– Тебе и не нужно его включать, – невозмутимо произнес Азхарт, – обаяние одна из немногих способностей, которые действуют независимо от воли хозяина.

– Но со временем многие находят способ убирать это воздействие, – не согласился смесок, – к тому же у меня оно далеко не так мощно, как у чистокровных собратьев. Лучше просто признайся, что считаешь меня недостойным твоей подопечной.

– Зачем я буду признаваться в том, чего нет? – искренне изумился Ридзони, – я просто считаю, что Эми пока не до флирта. Девушке нужно немного осмотреться, обжиться в незнакомой обстановке, а не заводить воздыхателей. Тем более таких прожжённых.

– Ты мало понимаешь женщин, – снисходительно фыркнул Итенс, – для них любовь всегда на первом месте. Особенно для молодых и неискушенных в жизни. И они правы… это самое прекрасное чувство, вдохновляющее на самые доблестные и удивительные дела.

– И на самые гадкие поступки и мерзкие преступления, – Ридзони с утра явно был не в духе.

– А вот это вовсе не любовь, – неуступчиво огрызнулся эксперт, мгновенно ставший серьезным и собранным, – Каждый эльф знает точно, так как ощущает собственным сердцем, что любовь всегда созидательное, светлое чувство, и рождается оно в душе от союза благоговения, самозабвения и нежности. Но далеко не все люди способны на такую любовь. Они самоуверенно зовут этим светлым именем порожденное похотью, эгоизмом и бессердечием желание быть полновластным хозяином привлекшего их внимание человека.

– В этом ты прав, – не стал спорить Ридзони, – но девушку все же оставь в покое. Пусть обживется, осмотрится, и сама выберет себе возлюбленного.

– Дейна, – съязвил Итенс. – Не выйдет, Аз. Чем он лучше меня? Мне она понравилась с первого взгляда.

– Мне все равно… но учти! Ваших драк я не потерплю, – Азхарт сделал шаг и, повернув голову, кинул через плечо, – кстати, очарование на нее все равно не действует. У нее отец квартерон.

– От кого? – мгновенно напрягся смесок.

– Оборотня.

– Уф… камень с плеч. – выдохнул Итенс, провожая друга взглядом, – но надеюсь, ты понимаешь, что теперь я точно не отступлюсь?

– Конечно. Хотя надеялся на твою благоразумность, – буркнул себе под нос Ридзони, – у ее отца жив брат… и он скоро узнает о ее существовании.

Распахнул дверь на женскую половину и исчез. Ему одному, кроме посланных с поручением курьеров, разрешалось туда заходить.

– Так вот почему ты выбрал ей Дейна, – прищурился смесок, – в надежде, что он разгонит родичей, если они будут слишком настырны. Но я ведь тоже кое-что могу…

По саду компания свах под предводительством дона Азхарта передвигалась под отводом глаз. Дабы не вызывать у сотрудников ненужного любопытства и прочих чувств, которые не пойдут на пользу ни агентству, ни Миэль. Девушка шла позади всех, старательно изучая тропинку, и пытаясь удерживать на лице самое беззаботное выражение.

Даже не догадываясь, что все ее спутники были заняты тем же самым. Все трое отлично знали все дома в своем квадрате, и ни для кого из свах не было секретом, какие из них сейчас пустовали. И обе с тревогой ожидали смотрин, истово мечтая, чтобы ученица сделала правильный выбор.

Сама же Миэль даже надеяться пока боялась. И хотя у нее не было повода не доверять Ридзони, но и поверить окончательно в похожее на сказку чудо девушка еще не могла. И на дом, к которому они подошли, она смотрела с подозрением, как на роскошный цветок, расцветший на огуречной плети. Да в ее родном городке таких домов даже в квартале для знати негусто, и стоят они в десятки раз больше, чем доставшийся Кренорту особняк.

– Первый дом, – спокойно произнес Азхарт, всходя на мраморное крыльцо с перилами ажурной ковки, – подходите, не стесняйтесь. Он пустует уже полгода… но я вечером отправил сюда мойщиц, и пыль они протерли.

Какая там пыль! Об этом ученица и не думала. Ее поразил простор вестибюля, или прихожего зала, откуда в разные стороны открывались резные, двустворчатые двери, а наверх вела широкая лестница с витиеватыми перилами. В большие окна расположенные по обе стороны от входной двери струился утренний свет, приглушенный пышными кружевными занавесями а потолок терялся в полумраке, откуда сияла хрустальными подвесками массивная бронзовая люстра.

– Осмотрим сначала нижние комнаты, или пойдем наверх? – бодро предложил Азхарт.

– А второй дом не меньше? – почти виновато промямлила ученица, – Зарита уже немолода, и убирать такой дворец ей будет трудно. Она еще и еду готовит. Да и не по себе мне здесь…

– Но зато тут так красиво… – попыталась уговорить ее Хлоя, однако Миэль, уже высказав свои основные доводы, была готова их отстаивать.

– Всю эту красоту нужно протирать и натирать… я не хочу, чтобы мои домочадцы к вечеру падали от усталости.

– Тогда идем смотреть второй дом, – решительно направилась к выходу Кора, – нечего тратить время на любование эльфийской резьбой и ильзирским хрусталем.

Миэль искоса глянула на переливающиеся и казалось, едва слышно насмешливо звеневшие сосульки, с огромным трудом доставляемые из знаменитой пещеры Ильзир и поспешила выскочить прочь. Наверное, ей никогда не понять людей, стремящихся нагромоздить вокруг себя как можно больше баснословно дорогих вещей, словно драконы, спящие на золоте. А кстати… Кора вроде говорила, что они тоже произошли от людей? Зачем же тогда греют громадными пузами кучи жесткого металла?

– Ну вот, – произнес Ридзони, выйдя из-под оплетенной пышно цветущими розами арки, – этот поменьше.

Хозяин явно польстил стоящему перед ними строению, оно было не просто меньше прошлого дома, а совсем маленьким по сравнению с ним. Этажей всего два, а не три, и по фасаду вполовину короче. Да и крыльцо вчетверо меньше, и не мраморное, а деревянное. Но сердце сиротки тронули пышно цветущие у крыльца кустики флоксов, светлые занавеси, видневшиеся через распахнутые двери на нависавший над входом балкончик, и просторная открытая веранда, обращенная в сторону озера. Хотя отсюда и не видно ничего, кроме крыш домов, но ветерок, прилетающий с Алайо по вечерам, неизменно несет прохладу.

– Мне нравится, – поспешила объявить свое мнение ученица и первой взлетела на крыльцо, не заметив, как переглянулись ее расцветшие улыбками спутники.

Ходить за будущей хозяйкой по домику они не стали, не так широки тут коридоры и лестницы, чтобы гулять по ним толпой. Просто сообщили что все комнаты отперты и отправились на кухню, кипятить взвар. Измельченные сухофрукты и травы для него нашлись в кухонном шкафчике.

Кухня была небольшой, двоим поварам едва развернуться, зато соединялась широкой аркой со столовой, и имела отдельный выход на веранду. Из столовой туда тоже вела двустворчатая, стекленная почти до полу дверь, и Миэль целую минуту гуляла по еще прохладному, вскрытому светлым лаком березовому полу. Примеряя этот дом на себя изучала открывавшийся отсюда кусок парка, трогала влажные от росы перила. И с каждой секундой все четче видела Зариту, сидящую у распахнутых дверей на кухню с ножом и картофелиной в руках, Рушера, важно оглядывающего с крылечка ближайшие лужайки, и себя, стоящую на том самом балкончике.