– Как твои дела, любимая?

Джессика подавила в себе раздражение от того, что он наконец – наконец-то! – поинтересовался тем, как идут ее дела, только после того, как обсудил проблемы с пробками на шоссе W12 и рассказал о том, как он подружился с новой медсестрой!

– Хорошо, – пробормотала Джессика, чувствуя, как снизу живота напряжение переходит на верхнюю часть бедер. С приближением следующей схватки у нее начали дрожать ноги. – О, твою мать!

– Что случилось? Позвать кого-нибудь? – Мэттью склонился к ней, его лицо оказалось совсем близко от ее, а челка свисала почти до ее носа.

– Нет, – выдохнула она. – Просто отойди!

– Хорошо, извини. – Выпрямившись, Мэттью подошел к окну. – Ты все делаешь правильно, – добавил он в придачу.

– Я еще ничего не сделала! – вскрикнула она.

– Я знаю, но я стараюсь мотивировать тебя. Я прочитал об этом в книге.

Это вызвало у нее смех, несмотря на то что на нее навалилась боль, она тихо засмеялась, обхватив колени.

– Не мог бы ты достать из сумки лавандовое масло? – смогла она выдавить из себя, вспомнив о своем плане родов и о том, что для того, чтобы справиться с тревогой, она собиралась вдыхать сладкий запах, дожидаясь, пока натуральное масло волшебным образом не подействует на нее.

– Да, конечно. – Обежав вокруг кровати, Мэттью отыскал сумку, радуясь тому, что может чем-то заняться. Он поставил ее на кровать. Расстегнув молнию, он вытащил банку с порошком спирулины, сетку, наполненную кристаллами неправильной формы, пару ярко-зеленых легинсов из лайкры. Джессика мгновенно узнала их – эти вещи принадлежали ее подруге.

– Что это?.. – Мэттью смущенно покачал головой.

– О нет, Мэтт! Прошу тебя, нет! Это сумка, с которой Полли ходит на йогу. Как ты думаешь, что я буду делать с чертовым ковриком для йоги и пакетом розового кварца? – Она состроила гримасу.

Мэттью переводил взгляд со своей беременной жены на вещи, которые держал в руках. Поспешно засунув их обратно, он застегнул молнию на сумке.

– Когда-нибудь мы посмеемся над этим, Джесс, – улыбнулся он.

– Когда-нибудь, возможно, но не сегодня! – воскликнула она. По ее вискам стекали слезы, когда она откинула голову назад, и почти в ту же секунду рассмеялась.

– Смотри-ка, ты уже смеешься! – обрадовался он.

– Знаю, но мне правда больно и немного страшно! – прохрипела она.

– Тогда почему ты смеешься? – Ее хихиканье ободрило Мэттью.

– Не знаю! – Джессика застонала, уставившись на светильники на подвесном потолке и стукнула по матрасу. – Возможно, это нервы. Помнишь, когда я прищемила большой палец дверцей машины и рассмеялась, потому что за нами наблюдала миссис Не очень и мне не хотелось плакать в ее присутствии?

– Да.

– Так вот, это что-то подобное, – вздохнула она.

– Так ты думаешь, что за нами наблюдает миссис Не-очень?

– Нет! Конечно, нет! – повысив голос, ответила она и вцепилась пальцами в простыню, ей было не до шуток. – Но мне, черт подери, больно, а я знаю, что меня могут услышать из коридора, поэтому я стараюсь оставаться счастливой и позитивной, даже если чувствую себя дерьмово. – Сделав глубокий вдох, Джессика прогнулась назад, из уголков ее глаз на ее шевелюру потекли слезы.

– Все в порядке, малышка? – Мэттью пригладил ей волосы, убрав их со лба.

Она улыбнулась, подняв голову.

– Прости. – Она шмыгнула носом, глотая слезы.

– Эй, не извиняйся. Тебе и должно быть страшно. Как мне хотелось бы стать волшебником, чтобы все закончилось как можно быстрее.

Джессика видела, что его глаза светятся любовью и заботой, и это приободрило ее.

