– Света, – проныла подруга, – на кой черт ты все это хранишь. Ну, понимаю, красивые фото и видео на память. Но остальные зачем?

Я пожала плечами, глупый вопрос. Это ведь так – поржать с себя старой можно. Я схватилась за волосы:

– Черт, Бель, там даже фотки, где я – блондинка!

– Так тебе и надо, благо, моих подобных фоток нет.

– Вообще-то есть, я сохраняла даже те, которые ты мне кидала в vk и мы ржали.

– Света! – вспыхнула Бель.

– Так, – послышался голос Тита, – вот эти папки.

– Папки? – спросил Алекс.

– Ну, типа полок с вещами, только вместо вещей информация или файлы.

Лиц мужчин мы не видели, только их затылки и экран монитора сверху.

– Все, нам конец, – произнесла Бель, – позор до конца дней

10. Один день счастья.

От имени Бель.

Нет, ну я просто, чистым образом онемела от наглости здешних мужчин. Вот кто разрешил пялиться на наши фотографии и видео? Пока они смотрят фото, но представляю, что будет, когда доберутся до видео. Стоять уже устали, прошло, наверное, с полчаса.

– Смешные девчонки, – сказал мистер Дорвис.

– Давайте посмотрим фотографии, где они постарше, – предложил Тит и перешел в другую папку.

– Ой, – произнесла Света, – там фотки с весенней фотосессии у Андрея Верешкова. Помнишь?

– Помню, – ответила я. – Там хотя бы красивые фотографии, так как их делал профессионал. Не могу понять, зачем они вообще все это смотрят? Ну, зачем?

– Может, им просто интересно само устройство ноутбука? Ладно, Бель, не обижайся на меня, я просто хотела, чтобы у нас была память.

– Я не обижаюсь, – мягко ответила я, – и понимаю, это действительно здорово, смотреть и вспоминать те дни. Правда, не тогда, когда другие смотрят наши позорные фотки.

– Это также интересно, как по чужим сновидениям летать, – произнес мистер Дорвис, а я заинтересованно прислушалась. Как это летать по чужим сновидениям?

– Да, я пробирался во сны Бель, но мне немногое довелось узнать, так как ее выносило из сна, – ответил Алекс. – Она не поняла пока, что в ее снах, действительно, был я.

Я опешила. То есть он мне все это время морочил голову? И все те сны – правда? И мы, действительно, гуляли по сновидениям? Я даже не знаю, как на это реагировать? Плакать или смеяться? Вот жук!

– Света, – рассерженно сказала я, – идем обратно.

Мы пошли обратно по тайному проходу и, выйдя в дом, я обнаружила, что вся в пыли.

– Нужно переодеться, – сказала Света.

– Сейчас, – ответила я, – только с одни очень наглым магом разберусь.

Я направилась в кабинет Алекса. Дверь, конечно, была заперта, и я стала яростно стучать.

– Алекс, открой! Я знаю, что ты там, и не только ты!

Дверь мне открыли, и я увидела совершенно иную атмосферу, царящую в кабинете. Прямо картина писанная: никакого ноутбука, мистер Дорвис старший с мистером Антарисом сидят на диване и делают вид, что обсуждают финансовый вопрос; Фил стоит у окна, перебирая какие-то бумаги, Тит сидит за столом и что-то пишет. А дверь открыл мне озадаченный Алекс.

– Как ты посмел?! – закричала я на него.

– Бель, – приподнял он бровь, – о чем ты?

– Ты, ты… – тыкала я в него пальцем. – Я тебе все припомню, понял! Это какой стыд надо иметь, чтобы так обманывать меня!

– Бель, – уже сурово проговорил Алекс, – успокойся. Если ты не успокоишься, мне придется предпринять крайние меры.

– О каких мерах идет речь? Может, о проникновении в чужие…

Алекс вышел, потянув меня, и закрыл за нами дверь. Я, уже поспокойнее, схватила его за рубашку. Теперь понятно, почему некоторые сведения, полученные во снах, оказались в яви правдой.

– Ты просто глумишься надо мной.

Алекс потянул меня дальше по коридору, мы вошли в его спальню. Я прошла и стала у окна, Алекс позади меня.

– Теперь ты объяснишь, что происходит.

– Что ни день, то сюрприз, – ответила я. – Вчера новость о том, что, оказывается, все видели мои воспоминания, сегодня – это… а завтра что? Может то, что вы с той дамочкой любовники?

Обернулась, заглянула сердито в синие глаза и осеклась. Он положил свои руки на подоконник, закрывая мне ход.

– Бель, – прошептал он, – крайние меры.

После этих слов он прикоснулся своими губами к моим. На мгновение я забылась, а после, вспомнив свой гнев, прервала поцелуй.

– Надо же, действительно, издеваешься.

– Неужели? И как же?

– Ты проник в мои сны, снился мне таким милым и добрым, а в жизни был холоден, как лед. Я не понимала и не понимаю, что происходит?

Глаза Алекса потемнели, но он ответил:

– Ты не оставила мне выбора, всех ведь прогнала от себя. А что поделать? Ведь я уже был влюблен в самую наглую упрямицу.

Я опешила.

– Что? – захлопала я глазами.

– Не смотри на меня так, а то не стерплю. Бель, это кто над кем издевается?

– Но…

Поцелуй, такой отчаянный и нежный, перерос во что-то большее и страстное. Алекс подхватил меня, прижимая к себе, уложил на кровать и стал покрывать поцелуями шею.

– И почему моя девочка такая пыльная? – зашептал он. – Лазила там, где не следует?

Я покраснела, но прерывать поцелуи не захотела. Обвила его шею руками.

– Так вот откуда ты узнала про сны. Помнишь, ты мне задолжала за артефакты?

Я удивленно на него посмотрела.

– Помню, конечно.

– Вот, хочу, чтобы завтра ты поехала со мной на конную прогулку, – улыбнулся он и вновь прильнул к моим губам.

прильнул к моим губам.

На следующее утро мы собрались на прогулку сразу же после завтрака. Ирда со своей семьей и Титом уехали поздно вечером. Я вручила ей подарок на день рождения. Пусть эта дата и оказалась не настоящей, все равно.

– Готова? – спросил Алекс.

– Бель, ты тоже меня оставляешь? – спросила уныло Света.

– Тебе есть, чем заняться, к тому же, мы ненадолго, – ответила я.

– Ага, конечно.

Мы прошли в конюшню. Алекс помог мне оседлать строптивого коня, а сам забрался на лошадь, и мы спокойным шагом отправились на прогулку. На мне был теплый коричнево-белый костюм для верховой езды.

– Мы в какое-то определенное место направляемся, или просто так гуляем? – спросила я.

– В определенное место, тебе понравится там.