И оставляя за собой потрясающий шлейф каких-то очень красивых духов, она изящно натянула перчатку, села в машину и уехала прочь.

– Мой Бернар!.. Что же ты наделал, мой Бернар?

Словно в тумане, Кейт зашла в дом, положила на стол небольшой букет цветов, который успела набрать в полях, и быстро собрала вещи. Машина Бернара все еще ждала ее около дома. Отлично! Вот на ней-то она и доедет до вокзала в Лилле, чтобы не вызывать ни у кого подозрений. А в Париже она купит билет на самолет и никогда, никогда больше не вернется в эту страну.

Она уехала в Лилль, забрав свою сумку, но Мари ничего не заметила. А может, и заметила, но не сказала. Ведь она ни о ком больше не мечтает для Бернара, кроме Алисы!

В Лилле Кейт внезапно сказала водителю, чтобы он отвез ее на вокзал, и тот повиновался. Он не знал, зачем его хозяин присылал машину, и повез пассажирку туда, куда она попросила. Он, правда, заметил, что после разговора с Алисой настроение у этой девчонки сильно испортилось, он, кстати, вообще недолюбливал Алису, но не стал ничего говорить Бернару, потому что его дело – сторона.

И когда счастливый, ни о чем не подозревающий Бернар вышел ему навстречу с букетом цветов, шофер сообщил, что девушка сошла на вокзале и села в поезд до Парижа.

Кейт ехала в Париж и ничего не чувствовала. Впервые в жизни она пережила бесконечное счастье и глубокое разочарование так сильно и быстро, что ей стало все равно.

Бернар ничего не понимал, он метался по студии, остановив работу, отправив всех на двухчасовой перерыв.

Потом он позвонил матери, но Мари ничего не знала, она очень удивилась, когда услышала, что Кейт уехала насовсем. Бернар помчался к себе домой, он очень надеялся, что найдет в своей комнате какое-то объяснение этому поступку, хотя, если бы Кейт что-то хотела объяснить, то пришла бы сама или позвонила, как он просил. Бернар гнал машину, хотя ехать было совсем недалеко. Он понимал, что скорее всего ничего не найдет дома, но когда он поедет за ней в Париж, то это будет ближе на десять миль, чем от Лилля.

Он ворвался в свою комнату, перерыл все, но не нашел ни единой вещи, что напоминала бы о ней. Полотенце, которое ей накануне выдала Мари, было аккуратно развешано в ванной, одноразовая зубная щетка, как в гостиничном номере, стояла на месте… Ничего не напоминало вокруг, что меньше часа назад здесь была Кейт.

Бернар почувствовал, что не справляется с собой. Сердце буквально разрывалось от тревоги и обиды. И как в детстве, когда было совсем плохо, он шагнул к матери и выкрикнул единственное, что пришло на ум:

– Мама! Мама, что происходит? Я ничего не понимаю.

Мари гладила его голову и скорбно смотрела в пол.

– Не знаю, сынок, правда не знаю… Может быть, какая-то случайность, хотя… Не знаю.

– Мама, я ведь так долго ее добивался! Я так ее люблю! Бог ты мой, как же я ее люблю…

– Но ведь самое главное она сделала, – вдруг сказала мама, – она приехала за тобой. А для этого ей понадобилось много мужества.

– Может, это был просто каприз…

– Нет, такими словами не кидаются, Бернар.

– Какими? Откуда ты знаешь, какие слова она говорила? – Бернар произнес это тихо, скорее самому себе. Тем сильнее обескуражил его мамин ответ:

– А она мне уже все рассказала.

– Что рассказала?

– Что любит тебя.

Лицо Бернара стало белее мела.

– Что?

– Ты же не будешь с этим спорить.

– Она сказала об этом тебе?

– А тебе что – нет?.. Сын! – Мама опустилась на стул возле него, сжав его руку. – Да у нее же все на личике было написано! Как же ты не разглядел? Да у нее в глазах всякий раз стояли слезы, когда она смотрела в твою сторону.

