Тут меня бесцеремонно отпихнули в сторону, и я оказалась рядом с Нэдом, который суетился подле сэра Каспера и мистера Джарроу. Его светлость походил на утопающего, упорно стремящегося затащить под воду спасателя. Папа благоразумно подпирал стенку в отдалении. Он встретился со мной взглядом, и надо быть совсем тупицей, чтобы не понять мольбу, светившуюся в его глазах. Отцу не терпелось вырваться из этого странного дома и отправиться на поиски драгоценной урны. По счастью, леди Гризуолд тоже не жаждала нашего общества. Она достала из ящика несколько связок ключей, отобрала одну из них и вложила мне в руку.

– Возьмите мою машину, не «роллс-ройс», а другую. И можете сегодня её не возвращать. Потерплю до завтра. Нет-нет, я не могу позволить, чтобы вы дожидались такси, – настойчиво возразила она в ответ на мой протестующий возглас и добавила, подталкивая нас с папой к двери: – Ступайте, Элли. Желаю вам счастливо провести остаток дня. А теперь прошу меня извинить, я должна помочь Нэду и мистеру Джарроу.

– Разумеется.

– И надеюсь, вы не придадите большого значения болтовне моего мужа. – Её светлость нервно теребила золотистый поясок, стягивавший её чёрный свитер. – Бедняжка заговаривается на почве старческого слабоумия. Иногда мужу лучше, иногда хуже, а сегодня выдался не самый удачный день. Если бы сэр Каспер был простым человеком, его бы уже несколько месяцев назад отправили в приют. К счастью, у нас есть возможность ухаживать за ним дома.

– Наверное, это нелегко, – пробормотала я.

– Чрезвычайно грустно! – нетерпеливо подхватил папа.

Воцарилось молчание, и я, не мешкая, устремилась к «хонде». Мы даже не взглянули друг на друга, пока торопливо шагали к гаражу. Дождь прекратился, и меж серых облаков кое-где проглядывали клочки синевы.

Чтобы развернуть машину во внутреннем дворике, понадобилось несколько минут крайней сосредоточенности, но у меня не было никакого желания возвращаться с сообщением, что я угодила в аварию, даже не добравшись до подъездной дорожки. Мне почему-то казалось, что леди Гризуолд не обрадуется нашему очередному появлению. Судя по всему, ей пришлось не по душе, что я стала свидетельницей трогательного шутовства её престарелого мужа. А в этом мире полным-полно умелых дизайнеров, хотя, возможно, и не в Читтертон-Феллс. Жители нашей деревушки склонны считать, что кардинальные перемены в доме сводятся к тому, чтобы перевесить картину с одной стены на другую.

С черепашьей скоростью я выбралась через открытые ворота и, даже выехав на дорогу, продолжала двигаться с величайшей осторожностью, пока не миновала место, едва не ставшее нашей могилой. Мне уже начинало казаться, что с тех пор прошла вечность. В голову лезли мысли о Бене, который после приличествующего периода скорби по поводу утраты супруги как ни в чём не бывало продолжал жить прежней жизнью. А вдруг я войду в свой дом и обнаружу, что он женат на пронырливой адвокатше, которая помогла ему признать меня юридически почившей в бозе? Новая жена выкинет все мои платья, так как они будут слишком велики для неё и недостаточно роскошны. Зато приберёт к рукам все остальные стороны моей жизни, включая детей, которые уже вернулись от Папули с Мамулей. Им осторожно сообщат, что мама уехала далеко-далеко, но если они будут хорошо вести себя и вовремя ложиться спать, то, быть может, мамочка когда-нибудь и вернётся.

– Горе ждёт этого несчастного служителя культа, когда я доберусь до него! Ты слушаешь меня, Жизель?! – Папа впихнул свой трубный голос прямо в середину моих грустных размышлений. – Если бы я не был воспитанным человеком, то схватил бы этого червяка за шкирку и впечатал его жалкий нос в ближайшую стену. А так придётся ограничиться устной выволочкой, которой он век не забудет. Пусть только попробует повредить эту благословенную урну, и я его… я.

