Рина потащилась в Копытово, тихо раздражаясь на людей, которые способны запоминать названия магазинов. Сама она этого дара была начисто лишена. Все эти «Дашеньки», «Полины», «Петровичи», «У Володи» сливались для нее в единую массу. Для самой Рины все магазины делились на продуктовые, хозяйственные, книжные, супермаркеты и так далее. Тогда хоть понятно, о чем речь. А то «Дашенька»! Фр-р!

Требуемый магазин Рина все же отыскала. Это был один из новых, недавно появившихся в Копытово магазинов, переделанный из выкупленной трешки на первом этаже. Возле магазина стояло несколько машин, но лишь одна из них была серой, и лишь в одной в салоне сидел водитель. Это был невзрачный «каблучок», какие обычно приобретают мелкие торговцы. И товар можно загрузить, и семью на дачу перевезти. Рина испытала легкое разочарование. Она почему-то была уверена, что за ней пришлют «Мустанг» с эскортом мотоциклистов. А тут какой-то сарай на колесах.

Рина подошла к «каблучку» сбоку и постучала в стекло. Водитель встрепенулся. Вздрогнул. Рина поняла, что он заснул и она его разбудила.

– Простите! – извинилась она. – Я э-э… Альбертовна… которая Анна!

Водитель закивал и, выскочив из машины, распахнул заднюю дверь. Это был дядечка средних лет, похожий на бритого Дон Кихота. Лицо худое, щеки впалые. На подбородке и щеках – полуседая щетина.

– Простите! – извинился он. – Спереди не сажаю. Там у меня все завалено.

Рина протиснулась в салон. По правде говоря, и сзади у него тоже было все завалено. Бумаги, обертки от шоколадок, ноутбук с треснутой крышкой, картонные стаканчики из-под заварной лапши. Похоже было, что в машине он и спит, и ест, и вообще проводит целые дни.

– Здравствуйте, Анна Альбертовна! Я из форта Альберта Федоровича. А-Эф просил меня приехать, чтобы вашу доставку на мероприятие не доверили людям Тилля. Фамилия моя Завьялов. Не слышали?

Рина осторожно покачала головой. Для себя она уже решила, что фамилию «Завьялов» запоминать не станет. А будет внутренне называть этого человека «Рыцарь Печального Образа».

Дядечка вздохнул и, закрыв за Риной дверь, вернулся за руль. Машина тронулась. Ехали они медленно, с частыми остановками. Шоссе в Москву было забито. Не проявляя нетерпения, Рыцарь Печального Образа чухал на своем «каблучке», как на ослике. И молчал. Почему-то Рину эта тихая езда раздражала. И водитель тоже раздражал. Хотелось поискать виноватых. Сорваться на ком-нибудь, что вот, ей приходится тащиться в Москву на ведьмарское мероприятие.

– Вы же не бедный? – спросила она дядечку.

Человек за рулем «каблучка» задумался.

– Луну мне не купить, – осторожно отозвался он.

– А машина почему такая страшная?

– Она не страшная. Она верная. Верная машина не может быть страшной.

Рина чуть наклонила голову. Хороший ответ.

– А дар у вас какой? – спросила она, зная, что без особого дара в форт ее отца не попасть.

– Я умею разговаривать с банковскими серверами! – отозвался Рыцарь Печального Образа.

– И что? Они вам отвечают?

– А как же! Ведь им очень одиноко. Все только используют их, и никто не любит. Поэтому они очень нервные, особенно поначалу.

– Ну поговорите! – Рина сунула ему ноутбук, но водитель его не взял, а вытащил из бардачка какую-то особенную телефонную трубку. Набрал номер и вдруг издал серию звуков, похожую не то на брачную песнь дельфина, не то на писк допотопного модема.

– Через компьютер тоже можно, но я больше люблю по старинке, – шепотом объяснил он Рине.

Трубка отозвалась ему такими же звуками, только более резкими и раздражительными. Она точно огрызалась и дерзила. Рыцарь выждал немного и выдал еще серию звуков. Серия эта была длинной и успокаивающей. И опять трубка отозвалась. Только теперь в ее попискивании сквозила уже какая-то грусть и даже словно бы осторожная жалоба. Далекий сервер жаловался Завьялову, а тот его успокаивал. Через какое-то время сервер издал последний писк и разговор прервался.

Печальный Рыцарь убрал трубку в бардачок.

– А системы безопасности как же? – спросила Рина.

– Какие там системы безопасности! – вздохнул Завьялов. – Это тоже серверы, и им тоже одиноко. Мы просто поговорили по душам.

Рина недоверчиво хмыкнула. Около получаса они ехали молча, а потом, соскучившись, Рина включила радио.

– Экстренная новость! – ворвался в машину бодрый голос диктора. – Только что шестьдесят процентов акций крупнейшей интернет-компании «Бугл» проданы за два доллара семьдесят девять центов неизвестному предпринимателю из России. Произошло это из-за сбоя сервера Нью-Йоркской биржи, однако по закону данная сделка не может быть аннулирована. Работа биржи приостановлена. «Бугл» срочно созывает совет директоров.

Печальный Рыцарь за рулем рыдвана покачал головой.

– Откуда семьдесят девять центов-то взялись? Это небось какие-нибудь комиссионные! Вот жулье! Все ищут где урвать! – проворчал он.

Рина дико уставилась на Завьялова:

– Так это вы?

Тот вздохнул.

– Ну вот… – пожаловался он. – Опять на меня Альберт Федорович обидится, что я с ним не согласовал. Но я не виноват. Просто их головному серверу было грустно. Ему так надоели все эти акции, страсти, мелочная жадность! Его буквально тошнило от них! Он мечтал влюбиться в бабочку! В маленькую такую бабочку! Хотя бы в капустницу. И чтобы она ответила ему взаимностью. Обняла бы его крылышками, поцеловала хоботком!

Рине стало страшновато ехать в одной машине с человеком, у которого такие фантазии.

– И я ему это пообещал, – озабоченно продолжал Рыцарь. – Правда, я не знаю пока, где возьму эту бабочку, но у меня есть прикидки, к кому можно обратиться. Есть там одна девушка, которая выдумывает бабочек…

– Сервер хочет влюбиться в бабочку? Это же бред! Сервер – это просто куча микросхем, жесткие диски и вентилятор! – не выдержала Рина.

– Это ты так считаешь. И все так считают. Вот именно поэтому я умею разговаривать с серверами, а вы все нет!

Рина покорно кивнула, признавая его правоту.

– И что вы будете делать с этими акциями? – спросила она.

Завьялов пожал плечами:

– Не думал еще. Отдам детским домам или больницам. Мне они не нужны.

– А обратно «Буглу»?

– Нет, это было бы неспортивно, – отказался Рыцарь.

С детьми всегда два состояния. Пока ребенок маленький, все ждешь, пока он от тебя отстанет. А когда ребенок взрослый, все ждешь, пока он о тебе вспомнит и пристанет ради чего-нибудь, кроме денег.

Йозеф Эметс,

венгерский философ

Невзрачная машинка остановилась у подземного перехода, ведущего к метро «Китай-город». Печальный Рыцарь припарковался. Вышел. Выпустил Рину.