– Договорись о разговоре. Если у тебя есть вопросы к тренеру, скажи ему об этом. Это действует лучше, чем жалобы за его спиной, – советует Цезарий Кухарский.

Футболисты замыкаются в себе, даже если общаются с таким тренером, как Клопп. Синдзи Кагава после возвращения в Дортмунд из «Манчестер Юнайтед» бил только левой ногой – он скрывал травму правой, потому что боялся, что его выставят из команды, как это сделали в «Манчестере».

– У Юргена был план в отношении Робертa. Но подвела коммуникация. Возможно, вначале Клоппу сложно было поставить себя на место Левандовского, понять, как ему тяжело соответствовать всем этим ожиданиям: он уезжал как лучший нападающий лиги, болельщики ждали чудес, – считает Артур Платек. – Роберт все-таки успешно выдержал испытание первым сезоном. В немецких клубах часто бывает так, что, если у кого-то не получается, его задвигают на второй план. Проверяют, будет ли он бороться, примет ли вызов. Если да, он получает второй шанс. Они часто используют этот метод. В случае Робертa было заметно, что он хочет бороться и хочет остаться в Германии. Он очень быстро выучил язык. Он перестал тесно общаться с Якубом и Лукашем. Я считаю, что здесь не было никаких антипатий. Я не замечал какой-то неприязни между ними ни на тренировке, ни в раздевалке. Они нормально себя вели, общались друг с другом. Такие вещи чувствуются. Даже Юрген меня как-то спросил: «Между ними что-то происходит?» Я ответил, что ничего не замечал.

* * *

Поляки в составе «Боруссии» создавали ее славную историю: в бундеслиге дважды завоевали титул чемпиона, покоряли Европу, разгромили «Баварию» и «Реал», сыграли в финале Лиги чемпионов в 2013 году. Благодаря им изменилось отношение к польским футболистам. Однако за пределами поля пути Якуба, Лукаша и Роберта разошлись.

Вначале было иначе: Роберт был с Анной на свадьбе Якуба Блащиковского, приходил обедать к Блащиковским и Пищикам. Из тех времен, когда их соседом за стенкой была семья Пищиков, в его первый год в «Боруссии», он помнит тот день, когда родилась дочка Эвы и Лукашa.

– Мы смотрели с Лукашем матч. Вдруг Эва говорит: «Кажется, я сейчас начну рожать». Я вскочил, а он мне в ответ: «Да не суетись, досмотрим первый тайм и поедем в перерыве», – смеется Роберт.

– Праздники мы проводили вместе с Якубом и Лукашем. Мы дружили семьями. Приезжали мама Робертa, родители парней. Я обожаю отца Агаты Блащиковской и отца Лукашa, с ними всегда было интересно поговорить, – вспоминает Анна.

Она по-прежнему общается с женами футболистов, особенно с Агатой Блащиковской, но сейчас встречаются реже. Когда-то во время поездок на матчи Лиги чемпионов они жили в одном номере в отеле, выходили по вечерам вместе. Позже Роберт, Якуб и Лукаш вместе только играли. Роберт лучше вписался в жизнь в Германии. Якуб и Лукаш обижались на него за то, что в интервью он жаловался на начальный этап в Дортмунде, как будто они ему тогда не помогали. Они слышали, что Цезарий Кухарский приказал ему не создавать польский клан. Это их тоже задело.

– Не было ничего личного, просто Роберту нужно было изучать язык и учиться жизни. Они хотели о нем заботиться, а он с трудом принимает помощь. Они отличались по характеру, у них был разный возраст, у них уже были дети, а у Роберта еще нет. Вероятно, позже к этому прибавилось соперничество самцов, потому что в раздевалке спорили, кто из них лучший польский футболист, – вспоминает Цезарий Кухарский. – Но то интервью Якуб и Лукаш неправильно поняли. Роберт не хотел никого обидеть. Он просто редко говорит «спасибо». Или, точнее, тогда он редко говорил «спасибо». В последнее время это изменилось.

