Лицо Габриеля Грау помрачнело.

– Отрядом Торкиля командовал Мартин Скарп, а я был следопытом… Последнее, что мне довелось увидеть, это как Торкиль с луком в руках защищал наших коней, в окружении хвитр. Больше я ничего не знаю. Мне самому едва удалось спастись.

– Значит, все, кто тут был, погибли? – уточнил Никлис.

Габриель кивнул.

– Пожиратели людей не берут пленных.

И тут Йоран открыл рот и выпалил:

– Нашему брату удалось от них вырваться! Торкиль все-таки вернулся домой в Смоланд!

– Но вскоре скончался от ран, – тихо прибавил Никлис. – Он истек кровью – вся его спина была в следах от страшных укусов.

– Ваш брат был необыкновенно сильный человек, – заметил Габриель, – с такими ранами преодолеть столь длинный путь на юг… Такое далеко не каждому под силу.

Никлис подумал про волшебные палочки хвитр. Всю дорогу до самого дома Торкиль вез их с собой. Возможно, это они помогли ему выжить?

Он оторвался от созерцания надгробного камня и посмотрел на север.

– Скоро мы отомстим за нашего брата.

Впервые за много лет каменные двери в тронный зал отворены.

Прежде Ристин никогда не бывала там, а саму королевскую чету видела лишь мельком. Но этой весной все изменилось.

Она, Кари и другие хвитры стоят, опустив головы и сложив крылья за спиной. Кайте шепотом отдает приказ, и все опускаются на колени. Из зала нараспев доносится голос короля:

– Входите!

Ристин вжимается в пол. На фоне светло-серого камня ее когти кажутся совершенно черными. Накануне вечером она хорошенько наточила их. Теперь же приходится как можно тише поднимать ноги, дабы не оскорбить слух его величества. Спереди и с боков то и дело доносятся царапающие звуки когтей по каменному полу.

Наконец королевская гвардия тремя рядами медленно подходит к трону Язила и Эселль.

– Приблизьтесь, – велит король Язил с высоты своего трона. – Приветствую вас, крылатые хвитры!

Голос короля, по-старчески хриплый, эхом разносится по залу, мешаясь с тихими бормочущими напевами. Это двор короля, состоящий из королевской родни и приближенных, стоя вдоль стен, хором выпевает: Приветствуем вас, воины!

Ристин осторожно, из-под опущенного крыла бросает взгляд на каменный трон. Она видит короля Язила и королеву Эселль, седовласых и согбенных, в красивых, расшитых серебряными нитями, черных одеждах. Потолок зала и его стены также украшены витиеватыми узорами из серебра.

Это все, что успевает увидеть Ристин. Подолгу смотреть на короля и королеву строго запрещено.

Повинуйся, сражайся и защищай.

Вот, что положено делать хвитре. А не пялиться.

В тишине необъятной залы вновь раздается негромкий голос короля:

– Крылатые хвитры! Избранные!

Все хвитры вжимаются лбами в каменный пол. Ристин, трепеща, делает тоже самое. Впервые она так близко к королю Язилу и королеве Эселль.

– Грядет буря, – говорит Язил. – Враг надвигается на нашу твердыню.

Ристин хочется запеть. Но она сжимает губы – песни крылатых хвитр также запрещены в присутствии Язила и Эселль. Они могут ранить их слух.

– Меченосцы пришли, – выпевает Эселль. – И они теперь не оставят нас в покое.

Ристин знает об этом, ведь она уже встречала людей в долине. И за последние недели их появилось еще больше. Они поставили палатки и разбили лагерь. И принесли с собой уйму всякого железа в виде копий, стрел и доспехов.

Нужно избегать железа. Оно – яд для хвитр, как для крылатых, так и для бескрылых. Сама Ристин никогда не касалась железа, но она видела, какие страшные уродливые ожоги оно оставляло на теле других хвитр.

– У нас есть оружие против людей, – продолжает король Язил. – Это наши когти. Наши пращи и деревянные молоты. А еще у нас есть наши подземные туннели под горой Салаяк, куда нет дороги никому из людей.

Ристин осторожно скашивает глаза в бок и видит в полу возле стены зала крышку каменного люка. За ней – вход в туннель, уводящий в самую глубь горы.

Король, помолчав, продолжает:

– Принцесса Яте будет руководить обороной замка под землей. Мы же защитим стены замка. Победа будет за нами, крылатые хвитры!

Ристин слушает, ощущая, как все ее существо рвется в бой. За победой.

– А теперь идите и отдохните перед сражением, достопочтенные хвитры, – молвит королева Эселль. – Будьте наготове!

Ристин начинает пятится назад, и все хвитры медленно покидают зал.

Каменные двери закрываются. Крылатые хвитры выпрямляются, кивают друг другу и негромко поют боевую песнь. Ристин тоже поднимает голову и, улыбаясь, поет вместе со всеми.

Близится сражение с меченосцами. Осталось ждать совсем недолго.

– Что ни говори, а все же Торкиль удостоился погребального камня, – сказал Никлис, кивая назад, в сторону Вратной горы.

– Будем радоваться этому? – иронично спросил Самуэль.

– Конечно! Ведь теперь он бессмертен. И пирует в чертогах Вальхаллы.

Самуэлю обычно не нравились разговоры Никлиса про викингов, но сейчас он промолчал.

Миновав сгоревшую усадьбу, все стали еще более острожными и бдительными. Пятеро рыцарей почти не сходили со своих коней. А кнехты постоянно держали мечи наготове.

Никлис тоже все время был начеку, но без тени страха. Он был готов к встрече с демонами с севера.

Пусть они только появятся! И тогда он отомстит за Торкиля и Кнута.

Он встретит врага с мечом в руке – как только его заполучит.

Местность вокруг стала неровной; телегам раз за разом приходилось то нырять в заболоченные низины, то с трудом взбираться на одетые лесами холмы. Тучи комаров, вившихся над солдатами, становились все плотнее.

Войско пробиралось между горами, пока наконец не достигло лесов возле церкви в Орса, где росли широкие, словно двери, сосны – в два раза выше тех, что встречались в Смоланде.

Солдаты тесными рядами маршировали через хвойный лес. Хвитр нигде не было видно. Лесные птицы тоже куда-то подевались, но феи продолжали лететь впереди войска либо сновали туда-сюда над длинными рядами щитов и копий. Временами они приземлялись на елку или пенек и, мигая своими крошечными глазками, спокойно глядели на проходивших мимо солдат.

Никлис устал и набил себе синяков и шишек на неровной дороге. Теперь вся его жизнь состояла из подпрыгивающей на ухабах телеги и хрюканья поросят. Да разве что редких перебранок с Сикстеном Узкопалым или с кем-нибудь еще из напыщенных оруженосцев.