— И что же?

— А то, что в Центре делают обычно. Человек не может отдать сам? Пусть отрабатывает. Руками, коли головы нет. Оттуда не возвращаются. И жить там человеку вроде Салливана невозможно. Там таких отдельно не любят.

— Кому он был должен?

Серена отмахнулась:

— Дорогая Делла, все в архиве, который я отдала вам. Открытым текстом. Чего в архиве нет, того я попросту не знаю. Могу узнать через знакомых, но всяко не сию минуту. Дома поглядите. Давайте сейчас просто посидим спокойно. Я совершенно уверена, что вы достанете всех мерзавцев до единого. Интуиция у меня хорошая. И я внутренне расслабилась. Меня ведь давит гибель Фирса. Вы меня успокоили: мальчик не останется неотомщенным. Давайте выпьем и поболтаем о женском, ладно?

Мы допили эту бутылку. Серена засыпала меня советами насчет стиля и личного имиджа. Не понимаю, к какому такому стилисту она ходила утром, разве только он был ее подчиненным. Потому что Серена Говард была очень тонким и оригинальным дизайнером и в чужих советах не нуждалась нисколько.

Я старалась пить поменьше, а Серена не стеснялась. Когда вино кончилось, она сказала, что приляжет на часок, чтобы дети не видели ее такой развеселой. В патио спустился ее муж, быстро прочитал по лицам, что все довольны, и заверил жену, что дети у себя, никто ее не увидит. Серена ушла.

— Вы задержитесь до ужина? — спросил меня Говард.

— Очень жаль, но не смогу.

— Понимаю. Вы ведь прилетали по делу. Надеюсь, наше знакомство продолжится.

— Да, ваша жена — очень, очень приятная женщина.

Он улыбнулся:

— Мисс Берг, я могу обратиться к вам с просьбой?

Я кивнула.

— Я слыхал, вы имеете отношение к разведке.

— В прошлом.

— Разведчиков в прошлом не бывает. Связи ведь остаются. И знания тоже.

— Смотря что вас интересует.

— Наверняка вы знаете пару-тройку специалистов по хранению информации. Меня беспокоят эти лакуны в дневнике Фирса. Я хотел бы убедиться, что они, так сказать, естественного происхождения. Или восстановить утраченные записи, если такое возможно.

— Хорошо, я узнаю. Вы готовы на время передать оригинал в мое распоряжение?

— Я даже приготовил его к отправке. Правду сказать, я хотел попросить вас об этой услуге с самого начала. Решил, что нельзя упускать шанс. Само собой, я оплачу работу специалиста.

Через час Говард лично проводил меня к стартовому столу и из рук в руки передал опломбированный контейнер:

— Здесь все записи Фирса.

Я приняла тяжелый ящик.

— И вот еще что… — Говард замялся. — Я читал в новостях: готовится выход романа Мэрилин Монро… В числе редакторов указан ваш босс. Нет-нет, я ничего не имею в виду, хобби есть хобби… Но, по всей видимости, он знаком с Ричардом Монро.

— Да. И я знакома.

— Если вас не затруднит, передайте ему, пожалуйста: я не имел отношения к сделке с «Поясом Верности». Мне намекнули, что Монро винит меня в срыве этой сделки, но я совершенно ни при чем. Я узнал обо всем сильно позже. Я никуда не выезжаю, вот только на Землю в декабре полечу. Если он хочет, может приехать, мы все обсудим.

— Что ж, при случае передам.

Говард рассыпался в благодарностях, а я задумалась: чем это Дик так прижал его? Похоже, радушие коллекционера в значительной степени объяснялось и тем, что он пробил наши с Августом личные связи и решил не рисковать.

Через полчаса я уже была в космосе. А к прибытию на Таниру получила обещанное заключение по Великой Мэри.

Но почему-то мне казалось, что Великая Мэри — ложный след.

Кровавый, но ложный.

* * *

Я вернулась домой, когда танирский полдень был в разгаре. Федеральные часы утверждали, что в Гринвиче закат, а Танира приступала к вечернему отдыху под яркими солнечными лучами. Август был дома и, судя по его виду, никуда не собирался. Он в спортивном костюме обучал Василису каким-то трюкам на лужайке перед верандой. Василиса, похоже, начала уставать от щенков, поэтому кувыркалась с удовольствием. А может, ей нравилось, что в кои-то веки хозяин разрешил поваляться на тщательно взлелеянной травке.

Завидев меня, собака застыла, потом узнала, опустила голову и, вертя хвостом, побежала навстречу.

— Как съездила? — спросил Август.

— Замечательно! Я даже выспаться успела. Представляешь, они угостили меня настоящим сонским вином.

— Ты же сказала: тебе алкоголь нельзя.

— Мне нельзя все, кроме качественного красного вина и капельки бренди. Сонское вино разрешалось всегда и всем, даже печеночным больным.

Из дома пришел Тед.

— К вам курьер, — доложил он. — Из булочной миссис Кавендиш.

Я приятно удивилась: решил заказать ватрушек к моему возвращению? Август тоже удивился:

— Я ничего не заказывал.

— Он сказал, что это рекламная акция.

— Не люблю рекламу, — отрезал Август. — Даже живую. Но если миссис Кавендиш…

Мне показалось, Август сейчас облизнется по-собачьи.

— Ладно, давай его сюда.

Курьером оказался молодой человек, вертлявый, как глист, явно будущий агент по торговле недвижимостью. Он сиял доброжелательностью и всем своим видом показывал, как хочет угодить клиенту. Ну-ну.

Август усадил Василису у ноги и взял за ошейник.

— Булочная миссис Кавендиш проводит акцию. — Курьер сладко улыбнулся. — Для постоянных клиентов, которые давно ничего не заказывали. Мы напоминаем вам, что наши изделия — лучшие, и вручаем подарок от фирмы.

Он нервничал. Ему не нравилась Василиса, которую Август чесал за ухом, а Василисе не нравился чужой человек. А я поняла, что меня насторожило: у курьера на одежде не было рекламных меток. Вообще ни одной.

Он протянул мне пакет, и тут Василиса зарычала.

В принципе, как большинство сибирских овчарок, Василиса очень любит, если что-нибудь приносят в дом, и не любит, если из дома выносят. Мы всегда запирали ее в вольере под присмотром Теда, когда приезжали мусорщики. Потому что, во-первых, они, с точки зрения Василисы, были ворами, а во-вторых, они же засылали роботов! Роботов-воров. Самого первого она раскурочила так быстро, что мы и моргнуть не успели. Второго Август сумел отнять, а я повисла у Васи на шее. Роботы ей были на ползуба, так, для разминки, а нацелилась она вообще-то на грузовик мусорщиков, чтобы негодяи не ушли с добычей. Мусорщики уже сидели на заборе, наивно полагая, что их там не достанут. На самом деле спецсобака из сибирской космодромной охраны толерантна к людям и атакует их только в ответ на прямую агрессию; максимум, что она сделает с незнакомым человеком по своей инициативе, — проверит у него документы. Зато наземный транспорт любого тоннажа она по нормативу обязана за десять секунд остановить без посторонней помощи и так, чтобы встал намертво. Короче говоря, мы очень дешево отделались. И собаку с тех пор запирали.