После нескольких попыток подключение удалось, и я приступил к поискам. Материала оказалось не то чтобы много, да и тот, который был, носил скорее фантастический или игровой характер. Но все-таки кое-что я для себя выделил.

Некроманты известны как минимум со времен Древней Греции. Тогда под этим словом понимали тех, кто мог общаться с миром мертвых. Они вызывали духов умерших в специальных святилищах богов подземного мира Аида и Персефоны. В те времена некромантия не считалась чем-то плохим, но в эпоху Средневековья ее стали относить к черной магии и демонологии.

Так или иначе, некромантия всегда связана со смертью, но не обязательно несет смерть. Некроманты в нынешнем понимании – это чаще всего те, кто может призвать мертвого (его дух), поднять мертвое тело из могилы и заставить его себе повиноваться или использует в своих ритуалах энергию смерти.

Интернет утверждал, что иногда некромант сам наполовину мертвец, но чаще всего это живой человек, избравший для себя темную сторону магии.

Я примерил все прочитанное к Филину и признал: похоже. И жертвоприношение кошки как раз вписывается.

– Макс, ты что там затих? – закричала из другой комнаты мама, настороженная моим молчанием.

– Читаю, – отозвался я.

От удивления она даже встала из-за своего компа и заглянула в дверь:

– Что, правда?

– Правда.

– Ну молодец! – Мама расцвела в улыбке. – Я же говорила, что отсутствие дурной компании хорошо на тебя повлияет!

Она, конечно, подумала, что я читаю ее скучные книжки из списка. А я ведь даже не соврал: она просто не уточнила.

Когда мама ушла, я принялся за дальнейшее изучение вопроса.

Нежить, по мнению большинства источников, делится на бестелесную (духов, привидений-Касперов и так далее) и телесную. Аня на привидение похожа не была. Поэтому какую-то информацию искать следовало скорее во второй категории.

Вся нежить лишена души, а вот разных видов ее может быть очень много.

Прикольно, но в старину на Руси нежитью называли всяких домовых, леших, русалок и тому подобных. Сейчас нежитью, по европейской традиции, считаются: вампиры (всяких видов, объединяет их одно – навязчивая до маниакальности любовь к чужой крови); зомби (ожившие мертвецы, изначально – обращенные вуду-колдуном, бокором); личи (умершие маги-некроманты); мавки-навки (они сходны с русалками, но, судя по описаниям, довольно противные – на спине у них нет кожи и видны все внутренности… брр!); мумии (ну, понятно – красавцы, обмотанные туалетной бумагой); стриги (ведьмы-упырицы, сродни вампирам). Ну и еще всякие.

Описания мне не понравились. Все эти существа были злобными и либо питались людьми, либо просто находили удовольствие в том, чтобы их убивать. Непохоже, что Аня такая.

В общем, я зашел в тупик.

Я заглянул в комнату к маме. Она, вопреки обыкновению, сидела не за ноутбуком, а с книгой, на старом диване.

– Можно?

– Конечно! – Она похлопала по сиденью рядом с собой.

Я сел.

– Мам, а правда, про эти места ходит дурная слава?

Она возмущенно на меня посмотрела:

– Конечно, неправда. Местным бабкам нечего делать, вот они смотрят сериалы и сочиняют сказки.

– Ага! – обрадовался я. – Значит, ты тоже что-то слышала! Расскажи!

– Нет, глупости, – смутилась она.

– Мам, ну, пожалуйста! Помнишь, как я любил, когда ты мне что-то рассказывала…

Это сейчас у меня с мамой отношения так себе. Вернее, не совсем так себе, просто у нее мало на меня времени, а то, которое есть, мама предпочитает вкладывать в мое воспитание и попытки сделать из меня приличного человека. А раньше, когда я был маленьким, мы с ней часто сидели просто так. Она обнимала меня, и я, прислонившись к ее боку, дремал и слушал сказки, которых она знала просто уйму, а некоторые, как я понимаю уже сейчас, выдумывала прямо на ходу.

Мама тоже об этом вспомнила, потому что вдруг улыбнулась и приобняла меня.

– Ну, слушай, Макс, если не боишься… – начала рассказывать она. – Говорят, в этих местах когда-то находилось древнее святилище, посвященное языческим богам. В святилище стояли ужасные идолы, а самым страшным из них был Чернобог – злое и жестокое божество, любившее человеческие жертвы. Каждое полнолуние бог получал свою дань, и потому люди могли жить спокойно, выкупив этой жертвой собственные жизни… Не легче приходилось и его жрецам. Когда они набирали силу, Чернобог забирал их к себе. Но вот в этот край пришло христианство. Жрецы Чернобога были убиты – они сражались до последнего, пытаясь отстоять свое божество, а их идола сбросили в озеро. Говорят, что там, где он упал, возникла черная воронка, такая глубокая, словно вела в саму бездну, а потом исчезла, и по воде растеклось кровавое пятно. Но это, разумеется, только сказки. Сам понимаешь, очевидцы жили очень давно.

Она замолчала, задумчиво глядя в стену.

– А что дальше?

– Ну что, не испугался? – Она внимательно посмотрела на меня.

– Нет, конечно! Я давно не маленький! Рассказывай, есть же что-то еще?

– Местные утверждают, что с тех пор Чернобог приглядывает за этими землями, которые считает своими угодьями, из-под воды. А еще рассказывают, будто здесь очень сильные колдуны.

– Колдуны?

– Да, Марья Михайловна говорила, что был здесь старик, от одного взгляда которого молоко во всей деревне скисало. А уж если он обидится на кого, человеку не прожить и недели. Мигом изведет. Рассказывают про него одну сказку. Знаешь же, всегда бывают такие истории о любви. Мол, приглянулась ему одна молодая женщина, которая приехала сюда вместе с мужем. Он ее и так, и эдак получить пытался, но не действовали на нее его чары, и тогда он сжег ее дом – и женщина сгорела, и ее ребенок. Один ее муж, говорят, спасся, но после того пожара совсем с ума сошел…

Я пришел к маме в надежде услышать именно об этом, но сейчас вздрогнул, немного испуганный тем, как гладко все складывается. Неужели она о Филине? Так о ком еще, если не о нем?!

– А что с этим колдуном сейчас? – спросил я нарочито безразличным тоном.

– Умер, уже года три как умер, – ответила мама.

Я удивился, ожидая услышать, что колдун этот до сих пор и живет на кладбище.

– Но самое странное, говорят, что он не оставил после себя преемника. Обычно колдуны не могут умереть, пока не передадут кому-то колдовскую силу, а тут умер. К нему почти неделю заходить боялись, а он, оказывается, уже давно был мертвым, но так и сидел за столом, уронив голову на сложенные руки, а перед ним стояли две чашки… Ой! – спохватилась мама. – Зачем же я тебе все это рассказываю?

– Мне интересно. И вовсе не страшно, – заверил я.

И, конечно, безбожно наврал во второй части. Страшно было. Еще как страшно. Кто-кто, а я знал, что все это не сказки, не досужие выдумки.