* * *

- Занятная история, - лениво протянул Павел, выслушавдлинный и довольно путаный рассказ. - Так насчет чего ты хотела посоветоваться?

- Насчет того, что мне теперь делать. Я боюсь, Павлик.Знаешь, как мне страшно?

- Догадываюсь, - усмехнулся он.

Он не поверил ни одному ее слову. Все поведение хорошенькойсоседки было шито белыми нитками, Павел давно уже заметил, как усиленно онастарается обратить на себя его внимание, причем делает это любыми способами. Топопросит его подняться к ней в квартиру и исправить какую-нибудь поломку ирасхаживает при этом перед ним в весьма рискованном виде, то заходит к ним подявно надуманным предлогом и сидит - никакими силами не выставишь за дверь.Теперь вот историю какую-то немыслимую придумала, чтобы вызвать сочувствие ижелание помочь. Нет, что и говорить, девочка хороша во всех отношениях, и ещелет пять назад он бы непременно "повелся", увлекся ею. Но одно делопять лет назад, и совсем другое дело - сейчас. Пять лет назад Павел еще любилтаких вот очаровательных дурочек с высокой грудью, точеными ножками и круглойпопкой, но теперь вкус изменился, его тянуло к совсем другим женщинам, хотя какзнать, быть может, лет через десять-пятнадцать, когда ему будет за сорок, онснова вернется к своим прежним пристрастиям, когда главным определяющимфактором опять станет молодость и свежесть. Может быть, потом, но уж точно несегодня.

- Я только не понял, чего ты. собственно говоря, такбоишься. Он твой поклонник, стало быть, обижать тебя не намерен, а, наоборот,будет всячески защищать.

- Ага, а вдруг он захочет со мной как бы познакомиться поближе?Это сейчас он в стороне, я его и знать не знаю конкретно, а если он приставатьначнет? Он же псих, кто его знает, что ему в голову придет. Я ему как быоткажу, а он за нож схватится. Ведь может такое быть?

- Может, - не мог не согласиться Павел. Конечно, может,если допустить, что вся эта история - правда. Он в это не верил, но не говоритьже об этом девочке. Обидится еще, а за что ее, маленькую, обижать? Ну,влюбилась в соседа, с кем не бывает. Старается всеми силами привлечь к себевнимание - так это естественно, если влюбилась. А то, что привирает при этом, -ну что ж, и такое случается, женщины и на большее идут, чтобы своего добиться,нельзя ее за это осуждать. В конце концов, ложь - еще не воровство. В данномслучае, просто маленькая женская хитрость. Ладно, будем ей подыгрывать. всеравно вечер впереди длинный, Оля побежала на очередное свидание со своимРоманом, вернется не раньше полуночи, так отчего ж не потрепаться с молоденькойголубоглазой красоточкой. - Но есть очень простой выход. Прекрати на времявыступать, подожди, пока милиция его поймает. Если ты не будешь появляться насцене, он тебя больше нигде не найдет.

- Тебе легко говорить, - Света вздохнула и слегкаизменила позу так, что юбочка поднялась еще выше, почти до неприличия обнажаяокруглые бедра. - Если бы все было так просто!

- А что тут сложного? Поговори со своим директором, яуверен, что он тебя поймет.

- Он-то, может, и поймет, у него и так уже денег много,а остальные? А я? На что мы жить-то будем? Если мы как бы не будем выходить наплощадку, то с каких бабок Папа нам зарплату будет платить? Если бы речь шла отом, чтобы пропустить одно-два выступления, тогда ладно. Но ведь неизвестно,сколько времени менты будут его ловить, этого придурка. А если год? Мы же сголоду все помрем, пока дождемся.

- Ну, положим, не все так трагично, - возразил Павел. -Мальчики твои могут продолжать выступать, только уже с другой солисткой.Костюмеры-гримеры ваши тоже без работы не останутся. Но ты, конечно, должнапока остаться в стороне, сидеть тихонько и не высовываться. А насчет того, чтожить не на что будет, так это можно поправить. Найти на что жить - нетрудно,было бы желание.

* * *

Вот оно! Ей удалось-таки вывести разговор на нужную дорожку!Сейчас важно ничего не испортить, не сказать лишнего и не забыть нужного.Момент очень ответственный, Павел сам сделал первый шаг, он готов предложить ейматериальную помощь в обмен на... В общем, понятно, в обмен на что. Ноделикатный - ужас просто! С такими деликатными труднее всего, надо тщательнопрятать естественный в таких ситуациях цинизм за обтекаемыми интеллигентнымиформулировками. Ее еще Володя этому учил, клал перед ней текст какой-нибудьпьесы и буквально по слову, по букве разбирал вслух. "Видишь, он (или она)говорит так, а по смыслу, по всей логике поведения, по драматургии на самомделе имеется в виду совсем другое. И задача актера в этом случае - произнеститекст так, чтобы было убедительно для другого персонажа, и в то же время так,чтобы подтекст был ясен для зрителя". Сначала то, что он объяснял,казалось ей слишком заумным, но постепенно Светлана научилась понимать ичувствовать актерскую игру, стала разбираться во всех тонкостях и нюансах. Ах,Володя, Володя...

- Наверное, ты прав, - медленно начала она, тщательновыбирая слова и глядя прямо в глаза Павлу, - но есть еще один момент... Даже незнаю, как сказать... Может, это как бы прозвучит глупо, или вычурно, или ещекак-то... Но понимаешь, я не могу бросить сцену. Наверное, я кажусь тебелегкомысленной и пустоголовой бабочкой, для которой как бы безразлично, чемзаниматься и чем зарабатывать на жизнь, лишь бы деньги давали, да?

- Ну что ты, Светочка, - запротестовал Павел, - яничего такого никогда о тебе не думал.

Она упрямо помотала головой и поменяла позу, спустив ноги сдивана и слегка наклонившись вперед. Павел сидел в кресле, откинувшись наспинку и положив ногу на ногу, и ритмично постукивал карандашом по стекляннойстолешнице. Его рука была достаточно близко, чтобы можно было до неедотянуться, не меняя естественности позы. Светлана накрыла его кисть ладонью итут же заговорила снова, чтобы ее жест выглядел не нарочитым, а словно быпродолжением и неотъемлемым элементом того, что она собирается сказать. Толькобы не запутаться в словах, которые она продумала заранее и неоднократнопроговаривала про себя.

- Я не могу не петь, Павлик. Ты же знаешь, какой жизньюя живу. Оля меня все время как бы попрекает, мол, трачу время без толку,пьянками-гулянками увлекаюсь и все такое. Она просто не понимает, что мы всетак живем, и если я стану как бы вести себя иначе, меня не поймут, меняотвергнут, будут считать чужой. В нашей среде так принято, и для меня оченьважно, чтобы меня принимали, не отвергали, иначе я останусь совсем одна. У меняведь никого нет, только родители, и то в другом городе. На самом деле я как быочень одинока, а все, что ты видишь, я имею в виду мою жизнь, это все как быпоказное, вынужденное. Сцена - моя единственная отдушина, мои выступления - этовсе, что у меня конкретно есть. Если бы у меня было что-то еще, что заняло бымое сердце, стало как бы частью меня, я бы отказалась от пения. Но ведь у менякак бы ничего больше нет, ни любви, ни настоящих друзей. Только сцена. И если ясейчас перестану выступать, пусть даже временно, то с чем я останусь? Я жереально с ума сойду от пустоты. Если бы кто-то мог эту пустоту конкретнозаполнить...