Наших домашних роботов Василиса всех пересчитала и внимательно следила за тем, как они исполняют свои обязанности. Иногда, если собаке казалось, что робот много о себе воображает, могла положить на него лапу, чтобы знал, кто тут главный.

А сейчас она впервые зарычала на посетителя, у которого не было роботов-воров и который принес в дом вещь, да наверняка вкусную.

— Вася, сидеть, — приказала я и попыталась забрать пакет.

В следующую секунду Август выругался, я оказалась на земле, а Василиса, схватив пакет, гигантскими прыжками неслась в сторону вольера.

— Ну и ну… — пробормотал Август.

Курьер быстро пятился к выходу, блея что-то вроде «ну я пойду, у меня еще доставка…». Август резко обернулся, и курьер понял, что его дела плохи. Он кинулся бежать, а Август — за ним.

— Ну и ну, — повторила я.

И побежала в другую сторону — за собакой.

Я увидела ее издали. Она положила пакет на лужайку перед вольером, рыком и тычками носом прогнала всех щенят, кроме самой маленькой яркой суки. Пакет был все еще закрыт и вообще с виду не поврежден — Василиса как-то умудрилась держать его бережно и сейчас толкала к нему дочку. Дотолкала, встала над пакетом, начала нюхать. Дочка тоже понюхала. Василиса очень тихо рыкнула. Тут она заметила меня, подняла голову. Опять схватила пакет и была такова. Я погналась за ней, гадая, что это нашло на собаку и чем бы ее треснуть, чтобы мозги на место встали.

Конечно, я опоздала. Я видела, как собака грациозно, не касаясь лапами, перемахнула через трехметровый забор и исчезла в окружающем лесу. Когда я влезла на забор, Василиса уже возвращалась — лапы в земле, пакета нет. Понятно, закопала. Ну и черт с ним, этим пакетом. Есть ватрушки после того, как собака их заныкала, все равно нельзя, а пакет и вкусности экологически чистые, сами растворятся в почве. Ну или какое местное зверье поужинает.

Я оттащила собаку в вольер и заперла. Василиса не сопротивлялась. Напротив, она улеглась с видом выполненного долга.

По дороге к дому мне встретился Август. Я рассказала, что вытворяла собака. Август покивал.

— Курьера я тоже запер. И Крюгера вызвал.

— Это еще зачем?

— Затем, что миссис Кавендиш не проводит никаких акций.

Я поняла.

— Думаешь, нас решили отравить? А Василиса учуяла яд?

— По идее, у нее нет этой функции. Но наверняка не скажу.

— Она показывала маленькой суке на пакет.

— У маленькой чутье хорошее, я уже обратил внимание. Вася ее учила. Значит, маленькую отдавать не будем, себе оставим…

Грохнуло так, что мы присели. В небо полетели комья земли, камни и мелкие деревья.

— Знаешь, похоже, это был не яд, — пробормотала я. — Черт, сколько ж они туда взрывчатки засунули, если долетело аж досюда.

— Меня скоро вежливо попросят покинуть Таниру, — посетовал Август. — Никому не нужен жилец, у которого два раза в год взрывают дом.

— Вернемся на Большой Йорк.

Август покосился на меня:

— Там меня тоже не особенно ждут.

Что в этой фразе было смешного, я объяснить бы не могла. Но почему-то хихикала до самого приезда Крюгера.

* * *

Несмотря на то что федеральный рабочий день закончился, Крюгер примчался сам. Мы не виделись достаточно давно, и я поймала себя на том, что рада этому грубоватому с виду человеку. Когда-то мы с ним не упускали случая поддеть друг дружку, потом, в ходе расследования по делу о банде Бейкерши, нашли общий язык. Крюгер — это человек-парадокс. По всем статьям он должен быть мужланом и реднеком, у него даже загривок вечно красный. А он отличался джентльменским отношением к дамам, умением искренне сочувствовать чужому горю и так же искренне радоваться, когда у людей все хорошо. Невероятные качества для второго лица в танирской полиции.

Он поздоровался с нами, уточнил, нет ли пострадавших. Забрал курьера, которого Август запер в подсобке при гараже. Курьер плакал, совершенно омерзительно всхлипывая.

Выслушав нашу версию событий, Крюгер отправил бригаду криминалистов на место взрыва, велев заодно осмотреть прилегающую часть нашего парка, куда долетели комья земли и сучья. Сам занялся регистрацией свидетельских показаний — Августа, моих и Теда.

Он успел записать слова Теда, когда на лужайку вихрем принеслась Василиса. В шерсти за ухом у нее застрял кусок толстенной проволоки — от сетки, затягивающей вольер-карцер, — а в зубах она гордо тащила чьи-то головные телефоны с хед-ап-дисплеем. Добычу сложила к ногам Августа. Крюгер, увидав героиню дня, крякнул.

— Э-э… я думал, вы заперли собаку.

— Я до сих пор не знаю, чем бы затянуть вольер, чтобы она не выбиралась из него, — объяснил Август. — Это киборг.

— Так, — насупился Крюгер, — а почему не зарегистрирован? Август, вы меня удивляете.

— Боюсь, это невозможно. У нее перегорел управляющий чип, вместо него поставили болванку от гражданского, лишь бы не коротило, и в таком виде отдали мне, — сказал Август. — Если вы придумаете, как я смогу зарегистрировать неисправного киборга, я с удовольствием и в тот же день это сделаю.

— Не понял, — честно сказал Крюгер. — То есть как — неисправный? Они должны гибнуть, если горит чип.

— Это не наш киборг. Сибирский. У них управление решено иначе. При неполадках в управляющей цепи киборг возвращается к состоянию животного. В принципе на данный момент это просто сибирская овчарка с усиленной анатомией. У нее все системы заглушены.

— Серьезно? Настоящий сибирский? — по-детски обрадовался Крюгер. — Дайте хоть поглядеть вблизи… Я про них только слышал. И что, как по-вашему, они действительно лучше «Энимоушен»?

— Я не держал энимоушеновских, — с оттенком высокомерия заметил Август. — Не с чем сравнить. Вот сибирских овчарок держал. Принципиальной разницы в поведении не вижу. Да, овчарка защищает от людей и животных, а эта — преимущественно от роботов. Но манера защиты та же самая.

— А собственно, чего я спрашиваю, хуже или лучше, — сказал Крюгер. — Если она без чипа жива, да еще и так здорово соображает — уже лучше. А починить можно?

— Только в теории. Она из серии боевых киборгов, штатный чип запрещен к вывозу с Сибири. Собственно, подходящий для нее гражданский тоже. Можно в порядке самодеятельности прошить ту болванку, которую ей поставили, но насколько это осуществимо, не могу сказать.

Прибежал криминалист, у которого Василиса сперла аппаратуру. Август извинился, вернул имущество. Криминалист бочком-бочком, избегая приближаться к Василисе, забрал телефоны. Когда он повернулся спиной, я едва удержалась от неприличного смешка: на спине у него красовались два крупных отпечатка грязных лап.

— А кстати, попробуйте поговорить с ребятами из сервисного центра «Энимоушен». У них недавно открылся танирский филиал, они в Оаквилле обосновались, — оживился Крюгер. — Подумаешь, у вас сибирский киборг. Главное, что киборг. Неужели они не разберутся?