– Желательно пулемёты на башнях одновременно из строя вывести.

– А вдруг немцы люки откроют, пальбу учинят?

– У тебя у самого пистолет есть. Как только люк попробуют приоткрыть, стреляй в щель. Пуля внутрь от брони рикошетировать будет, кого-нибудь да заденет. Да и не будут они открывать, через бойницы из личного оружия стрелять будут. Но бойница с каждого борта башни есть и в корме.

– Не знал, спасибо за подсказку.

– Давай ветки собирать, пока светло.

Собрали на опушке большую кучу. Выбирали посуше. Пётр ещё охапку сухих листьев принёс, ещё прошлогодних.

– Листья-то зачем? Никакого прока от них.

– Э, не скажи. Дыма от них много. Через все щели дым в танк поползёт – не выдержат фрицы, повылазят, как тараканы.

– Верно. А ещё, Пётр, на танки посмотри. Что видишь?

Пётр смотрел несколько минут.

– Танки как танки.

– На правой надгусеничной полке антенна. Сбить её кувалдой, конечно, уже после того, как ствол у пулемёта согнёшь. Танки без связи останутся.

– Когда подожгём, пусть связываются, с кем хотят.

Пока таскали хворост, начало темнеть. Немцы в танках ничего не предпринимали. Поняли – экипажи в танки не вернутся. Выйти боялись, скорее всего – радировали в батальон об обстановке. И вполне вероятно, что на помощь им пришлют броневичок.

Как только стемнело, поползли к танку, который ближе был. Ещё в лесу Илья предупредил:

– У танка молчи, никакого шума. Посмотри, где кувалду брать буду, сам на другом танке там же возьмёшь. Как только ты первый удар нанесёшь, я в действие вступлю.

– Замётано.

Видно было, волновался Пётр. К каждому доведись такое, особенно в первый раз, нервы будут на взводе. От танка бензином пахнет, маслом. Инструментальный ящик по правому борту, над гусеницей. Без кувалды танкисту никак, особенно если повреждена гусеница и надо менять траки, палец без кувалды не забьёшь. Палец соединяет траки, сидит плотно, требует силы удара.

Илья отодвинул подпружиненную защёлку, откинул крышку инструментального ящика. На ощупь обнаружил кувалду, вытащил. Немцы – педанты, инструмент в комплекте, на своих местах, там же промасленная тряпочка. О, пригодится. В танке тихо, спят, что ли? Илья рукой в сторону другого танка показал. Пётр кивнул и уполз. В танке неожиданно запищала рация, танкисты стали переговариваться, знать бы – о чём? Илья отошёл к корме танка, отсюда взбираться на броню проще. Ждал, когда Пётр кувалдой ударит. Такой звук не услыхать нельзя, когда железо о железо с силой бьётся. Бац! Сочно звякнуло. Илья, уже не таясь, громыхал сапогами, взобрался на моторное отделение, зашёл со стороны пушки, рукой нащупал ствол пулемёта. Размахнулся кувалдой, нанёс первый удар, за ним ещё два – мощных, во всю силу. Внутри танка громко заговорили. Башня стала поворачиваться. Да теперь уже делайте что хотите. Илья перебрался к носу танка. Коли он уже наверху, на броне, грех не испортить второй пулемёт. Два раза крепко ударил по лобовому пулемёту в шаровой установке. Теперь у танка только пушка боеспособной осталась. Илья спрыгнул на землю. Подошёл к правому борту. Удар по креплению антенны, ещё один, ещё! Фарфоровый изолятор сломался, антенна повисла, как сломанный прутик. Ну вот, пять минут работы кувалдой и танк лишён связи и пулемётов. А со стороны другого танка удары один за другим, почти без остановки. Да что там Пётр, кувалдой решил танк расплющить? А потом пистолетный выстрел. Танкисты стреляли или бронебойщик? Пётр появился из темноты внезапно.

– Всё размолотил – пулемёты, антенну. Думал пушку помять, не получилось. Немцы внутри ругаются.

– Ты что, язык знаешь?

– И так понятно, без перевода.

И бегом в лес за ветками. Набросали на моторный отсек, Илья снизу ещё промасленную тряпку подложил. Пётр спички достал, сначала кусок сушёного мха поджёг. Когда он тлеть стал, бросил его на тряпку. Открытого пламени ещё не было, а дым повалил, удушливый, вонючий. Илья тряпку двумя пальцами подхватил и на верх башни забросил, к командирской башенке, где люки, смотровые щели. Что-то звякнуло, раздался выстрел. Это танкист открыл бойницу, выстрелил из пистолета. А только из бойницы угол обстрела мал. Но Илья с танка спрыгнул, зачем рисковать попусту. У танкистов выбора нет – или сгореть с машиной, или выбираться. Через нижний, десантный люк не получится, танк почти на брюхе лежит. Прогадали немцы. Лёгкий, поначалу в 14 тонн, танк по мере усовершенствования потяжелел, масса увеличилась почти до 22 тонн, а гусеницы остались узкими, рассчитанными на дороги с твёрдым покрытием, потому увяз. В Белоруссии таких мест полно. Идти в Россию неподготовленным можно только до первой осени или зимы. Плохо немцы историю учили, опыт Наполеона в учёт не взяли.