Папа задохнулся от негодования.

– Уверена, ты получишь Харриет назад в целости и сохранности.

Я вывернула руль, стараясь не поцарапать машину о колючую живую изгородь, которая местами вылезала на шоссе. Надеюсь, в моём голосе слышалось больше уверенности, чем я испытывала на самом деле. Такой рассеянный человек, как мистер Эмблфорт, мог даже не заметить холщовую сумку на переднем сиденье автомобиля. Да он вообще, наверное, не обратил внимания, что управляет автомобилем, а не велосипедом. Оставшись без присмотра, сумка запросто могла свалиться на пол, а содержимое рассыпаться по всему салону.

– Дорогая моя дочь Жизель! – Папа повысил голос. – Я питаю глубокую надежду, что, прежде чем ехать в Мерлин-корт, ты отправишься к дому священника, и не с такой микроскопической скоростью. Тогда мы успеем схватить этого типа, пока он не скрылся в неизвестном направлении, чтоб ему пусто было! И если он немедленно не выдаст нам урну целой и невредимой, я пущу в ход угрозы и пообещаю написать жалобу епископу!

– Но мы же только что звонили, и у викария никто не ответил, – возразила я. – Нам нужно поскорее попасть домой, поскольку родственники Харриет, должно быть, уже приехали.

– Скажи на милость, как я объясню этим людям исчезновение Харриет?!

Папин взгляд едва не прожёг мою щёку. Рассчитывая хотя бы ненадолго отвлечь его от этой темы, я зачастила:

– Может, это сейчас и не слишком уместно, но давай поговорим о мистере Джарроу. Ты по-прежнему думаешь, что уже когда-то встречался с ним?

– Увы! – воскликнул папа, возводя глаза к крыше машины, – у меня не было настроения предаваться размышлениям на эту тему.

– Ну а я вот предалась. Помнится, ты упоминал, что во время одной из твоих встреч с Харриет за соседним столиком сидел человек с газетой или книгой, у которого были непомерно большие усы. Это случайно не он?

– У меня такое чувство, будто я видел его в аэропорту.

– В аэропорту? В каком? В Германии или в Хитроу?

– И там, и там. Помню, как люди то и дело выплывали передо мной, а их лица, казалось, увеличивались словно крупные планы на экране в кинотеатре. Охваченный нестерпимой мукой, я удивлялся, что другие ещё собираются куда-то ехать, словно на небесах по-прежнему есть Бог и с миром ничего не случилось.

– Старик Нэд сказал, что мистер Джарроу ездил в Колчестер ухаживать за старухой матерью, – напомнила я.

– Жизель, у меня нет настроения напрягать мозги из-за какого-то там мистера Джарроу. Пока Харриет не вернётся ко мне, я буду пребывать на грани отчаяния. Умоляю, отвези меня к священнику.

– Ты прав, – покаянно ответила я. – Так и поступим. И если в доме викария никого не окажется, заглянем в церковный зал, – возможно, Кэтлин Эмблфорт проводит там репетицию. До премьеры осталось всего ничего, поэтому она, наверное, днюет и ночует на сцене.

Ясное дело, я молилась о том, чтобы мой автомобиль стоял на видном месте перед церковью Святого Ансельма с ключами в замке зажигания. Тогда бы мы спокойно украли его и не стали доносить Кэтлин об очередной выходке её мужа. Миссис Эмблфорт и так слишком часто попадает в неприятные положения. Но нам, увы, не повезло. Бесплодно побарабанив в дверь, мы с папой потрусили в церковный зал, чтобы оставить на сверкающем чистотой полу столько следов, сколько служители Скотленд-Ярда отродясь не видывали. Как и в прошлый раз, Кэтлин, казалось, не заметила, что сзади к ней кто-то подкрадывается. Её глаза были прикованы к сцене. На этот раз её племянница Рут, долговязая и нескладная девица, увлечённо душила моего кузена Фредди.