Эти суворовские фразы можно уподобить движкам компьютерных игр или шаблонам фехтовальных фраз. То есть задаются некая динамическая основа для сражения, глубинный динамический стереотип, своего рода основа для успешного боя, а может быть, и для сложных переговоров или конкурентного конфликта на рынке.

Мы видим, как Суворов подобно композитору меняет настрой своих подчиненных от начала сражения к его концу. Обычно, когда говорят о тактике, имеют в виду конкретные действия, например, бьем в слабое крыло, или обход с тыла, или как Наполеон и «псы-рыцари» сильно бьем в лоб. Суворов же говорит нам о чем-то совсем ином. Суворовская тактика – это прежде всего управление настроением людей, их духом. Эта самая сложная и самая тонкая сфера в искусстве управления людьми освоена им в совершенстве, он чувствует себя в ней как рыба в воде.

На финише своей военной карьеры французский генерал Массена говорил о том, что отдал бы все свои победы за один только Швейцарский поход Суворова. Почему так? Ведь на первый взгляд именно Массена заставил Суворова уйти из Швейцарии в Австрию. Некоторые французкие словари даже пишут о том, что Массена разбил в Швейцарии Суворова. Но если вглядеться пристально, а точнее внимательно изучить документы, Суворов в Швейцарии совершил невозможное. Его войска без обоза (а значит, без еды и боеприсов), голодные и оборванные, во всех арьергардных и авангардных боях наголову разбивали все французские войска (соотношение было примерно 1:4 в пользу русских), которые либо пытались их атаковать, либо задержать. Находясь в состоянии практически безвыходном – в полном окружении впятеро превосходящих сил противника, без теплой одежды, еды и боеприпасов, они тем не менее ни на секунду не потеряли присутствие духа. Массена, похвалявшийся, что через неделю привезет пленного Суворова в Париж, сам едва избежал плена, оставив в руках русского гренадера свой золотой эполет. Массена был удивлен и восхищен тем фактом, что Суворову в этой невероятно тяжелой обстановке удалось сохранить высочайший боевой дух своей армии, который превосходил боевой дух французов, только что победивших Римского-Корсакова, сытых и хорошо экипированных.

Конечно, управлять боевым духом и настроем солдат (сотрудников) совсем не просто. Проще разрабатывать блестящие тактические (маркетинговые) планы, вообще упуская из виду реальных исполнителей этих планов. Но у нас с вами есть прекрасный учитель – Александр Васильевич Суворов. Если мы внимательно изучим последовательность настроев в эпиграфе к этому уроку и попытаемся осуществить эту последовательность на практике, – это станет хорошим началом на пути к выдающемуся лидерству.

В боевой практике Суворова в Итальянскую кампанию было очень трудное сражение при реке Треббии, где он дрался с превосходящими силами французского генерала Макдональда. Было очень жарко, и Суворов лежал, как обычно, в своей белой рубашке у большого камня. С фронта прискакал офицер и крикнул, что русские на одном из участков фронта разбиты. «Они что, все убиты?» – спросил Суворов. – «Нет». – «Так значит они не разбиты». Суворов вскочил на коня и быстро поскакал к проблемному участку сражения. И действительно, не выдержав массированного удара свежих сил противника, утомленные жарой и долгим боем, русские солдаты побежали. Суворов поскакал вместе с ними и, пока они бежали, кричал: «Молодцы, ребята! Отменный маневр! Заманивай! Заманивай!» Когда он увидел, что солдаты пришли в себя, тут же скомандовал: «Стой!» «Кругом!» и лично повел их в атаку. Солдаты с удвоенной энергией бросились на врага, опрокинув его передние ряды. Решив, что к русским подошли свежие силы, французы отступили за реку.

Суворов был действительно властителем настроения людей, как отдельных солдат, так и всей армии, ну а прежде всего своего собственного. В этом его афоризме «Проигранное сражение – это такое, которое считают проигранным» сокрыт глубокий психологический и онтологический (бытийный) смысл. Глубокая вера в свою собственную непобедимость и непобедимость русского солдата позволяла замечать, возможно, единственно верные в сложившейся ситуации действия, безукоризненно точно осуществлять их на практике. Эту веру в победу он умел передавать и своим подчиненным, союзникам и даже врагам, которые его смертельно боялись.

Более того, многочисленные победы создавали для Суворова своего рода ореол, он стал живым символом победы, ее талисманом. «Достаточно этого чудака в белой рубашке возить перед строем и показывать войскам, и победа будет обеспечена», – говорил один из его ближайших соратников генерал Дерфельден.

Как бы ни была трудна ситуация, никогда не сдавайтесь. Часто наиболее сильные с психологической точки зрения искушения все бросить (или умереть с честью, что немногим лучше) бывают в самом конце боя, когда до победы остается один шаг. Так мог быть разбит Биненгсеном Наполеон в сражении под Пресиш-Эйлау, мог – но не был. В суворовском случае важно еще, что это не просто настрой выстоять, а именно настрой победить. Как бы ни была трудна ситуация – настройтесь дойти в движении к своей цели до конца и победить!

С точки зрения снабжения и обеспечения войск удерживать позицию легче, чем наступать. Сам по себе расчет логистических операций в наступлении вещь неблагодарная, поскольку он всегда чреват серьезными ошибками. Тем более, что во время военных действий ресурсы всегда ограниченны, а их перерасход чреват, ни больше ни меньше, поражением в войне.

Суворов тем не менее, воевавший исключительно наступательно, никаких оправданий от своих фуражеров не принимал. Задачи по обеспечению субсистенции ставились им и другим тыловым офицерам так же смело, как и войскам, идущим в бой. Такая уверенная постановка задач тылу, например, квартирмейстерам и провиантмейстерам, добавляла уверенности солдатам, идущим в бой. Они знали, что там, на еще пока не занятой территории врага, их гарантированно ожидают еда и ночлег.

Вот и получается, что забота о наступательной субсис-тенции укрепляет как твою собственную веру в успех, так и успех твоих подчиненных. Суворов, который был непревзойденным знатоком и властителем солдатских душ и сердец, знал это лучше, чем кто-либо другой. Таким образом, забота о субсистенции в наступлении решает не только материальные, но также и моральные и психологические задачи.