голова, – приблизился к нему, всучив бумаги, ткнул в фамилию Греховского. – Отец, я знаю этого человека. Будь уверен, это он убил Матвея.

Папа посмотрел на ментов.

– Достать мне его. Чтобы сегодня он был в СИЗО, вам ясно?!

– Ясно, – кивнул мусор.

Оба покинули кабинет. Отец налил очередные сто грамм. А я прикрыл глаза и сжал кулаки. Столько ярости во мне сейчас было. Столько гнева. Ну вот и все. Пришла расплата, Грех. Нашел я, как справится с тобой. Ответишь и за брата моего и за Есению. А она моей будет. Как и должно быть.

– Пап, нормально все? – подошел к отцу. Он сидел с опущенной головой. Папа поднял на меня глаза, они были воспаленными.

– Разве может быть нормально?

Он прав.

– Ты накажешь его?

Отец усмехнулся.

– А ты как думаешь?

– Он нежилец, отец. Пусть он мучается там, в сырой камере. Пусть его убивают медленно.

Отец стиснул челюсть.

– Он каждую минуту, проведённую там, будет мечтать о смерти.

Я вышел из кабинета, оставив отца одного. Нужно было проведать мать. Но не успел дойти до лестницы, услышал обрывки разговора ментов. Они были в коридоре. Подошел поближе, пытаясь разобрать.

– Дядя, я не могу так поступить! Он же друг мой! Мы с Грехом войну прошли. Он пули за меня ловил.

– Петя, приди в себя, – зарычал начальник. – Они нас всех порешают! Ты слышишь? У тебя жена, ребенок. У Греха никого. Это приказ мой тебе, слышишь? Забудь. Греха не спасти. Нас можно.

Они вышли из дома, а я еще некоторое время стоял на месте. Значит, брата убил этот выблюдок. Ладно. Пусть живет пока. В погоне за свободой он сдаст Греха. А я спокойно заберу себе Есю.

Есения

Три недели спустя

Я выхожу на перрон. Усиленно всматриваюсь в толпу, выходящую из вагонов. Вдруг, пропустила? Тетя Марина говорила, чтобы я дома его ждала. Да разве можно усидеть на месте? Думала, не дождусь, помру от тоски по нему. Три недели – вечность. Но вот и настал день нашей встречи. Все будет позади. Теперь только вместе.

Практически все вышли из вагона, а его все не было. Но я не сдавалась. Я боялась даже допустить мысль, что его здесь нет. Всматривалась в толпу, надеясь увидеть голубые смеющиеся глаза с морщинками в уголках, его улыбку лучезарную. Но не было никого и на толику похожего на Греха.

– Есеня? – раздается за спиной голос.

Обернувшись, застываю в удивлении. А когда понимаю, кто рядом, сердце останавливается. И ухает куда-то вниз. Разочарование и предчувствие беды захлестывают меня с головой.

– Валера? – слетает тихое с губ.

– Привет, – парень улыбается, но глаза уставшие. Отодвигает меня, взяв под локоть. Мимо несется толпа уезжающих.

– Ты что тут делаешь?

Спрашиваю, а на самом деле не хочу этого знать. Единственное, что меня волнует это Грех.

– К тебе приехал, – пожимает плечами.

На его лице нет и тени улыбки.

– Но, я жду своего парня…

Верчу головой по сторонам. Это шутка такая? Пусть Грех сейчас выйдет из рядом стоящей колонны и скажет, что это розыгрыш. Ох, и несдобровать ему! Глупая, преглупая шутка! Но следующие слова Валеры разбивают мой мир.

– Он не приедет, Есень.

Обернувшись, я смотрю на него, не понимая, что он имеет в виду.

– Он убил моего брата. Его посадили. Я разговаривал с ним. Грех просил встретить тебя и рассказать. А еще он сказал, чтобы ты не вздумала его ждать, чтобы жизнь свою строила, Есь.

Глава 22

Семь лет и девять месяцев спустя

Есения

Из-за дверей спальни сына раздавались звуки стрельбы. Даже с первого этажа мне было их слышно. Запахнув посильней халат, я поднялась наверх. На втором этаже было еще прохладней. Зима в этом году выдалась особенно холодной. Не припомню, чтобы в наших краях были такие морозы. Дом слишком огромен, не успевает прогреваться. Нужно не забыть сказать мужу, чтобы нанял специалистов. Так мы заледенеем совсем.

Постучав в дверь с надписью «Запретная территория», заглянула в комнату. Мальчишки сидели за столом, с увлечённостью смотрели в монитор нового компьютера, подаренного пару дней назад Павлику дедом.

– Мальчики, пора заканчивать. Марик, за тобой водитель приехал. Пора домой.

– Теть Есь, ну можно еще минут десять? У нас уровень сложный, мы его два дня не могли пройти! – взмолился Пашин друг.

– Ребят, у вас скоро глаза повылезают из орбит, – вздохнула, поднимая с пола валяющиеся вещи. Подумать только, парням всего по семь лет, а они игрушками уже не интересуются совсем. Все только компьютеры, да стрелялки.

– Марк, там, мама волнуется. У тебя, между прочим, завтра контрольная по английскому.

Марк вздохнул, откинувшись на спинку стула.

– Все-то вы знаете, теть Есь.

– Да, мам, тебя не проведёшь, – устало потер глаза сын.

– Павлик, а у тебя еще и тренировка завтра рано утром. Так что, давайте, расходимся. Завтра увидитесь и продолжите проходить свой сложный уровень.

Я спустилась вниз, дав возможность парням спокойно собраться и попрощаться.

– Сейчас подойдет, – улыбнулась Артуру. Римкин водитель кивнул. Подумала о том, чтобы у него узнать интересующую меня информацию.

– Артур, скажи, что происходит?

Мужчина, как раз допивал чай. Поставив чашку на стол, поднял на меня удивленный взгляд.

– Все хорошо, Есения.

Отодвинув стул, устраиваюсь рядом.

– Не обманывай меня. Муж ходит эти недели, как в воду опущенный, Леша посылает тебя за Мариком к нам. Когда такое было? Мы живем через два дома друг от друга. Римма всегда пешком забирала его.

– Вы у мужа и спросите. Я ж человек подневольный. Мне дали команду, я выполняю. А как оно на самом деле…– пожал плечами.

Понятно. Не скажет ничего.

– А что в городе творится? – решила подойти с другой стороны.

– Хаос, – отмахивается рукой, скривившись. – К нам новый бандит заехал – Тайсон, может слышали. Подминает под себя весь город. Сейчас в самом разгаре война бандитских группировок. Опасно стало…

– Мне казалось, что Колесников сильная персона и крепко держит в руках власть.

– Тайсон отмороженный. Кличка у него, знаете, за что получена?

– Нет.

– Все, кто платить не хочет, без ушей остаются. Метка у него такая, отрезают, напрочь. Там полный беспредел. Близких похищают, на проценты бешеные сажают. Они уже казино отобрали у Колеса, пару гостиниц. Плюс ко всему у Тайсона крыша московская, сильная. Грядут серьёзные перемены.

– Людей жалко.

– А люди сейчас, так вообще – расходный материал. Времена такие.

Послышался топот ног по лестнице. Парни спустились. Поцеловав на прощание Марка, передала для Римки ее любимый