«Будучи в пути, иметь крайнюю предосторожность; обывателям обид, разорения не чинить, так и безденежно ничего не брать. Опасаясь строгого по силе законов взыскания».

Кто главный помощник солдату в бою? Бог. А Бог помогает только праведнику, разбойнику Бог не помощник. Известное суворовское высказывание «Ура! С нами Бог!» – это не попытка суггестивного воздействия, а самая глубокая уверенность, что Бог действительно с теми, кто праведен и чист душой. Он сам учил своих солдат молиться перед сражением: «Пресвятая Богородица, спаси нас! Святителю отче Николае, моли Бога о нас! – Без молитвы ружья не заряжай, саблю не обнажай». И ведь молились же и верили, что поможет и действительно помогало. Таких низких потерь в бою, как у Суворова, на постоянной основе не было ни у одного из наших военачальников. Потерять более 1 % личного состава для Суворова было величайшей трагедией и предметом жесткого разбора ситуации с командирами всех уровней.

В определенном смысле Суворова можно считать врагом войны – он всегда старался закончить ее полной победой как можно раньше, чтобы свести потери как своих, так и чужих к минимуму. Он так и говорил: «Победа – враг войны». В ходе сражения он старался не уничтожить противника: «Они такие же люди. Грех напрасно убивать», а взять в плен либо полностью рассеять – лишить дееспособности.

Понятие ненависти к врагу для Суворова было абсолютно чуждо. Он всегда искренне восхищался умелыми действиями противника и хвалил их. «Какие молодцы, ранее с такими не дрался», – говорил он о турках при Кинбурне. Однажды он послал в знак уважения польскому маршалу Пулавскому табакерку за то, что тому удалось провести его при отступлении, скрытно развернув на 180 градусов основные силы. Нравственное и духовное превосходство наделяло его солдат несокрушимой верой в свои силы и своего полководца, вселяло страх и уважение в души врагов.

Поистине удивительно нравственное состояние суворовских войск во время Швейцарского похода. Голодные, оборванные, босые, имевшие по одному заряду на ружье, солдаты сохраняли дисциплину и высокий боевой дух[38], который они ярко продемонстрировали в последнем сражении Суворова при Муттенской долине, где французский генерал Массена едва спасся бегством, оставив в качестве трофея свой золотой эполет. Ни одного случая мародерства и насилия по отношению к местному населению замечено не было. Суворов требовал у австрийцев, вместе с которыми он очищал Италию и Швейцарию от французов, предоставить местным народам свободу и возможность воссоздания собственной государственности. Именно отказ последних выполнить эти требования привел впоследствии к разрыву союза с Австрией. Суворов, как и император Павел, не терпел нечестности.

Сегодня, когда потребительская идеология все прочнее завоевывает мир и оттесняет духовные и нравственные идеалы на задний план, подобные примеры высокой нравственности становятся актуальны как никогда. Суворов умел завоевывать сердца не только друзей, но и врагов. Именно духовное стало в его подходе главной основой и преимуществом над противником. Служите нравственным примером для своих подчиненных, воспитывайте в них чувство морального превосходства над конкурентами.

Будучи сам глубоко верующим человеком, Суворов культивировал веру своих солдат. Причем речь идет не только и не столько о вере религиозной, сколько о вере онтологической, бытийной. Вере в то, что я делаю, и уверенности в том, что то, что я делаю, обязательно получится, и это выйдет хорошо. Помните суворовское «Не завершить дела – Гнев Божий!». Религиозное и бытийное у него слиты воедино, неразрывны. Вспомним определение веры из послания апостола Павла: «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом». (11:1.)

В этом смысле механизм веры чрезвычайно прост. Верующий во что-либо полностью и всецело вкладывается в то, во что он верит. Сомневающийся и колеблющийся вкладывается частично. Теперь представим себе атаку и рукопашный бой. Атака солдат, твердо верящих в свое превосходство и полностью вкладывающихся в удар, будет на порядок эффективнее атаки сомневающихся. Суворов, который знал и понимал влияние духа на материю лучше, чем кто бы то ни было, делал все, что было в его силах, чтобы усилить веру солдат, и добился в этом фантастических результатов.

Во-первых, все его войска были по-настоящему религиозными. Походы и сражения начинались после церковных служб исповеди и причастия. Во всей армии соблюдались религиозные посты. Солдаты и офицеры регулярно посещали церковные службы. Во-вторых, сама жизнь суворовских войск, связанная с постоянными победами, усиливала веру в свою собственную непобедимость. Даже учения Суворов организовывал таким образом, что обе стороны в них оказывались победителями. Будучи верен правилу Цезаря «Не завершил дела, не сделал ничего», Суворов всегда доводил все, за что он брался, до блестящего финала, неважно, бил он врага на поле боя, обучал новобранцев или строил крепости.

В результате солдаты верили и в себя, и в своего полководца в том смысле, что у него все получится, и у них тоже все получится. Эта вера дорогого стоит, любой руководитель знает это на личном опыте. Когда один из австрийских генералов спросил Суворова: «А много ли у вас верных солдат?» – «Ой, много», – отвечал Суворов, – не сосчитать». И действительно, Суворов умел добиться того, чтобы все солдаты в его войсках были верны присяге и ему лично. Воспитывайте у подчиненных веру в себя, в руководителя и в успех начатого дела.

Самый известный текст Суворова, который прочно вошел в сокровищницу отечественной мысли, – это его «Наука побеждать». Что же он собой представляет? «Наука побеждать» – это целостный образ успешного сражения и пути к успеху в этом сражении, то есть к Победе. Поскольку этот образ динамичен, многовариантен и развернут во времени, мы также можем назвать его сценарием.

Суворов писал свою науку побеждать в течение всей своей жизни и тем не менее целостного текста не оставил. В этом смысле его можно уподобить спартанскому законодателю Ликургу, который даже запрещал фиксировать свои ретры (своды законов) письменно и делал это намеренно, ретры заучивались наизусть и передавались из уст в уста. Когда Ликурга спросили, а почему он их не запишет, Ликург ответил, что со временем форма законов может устареть, и люди сами найдут лучшую для их времени форму. Пока спартанцы придерживались законов Ликурга, а это без малого длилось около 500 лет, они оставались одним из самых сильных и гармоничных полюсов Греции.