Хворост разгорался, искры полетели, тряпка на башне тлела, дым валил. Внутри танка слышны громкие голоса, похоже – спорят. Пётр спросил у Ильи.

– Идём второй танк жечь?

– Подожди, по очереди, сейчас представление начнётся.

В танке начали кашлять, зашумел вытяжной вентилятор. Ими оборудованы все танки, иначе при стрельбе из пушки от пороховых газов в тесной боевой рубке можно угореть. Но вентилятор засасывает воздух снаружи, ещё больше дыма попало внутрь танка. У танкистов кашель непрерывный, надсадный. Ещё пять минут, танк весь окутался дымом. И что радовало, показались красные языки пламени из моторного отсека. Огонь затрещал, танкисты угрозу оценили. Приоткрылся люк командирской башенки. Илья, а следом Пётр выхватили пистолеты. Из люка показалась рука, держащая ремень с кобурой.

– Нихт шиссен! – прокричал и закашлялся немец.

– Вылазь! И это… как по-немецки? Хенде хох! – закричал Пётр.

Из открытого люка дым уже валил. Танкист кашлять начал, неловко вывалился на броню, завопил. Поскольку руки обожгло. Вскочил, одну руку поднял, на кисть второй дует.

– Слазь! – махнул пистолетом Илья.

Танкист спрыгнул. Илья показал два пальца. Мол – где второй? Танкист закричал по-немецки. Из люка показалась рука, танкист выбросил кобуру, затем выбрался сам. Этот точно командир танка, на узеньком погоне квадратики. Илья укорил себя, за короткое время нахождения в разведвзводе надо было выучить звания в немецкой армии. Танкист, ловко держась за ствол пушки, спрыгнул на землю с носовой части танка. Чувствовался опыт, сноровка. Нехотя, через силу поднял руки.

– Пётр, забери пистолеты.

Личное оружие танкистов валялось на броне. Из моторного отсека уже вырывалось пламя, освещая фигуры. Илья решил – надо уходить от танка, с секунды на секунду взорвётся бензобак, мало не покажется. И в это время со стороны второго танка зачастили пистолетные выстрелы, один, второй, третий. Илья под прикрытием танка оказался, а Пётр рухнул. Немцы бросились бежать ко второму танку. Ну нет, не уйдут живыми. Илья пистолет вскинул, стрелять начал. На танкистах униформа чёрная, в темноте видно плохо. Услышал вскрик, попал в кого-то. Илья пистолет в карман сунул. Ухватил Петра за руку, стащил с брони на землю, потащил подальше от горящей машины. За спиной яростно заревело пламя, а через секунду-другую взрыв. Илью взрывной волной повалило на землю, заложило уши. Голову повернул – с горящего танка башня сорвана, лежит на боку, пламя бушует. Илья не чувствовал, что где-нибудь болит. А что с Петром? Наклонился, приник к груди. За рёвом пламени не слышно, бьётся ли сердце? Начал ощупывать бронебойщика, чтобы определить, куда ранило? Грудь и живот целые, а за голову взялся, вся в крови, липкая. Руку на грудь положил, не дышит. Такая злость Илью взяла! Ну, сейчас он поджарит танкистов во втором танке! Побежал ко второму танку, а справа на дороге огни фар показались – мотоцикл, за ним колёсная бронемашина. Не успел Илья, немцы помощь прислали. Надо самому убираться. Кинулся назад, схватил убитого Петра за руки, поволок в лес, благо недалеко. За деревья только успел, как фары дорогу осветили. Потом броневик и мотоцикл в сторону танков свернули. Илья документы Петра к себе в нагрудный карман переложил. Надо бойца похоронить, негоже его так бросать. На полсотни метров в глубь леса тело перенёс, потом яму рыть стал. На полметра углубился, как немцы лес обстреливать стали. Из двух пулемётов – мотоцикла и бронемашины – по лесу неприцельно. Пули по веткам били, по стволам деревьев. Илья распластался – не хватало под дурную пулю попасть. Каждый пулемётчик не меньше ленты выпустил. Когда обстрел прекратился, Илья тело Петра в яму опустил, землёй засыпал. Надо место запомнить, потом в штаб полка доложить. Илья полагал, что какие-то подразделения полка, пусть и не в полном составе, вышли из-под немецкого удара, уцелели, надо только их найти.