Есть место в Тракии, где Понтус Эуксинус или Черное море через Пропонт в Геллеспонт Белого моря узким проливом идет на расстоянии где-то одного выстрела из лука, где-то трех, где-то двух, быстрым путем впадает в этот пролив. Ксеркс, персидский король, имея семьсот тысяч войска, мост построив, в Грецию пришел. А делит этот пролив морской Европу с Азией. Положение полуострова почти подходящее для столиц императорских, поскольку там две передовые части мира сошлись. А к третьей части мира, Африке, очень легкое плавание имеется. И так свидетельствуют истории, что древний город Бизантион [300] карфагенцами, которые в Африке мужественно правили, построен был на том месте, к которому, как и к другим королевствам своим, средства покупки и товары разнообразные из далеких стран кораблями привозили.

Потом этим городом Бизанциум на море мегаренсы[153], люди богатые, овладели, к которому греческий язык и греческие законы с науками освобожденными, которые в то время в Греции процветали, внесли. Чем государство Византийское, равно как и другими вещами, сильно украсили. И после войны Ксеркса, короля персидского, которую неудачно вел, в Греции этот город Бизантион, временами лакедемонской, временами афинской державам, когда общие войны долго между собой вели, помогал. Потом он королю македонскому Филлиппу, отцу Александра Македонского, после долгой осады сдался. И тут Бельский ошибся, пишучи, что Паусониас, гетман великого Александра, Бизанциум основал.

И когда во времена римской монархии Север[154] и Песцений[155] за императорство между собой боролись и Песцений сперва Бизанциумом овладел, то Север его добывал целые полчетвертигода мощью большой. Когда большое число людей разными случаями в осаде гибло, то большую часть города поразорял, стены поломав, о которых также Геродот пишет, что не похожи были на испорченные, о чем еще сегодня руины античные определенных замков свидетельствуют.

Так что от Северия до Константина Великого правления сто лет прошло, а Бизанциум под властью римской к свободе прийти не мог, а стены городские также не были поправлены.

Потом, вгоду Христовом 312, когда Константин Великий, император почти святой, набожный и воинственный, покрестившись, уступил [300v] столицу в Риме Сильвестру, папе, а сам двинулся в албанское государство, желая там осесть в одном месте, Драуч[156] нареченном, но когда ему в Албании не понравилось, то перебрался в Грецию, ибо сам был грек, а потом приехал в город Бизанциум, в Тракии лежащий, морем с трех сторон окруженный клинообразной формой. Там же всю форму стен и башен по величине римских приказал сделать, и все регалии и все уставы римские утвердил. Перевел туда всю мощь империи своей и семь господ передовых, которые Римом в то время владели, из фамилии Палеологов[157], и из тех всегда один императором бывал. Эти тоже дворцы Константин по форме римской выстроил средствами большими, их сегодня турки иначе переделали. Но колонны мраморные, аспидовые и алебастровые, и высокие башни о красоте строительства древнего еще свидетельствуют. Понастроил еще столько колонн мраморных колонн триумфальных, что их из-за дорогой и прекрасной работы и величины к семи оным чудесам мира, которые были насчитаны, каждый причислять должен и удивляться.

Одна из башен в Едикулли[158] , из мрамора белого, круглая, как наивысшая башня стоит, на которой мастерски изображены войны разные, морем и землей, греками и римлянами учиняемые, с дивным оружием и оборонительными сооружениями старосветскими, будто самым мастерским золотником сделаны. Там же генеалогия семи фамилий Палеологов выражена. Второй же столб, или колонна, есть по форме пирамиды четырехгранной из одного камня мраморного утесанной, опирающаяся на три локтя латунных. Высотой она в сорок локтей. О ней говорят как об аrtе mаgiса поставленной, ибо об этом и те изображение на нем дивно вырезанные свидетельствуют, а на [301] фундаменте его старый совет казнен греческий, с надписью греческой и латинской: ПЛП «Трудно тем, которые были господами, слушать невольников». Зовут этот столб по итальянски lа guсiа, игла.

Там же латунный уж с тремя головами, как башня. Возле него же колонна большой высоты, без извести, из камня квадратного, на вершине которой гроб с телом одной дочери императора лежит. Иных колонн на разных местах города не счесть сколько выставлено, иные же разрушились от древности, и благороднейшие турки обручами железными сбивают их из-за свидетельства древности и славы городской.

Этот же Константин Великий, император, храмов двести в Константинополе большими средствами построил и щедро снабдил, также мастерской работой украсил, и особенно костел св. Софии, который и сегодня столь велик, что его пол мили в округе с приставками и часовнями можно видеть. Посвящен турками Магомету.

Император Целим, который при нас недавно умер, при этом костеле с пятью сыновьями, убитыми нынешним императором Амуратом, лежит. Стоимость этого костела трудна к оценке, ибо другой столь же дорогой, по мнению людей мудрых, наверняка христианство едва ли могло построить. Там же престол императорский Константин основал и своим именем назвал Константинополь, и украсил его регалиями всяческими, и не только равным, но и более ценным, чем Рим, сделал. Там же патриарха наивысшего греческого поставил на престоле по его титулу, который тоже с римским папой наравне веру Христа умножал. И была коллегия людей ученых, очень большая и славная, которую сегодня турки в карвасер [превратили], и после александрийской школы не было нигде более наук как в Бизанциум, вплоть до последнего сурового турецкого овладения.

Оттуда же греки в Италию и в [301v] Германию философию и все науки освобожденные вынесли, отчего этот город из всех самый красивый, самый славный, самый богатый и костела божьего, и империи восточной христианской, и наук честных престолом законно назвать можем. И с трех сторон морем обошло: Геллеспонтом с запада, Пропонтидом от востока и Кальцедона[159], где этот славный против Ария синод был, и от севера же и юго-востока рукавом морским, которая делит узким проливом Галату или Перинтум с Константинополем от севера. От нас есть поле ровное, очень широкое, и из этого поля окопы старые турецкие, которые и сегодня целы и широко стоят. Оно по мнению моему и по мнению людей мудрых, удобный подъезд создает. Но к делу перо обращаю.

Папа[160] и император римский, видя в то время распри великие и убийства жестокие между константинопольскими императорами, когда один другого убивал, выгонял и в тюрьме морил, глаза выкалывал,