У Бернара у самого готовы были выступить слезы.

– Ничего не понимаю. Она сказала тебе…

– Она сказала: «Я приехала сюда потому, что люблю вашего сына».

Бернар встал, чуть не опрокинув кресло.

– Кейт… Значит, все-таки… Мама, мне надо ехать.

– Не оставляй ее больше ни на минуту. – И, улыбнувшись, добавила: – Пока она не станет твоей женой.

Бернар не слышал этих слов, он уже заводил машину. Для него не существовало никаких вариантов: он ехал в Париж. На студии как-нибудь разберутся. В конце концов, у него хорошая команда профессионалов, а он, как владелец, все уже сделал, обойдутся и без него. Вопрос в том, разыщет ли он ее в Париже. Разумеется, она будет скрываться от него.

– Кейт… Кейт, ну что же ты делаешь со мной?

Кейт сидела в вагоне-ресторане и курила какую-то крепкую, но очень вонючую сигарету, которую официант предложил взамен вишневого табака. Ничего, скоро она доберется до своего мешочка, до своей машинки, которая ловко скручивала симпатичные сигареты… Кейт с отвращением затянулась. Итак, он обсуждал ее персону со своей бывшей любовницей. Да и можно ли назвать ее бывшей? Алиса и не таких переживала, как она сама утверждает. И всегда Бернар возвращался к ней. Кейт подавила в себе удушающий приступ рыданий, когда представила, как сильно она сама любила бы его, проведя с ним столько лет, как Алиса. Наверное, с каждым годом – еще сильней… Нет, лучше не плакать.

Итак, он обсуждал ее саму, ее проблемы и даже Жана. Даже эту душевную боль, которую Кейт едва успела открыть Бернару. А успела ли? Не важно, главное, Алиса все прекрасно знает и смеется над ней. Да и вместе они, наверное, смеялись. А может быть, все эти признания в любви – тоже розыгрыш? Смешной и забавный. Нет, Бернар не шутил… Кейт снова вспомнились их прогулки под серым зимним небом. Вот тогда что-то появилось и в ней тоже. Что-то смутно зародилось, и она еще яростней стала отталкивать его любовь. Почему? Боялась еще одной боли. Еще одного разочарования. Вот оно и случилось! Не нужно было торопиться и раскрывать свою душу этим людям: Алиса все равно приехала бы рано или поздно. И Мари тоже хороша… А ведь она первая услышала, что Кейт любит Бернара. Кейт даже себе самой раньше в этом не признавалась. Истина открылась ей только под проникновенным взглядом Мари.

…Приехав в Париж, она бросилась в свою квартиру. Вещи надо собрать и прямо сейчас – в аэропорт. Кейт стояла посреди своей комнаты, озадаченно закусив указательный палец. Нет, прямо сейчас – не получится, она должна забрать документы из Сорбонны и уволиться с работы. Но это мелочи, уволиться можно и по телефону, когда она уже будет в Техасе, все равно там ее ждут не раньше конца недели.

Кейт нашла две большие дорожные сумки, покидала в одну – немногочисленную одежду, в другую – учебники, сувениры, в общем, всякую чушь, которую на полках обычно не заметно, а стоит собрать ее в кучу – занимает много места, бьется, да еще и вдобавок оказывается совершенно неподъемной. Багаж вообще-то следует упаковать, иначе она все переколет еще до аэропорта, а уж в самолете и подавно от этих штучек ничего не оставят. Но заниматься этим некогда, с минуты на минуту приедет Бернар, а она не хочет с ним объясняться. Она хочет все и всех забыть. И Париж забыть навсегда… Куда же ей пойти? Пожалуй… Пожалуй, бабушка и дедушка – вот единственное спасительное место, где она сможет как следует собраться в дорогу. Кейт навсегда распрощалась с хозяйкой квартиры, жившей по соседству, и вместе с таксистом вытащила вещи из дома.