Поляков из «Боруссии» также отличало то, что Якуб и Лукаш хорошо себя чувствовали в Дортмунде, а Роберта тянуло куда-то еще. Он чувствовал, что лучше уйти слишком рано, чем на год позже. Он уходил после 103 голов в 186 матчах, после трансферной саги о нем и о «Баварии», после споров из-за него Ханса-Йоахима Ватцке и Михаэля Цорке. Но у него осталось много приятных воспоминаний. Например, о тех моментах, когда 30-тысячная южная трибуна скандировала его фамилию, а его словно пронзало током.

В «Баварию» он уходил полностью готовым. Он знал, что заканчивается этап команды-семьи, банды с луками, что, скорее всего, в его карьере уже не появится столько чувств к новому клубу. Но он ощущал себя достаточно зрелым, чтобы справиться с новой ситуацией. Поставьте перед Левандовским задачу – и он будет счастлив. Поставьте перед ним двойную задачу – и он будет самым счастливым в мире. Как в «Лехе», так и в «Боруссии» он играл лучше всего тогда, когда уже знал, что переходит в другой клуб, и старался одновременно подготовиться к новому этапу и уйти максимально красиво.

Из «Леха» в «Боруссию» он переходил в роли чемпиона и лучшего бомбардира. Из «Боруссии» в «Баварию» – как лучший бомбардир. Первый польский лучший бомбардир бундеслиги. В «Лехе» он начинал прощальный сезон с серьезной обиды из-за отсутствия повышения зарплаты. В «Боруссии» – со споров, разочарования, обиды на руководство из-за того, что после неожиданного ухода Марио Гётце в «Баварию» они не сдержали данного обещания и не разрешили «Баварии» купить Левандовского летом 2013 года. В конце концов, он смирился с тем, что останется еще на год. Руководство оценило это, увеличив зарплату, а он решил на прощание стать футболистом года.

Когда летом 2013 года решился вопрос о его переходе в «Баварию», еще до окончания контракта, Юрген Клопп сказал, что предпочитает получить 20 голов от Левандовского, чем 20 миллионов за Левандовского. И он получил от Левандовского эти 20 голов в лиге и восемь – в кубковых матчах.

Роберт был благодарен тренеру за то, что тот в конце концов смирился с необходимостью расставания. Впрочем, Клопп уже в следующем сезоне испытал на себе, что значит остаться в клубе, даже самом любимом, на год дольше, чем следовало.

Футбол – это жесткая игра и сантименты. Но с преобладанием жесткой игры.

Якуб Блащиковский был дортмундский, свой, любимый. Но пришел новый тренер Томас Тухель, и Якубу пришлось уйти и искать возможности играть в «Фиорентине», потому что Тухель нашел игроков более высокого класса.

Роберт никогда не был настолько дортмундским и своим. Он не признавался в любви к клубам. Футбол для него – это люди и места, а не клубы. Он не целует эмблемы клубов. Он не делал этого даже в «Боруссии», где на каждом шагу висит девиз «Echte Liebe» – «Настоящая любовь». Это Марио Гётце любил клуб, ушел из него и ранил чувства болельщиков. Роберт не мог вызвать настолько сильные эмоции.

– Я не целую эмблему на футболке, потому что знаю, что это может быть не последний клуб в моей карьере. Футбол – это моменты. Сегодня все прекрасно – целуешь эмблему, тебя любят. Когда-то что-то пойдет не так, это тебе аукнется. Я никогда не скрывал, что играю в футбол для того, чтобы достичь как можно большего, и буду пытаться реализовать себя в разных местах. Уже в детстве я ходил на матчи ради футболистов, а не ради команд, – делится Роберт.

Марио Гётце в Дортмунде сначала любили, а потом освистывали. После того как стало известно о его уходе из команды, к нему пришлось приставить охрану. В честь Робертa, когда он возвращается в Дортмунд, раздаются аплодисменты, хотя в первых матчах после ухода из «Боруссии» он забил ей пять голов.