– Осталось недолго, и у нас появится малыш.

Мэттью засиял, когда до него дошел смысл ее слов.

– Я жду не дождусь. – Он взял ее за руку.

– Я тоже.

Боль отпустила. Пришла и ушла акушерка, время как будто остановилось.

Джессика задремала. Мэттью, полусидя на матрасе и опустив одну ногу на пол, прижался к ней.

Открыв глаза, Джессика подвинулась и посмотрела на мужа. На его футболку с эмблемой «Куинз Парк Рейнджерс» стекала слюна. Он громко захрапел и сам проснулся.

– О, привет, – улыбнулся он. – Как дела? Никаких сдвигов?

Джессика покачала головой.

– Я ощущаю себя обманщицей. Все произошло так быстро, а теперь – ничего. Что они будут делать, если так ничего и не случится?

– Ну, в конце концов, всему свое время.

– Спасибо за это, Эйнштейн. – Она подтолкнула Мэттью в бок и смотрела, как он, покачиваясь, сползал с матраса до тех пор, пока не уперся ногами в пол.

– Пожалуй, я пересяду на стул. – Держась руками за стройную спину, он, неуклюже передвигая ноги, направился к голубому виниловому стулу, стоявшему сбоку от кровати, и плюхнулся на него.

– Хочешь поиграть в слова? – весело предложил он.

– Не хочу. Мне чертовски хочется поиграть в «Роды», а потом в «Возвращение домой», в «Теплую кровать» и в нашу «Красивую новую детскую»! – Улыбнувшись своим словам, Джессика сползла ниже.

Мэттью встал и наклонился, чтобы поцеловать жену в лоб.

– Ждать осталось не слишком долго, Джесс.

Вытянув руки вверх, Джессика хотела поцеловать мужа. В это самое мгновенье ее пронзила острая и нестерпимая боль внизу живота. Это было совсем не похоже на предыдущие схватки.

– О боже… Мэтт! – Она зажмурилась, сдерживая дыхание, и откинулась на подушки, вцепившись согнутыми пальцами в одеяло.

– Позвать кого-нибудь? – нависая над ней, спросил Мэттью. Он накрыл своей ладонью ее сжатые в кулак пальцы, стараясь говорить спокойно, чтобы не выдать своей паники. Он никогда не видел, чтобы она страдала так, как сейчас, и это напугало его.

Джессика, со лба которой падали капли пота, кивнула, на ее щеках выступил румянец, а лицо исказилось от боли. Мэттью дернул за красный шнур, висевший над ее головой у стены.

– Все хорошо, Джесс. Все будет отлично. Держись, малышка. – Он посмотрел на дверь. – Где же вы все, черт подери? – крикнул он, направляясь к выходу из комнаты.

– Не… не оставляй меня! – успела проговорить она, глотая воздух, отчего боль стала еще сильнее.

– Я вынужден оставить тебя, чтобы найти кого-нибудь, но я буквально высунусь в коридор и сразу же вернусь назад. Никто не отвечает на вызов! – Дважды дернув за шнур, он заглянул ей в глаза. – Я только на секундочку. Обещаю.

Отпустив ее руку, Мэттью выбежал из комнаты. Когда между ногами хлынула теплая кровь, Джессике показалось, что яркие светильники кружатся у нее перед глазами. Комната кружилась вокруг нее, словно она была пьяной. Посмотрев вверх, она попыталась сосредоточиться на свисающем красном шнуре, который раскачивался туда-сюда, не позволяя зацепиться за себя взглядом. Ей хотелось дернуть его снова, хотелось, чтобы Мэтт вернулся, чтобы кто-нибудь из медицинского персонала пришел и помог ей, но она чувствовала, что ей не по силам дотянуться до шнура или даже позвать кого-то. Ей казалось, что ее уносит куда-то, будто она опьянела от наркотика. Однако она сознавала, что перед ней стоит важная задача – родить ребенка, она не могла сопротивляться черной массе, которая все больше затягивала ее, делая вялыми ее напряженные мышцы, и набрасывала на ее панику желанную вуаль безразличия.