И радость поднялась в его душе. Мертва! Прекрасная весть!

Никто не смеет ходить под небом спокойно, если поднял на него руку.

— Только что узнал, — добавил Мэйт. — Ее тело в подвалы унесли. Говорят, яд выпила. Ну ты ее и…

— Хватит. Иди, — сухо отозвался Карвин, взмахнув рукой и указав на дверь.

Эту новость нужно было обдумать. Посмаковать. Представить, как она мучилась, когда яд подействовал. Вряд ли эта нищенка могла позволить себе хорошее средство. Травилась тем, что изобрели для крыс. А значит, ой как мучилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Но…

— Иди, — повторил Карвин. — Девку можешь с собой забрать.

— Что?! — высокий визгливый голос раздался за его спиной. Девушка, которая только что признавалась ему в любви, куталась в обрывки собственного платья.

Карвин редко контролировал себя в таком состоянии. Мог и не то сотворить. Пусть будет благодарна, что не осталось синяков на шее.

— Что слышала, — бросил Карвин. — Иди с Мэйтом. Ты же хотела еще.

— Ах ты подонок! — воскликнула она, ошарашенно выпучив глаза. — Ты же говорил…

— Что? Что люблю тебя? — хохотнул он. — Не забудь своим подругам об этом рассказать. Но они все равно окажутся у меня в постели. Рано или поздно.

— Ненавижу тебя! — воскликнула она, подлетая к Карвину и вскидывая руку.

Табита. Удар. Горящая щека.

Все это пронеслось в сознании парня за мгновение. И он ударил первым.

Девушка не успела даже заметить. Кулак прилетел ей в лицо. Она согнулась, закричала. И заплакала.

— Уведи это отсюда, — сморщился Карвин, обращаясь к Мэйту. И встряхнул рукой. Костяшки ныли.

Никто и никогда больше не посмеет его ударить. А та, что посмела, теперь мертва.

Разве это не чудесный день?

Карвин не слышал, как за другом и девушкой захлопнулась дверь. Он медленно вернулся в спальню, окинул комнату взглядом и усмехнулся. А потом взял с подоконника тонкий блокнот, обтянутый гладкой красной кожей. Погладил его кончиками пальцев и аккуратно открыл.

Пробежался взглядом по написанным строчкам, макнул перо в чернильницу и слегка подрагивающей рукой вписал в нее еще одно имя.

А затем улыбнулся и всмотрелся в ночную тьму.

— Она мертва, — прошептал он и расхохотался. — И делать ничего не пришлось.

И пусть все начиналось как игра… Продолжение оказалось не таким, как представлял Карвин. Он углубился в воспоминания, которые злили и раздражали его. Но в этом тоже можно было найти удовлетворение. Какое-то нездоровое, извращенное удовольствие.

***

Когда он только познакомился с Табитой, то был уверен, что она сдастся быстро. Буквально за день. Это было реально. Очень даже, особенно с учетом того, что мог Карвин.

Но Табита его удивила. Девушка не бросилась на шею сразу же. Даже прогулка ее не проняла. И тогда Карвин предпринял попытку позвать ее на встречу еще раз.

— Увидимся завтра?

Да, эта фраза стала его спутницей на последующие несколько месяцев. И это раздражало.

Табита не поддавалась. Она смеялась, улыбалась, давала себя целовать. Но вместе с тем еще и заставляла Карвина что-то отдавать взамен.

Он помогал ей с обучением, рассказывал об академии. И все время ждал, когда же она наконец сдастся.

Был момент… был. Когда она впервые пришла к нему в башню. Карвин уже мысленно потирал руки, уверенный, что завтра станет хозяином одного из лучших скакунов империи.

Но даже под действием алкоголя Табита не позволила к себе прикоснуться.

— Ты веришь в Великого? — она спросила это у него через несколько дней после неудавшегося соблазнения.

Карвин скрипел зубами и улыбался через силу, когда Табита посматривала на него.

Они сидели в академическом парке в дальнем уголке. Карвин не хотел, чтобы их часто видели вместе. И пусть Табита думала, что это часть той самой романтики, которой ей так хотелось.

Но по факту все было куда прозаичней.

— Все, кто в него не верят, становятся еретиками, — отмахнулась от вопроса Карвин, раздумывая над тем, как поскорее затащить Табиту в постель.

— Нет, я не о том, — девушка не сдавалась, будто для нее на самом деле был важен его ответ. — Веришь ли ты в него в душе?

В душе Карвин верил только в то, что уже очень скоро увидит эту бродяжку голой. А потом будет долго запивать увиденный образ крепким вином. Будь его воля, он бы отдал ее Арки. Пустил на кости для пса. Она только на это и годилась.

Даже с ровными волосами и в новом платье.

Да, ее преображение поддерживало уверенность Карвина в скорой победе. Но пока девушка только с надеждой поглядывала на собеседника и задавала глупые вопросы.

— Карвин! — она привлекла его внимание. — Ответь!

— Все мы верим в Великого, — заученно повторил слова жреца парень. — К чему вообще эти вопросы?

Табита улыбнулась и подмигнула:

— Не бойся, если что, я не сдам тебя ревнителям.

Карвин только мысленно фыркнул. Ревнителям? Да она их вряд ли в глаза когда-либо видела!

— А ты в него веришь? — решил сменить тактику Карвин.

— Конечно! — испуганно отозвалась девушка. — Только благодаря его милости я там, где сейчас нахожусь!

«Так вот в ком проблема», — подумал парень. — «А если бы не верила, могла бы уже оказаться передо мной на коленях».

— Не представляю, как живут еретики, — задумчиво протянула она.

— Недолго, — фыркнул Карвин.

А Табита только покачала головой:

— Наверное, это и правильно…

Карвин только отмахнулся от ее веры и сомнений. Все боги, по мнению парня, были не чем иным, как сплошной выдумкой. Всегда можно придумать легенду, рассказать ее дуракам, и те понесут ее в массы.

Особенно, если эти дураки выросли в грязи и даже грамоте не обучены.

— Как-то сегодня прохладно, — предпринял он очередную попытку. — Предлагаю подняться ко мне. Арки по тебе соскучился.