Азим Мухтар поднялся на минбар – кафедру, возвышающуюся над прихожанами. Двигался он грациозно, тело его под струящимися одеяниями напоминало тело сильного хищника. Когда он обратился к собравшимся, призывая к молитве, голос его был слышен во всех уголках просторного помещения и отражался от купола. Гектор зачарованно следил, как мулла провел молящихся через череду ритуальных поклонов и обращений. Он обнаружил, что утратил уверенность в себе. Сейчас он знает, что должен убить этого человека… а секунду спустя на него обрушиваются сомнения, подтачивая решимость. Волны глубочайшего почтения, исходящие от окружающих, окрашивают его мнение, и его решимость колеблется, точно речной тростник на сильном ветру.

Зная, что это невозможно, он по-прежнему хотел встретиться с этим человеком лицом к лицу, сорвать слои, скрывающие его подлинную сущность, добраться до сердцевины его существа и понять, святой он или демон. Ему стало ясно, как унизительно и мелочно караулить в засаде и стрелять издалека. Он стремился найти доказательство, точное и определенное, что это и есть его враг, достойный стали, или честный и хороший человек, заслуживающий уважения.

Молитвы кончились. Верующие поднялись после последнего простирания и покачивались туда-сюда на пятках. Плотные ряды были охвачены новым ожиданием, все лица обращены к внушительной фигуре на возвышении.

Перед ними сидел Азим Мухтар. Он поднял правую руку и заговорил. Звучный властный голос объединил всех и сломил даже скепсис Гектора.

– Я хочу поговорить с вами о законе Аль-Кизас, о законе мщения, как он впервые дан в Торе в двадцать первой главе «Исхода» и впоследствии подтвержден пророком Мухаммедом в пятой суре Корана.

Аль-Кизас – это право пострадавшего требовать жизнь за жизнь, око за око, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, ожог за ожог, рану за рану и синяк за синяк.

Гектор почувствовал, как арктический ветер овеял его спину. Возможно, текст, выбранный Азимом, слишком совпадал с его собственными намерениями, чтобы это была случайность. Он находился в задних рядах заполненного народом зала, и ему плохо было видно лицо муллы. Он не мог ни прочесть выражение его лица, ни разглядеть блеск глаз.

– Мы знаем, что эта сура Корана получена пророком непосредственно с неба. Как известно, в Хадисе[19]говорится, что Мухаммед превратил такую практику в аспект закона шариата. Однажды, когда тетка Анаса, одного из спутников пророка, выбила зуб служанке и семья служанки потребовала расплаты, Анас пошел к пророку и попросил вмешаться. «Возлюбленный господин! – воскликнул он. – Ведь она не должна потерять зуб?» И Мухаммед ответил: «Таков закон Аллаха».

– Иншалла! – хором воскликнули слушатели.

– Однако в том ли воля Аллаха и его пророка, чтобы мы окутывали страсть к мщению покрывалом божественного закона? – безжалостно продолжал Азим Мухтар. – Потому ли Аллах, всевидящий и всемогущий, предоставил нам второй шанс? Такова мудрость крови и Аль-Кизаса. Жертва может принять плату в деньгах или позволить обидчику возместить вину. И кровь не должна проливаться. Не нужно платить за смерть смертью, и тогда гнев Аллаха умалится.

– Машалла! – возрадовались собравшиеся.

– Но неужели алчность – стремление благороднее мести? Есть те, кто говорит, что это не так. И снова Аллах предлагает нам третий путь. Этот путь – прощение.

– Аллах акбар. Бог велик! – восклицали все.

– Но опять, если мы простим убийцу, справедливо ли, чтобы он ушел от наказания и, возможно, убивал снова? Какое благородство в том, чтобы требовать прощения для убийцы своей любимой жены?

– Нет! – гневно закричали все. – Такой человек должен умереть!

Азим Мухтар искусно играл с собравшимися на манер Сократа, опровергая довод доказательством неверности его вывода. Гектор мог лишь восхищаться его мастерством.

– Но, если убийца убит, есть ли у его брата право мстить за него? Должен ли он вернуться и убить сына мертвой женщины? Разве это не погрузит человечество в порочный круг смерти, порождающей смерть?

Слушатели переговаривались, смущенные и неуверенные. Азим Мухтар какое-то время позволял им совещаться с собственной совестью, потом сжалился.

– Возможно ли, что каждый век находит свою собственную мораль? Может, то, что было правильно пятнадцать веков назад, сегодня уже не верно. – Он воздел обе руки и продолжал более легким и оживленным тоном: – Одно из основных положений не только священного Корана, но и иудейской Торы и христианской Библии таково: в конце дней, перед гибелью знакомого нам мира, появится Спаситель, посланный Богом. Коран говорит, что девять лет он будет править нами в мире, любви и праведности, и тогда не будет больше жестокости и зла и дурные поступки исчезнут с лица земли.

– Иншалла!

– Многие верят, что это благословенное время прощения и праведности пришло и Спаситель уже среди нас.

– Аллах акбар!

Азим встал, благословил всех, спустился на мраморный пол и исчез в двери за кафедрой.

Верующие встали и направились к выходу, все в приподнятом настроении. Все были взволнованы и тронуты услышанным. Толпа была такая густая, что Гектор обнаружил – она уносит его с собой. Чем ближе они подходили к двери, тем плотнее окружали Гектора. Все мужчины вокруг него были высокие и сильные, многие ростом не уступали Гектору. Они словно были избраны за эти свои качества.

Гектор осмотрелся в поисках Тарика, но не нашел его. Должно быть, его унес поток людей. Гектор не встревожился. Он знал, что они с Тариком найдут друг друга во дворе за дверью. Однако сейчас он уже дышал с трудом, а стена тел вокруг сделалась непробиваемой. Всего в нескольких дюймах справа от Гектора было лицо какого-то человека, его губы почти касались уха Гектора.

– Эфенди, – тихо сказал этот человек, и Гектор вздрогнул, услышав арабское почтительное обращение. – Пожалуйста, не волнуйся. Мы не хотим причинить тебе вред, и тебе не грозит никакая опасность. Однако я настаиваю на том, чтобы ты пошел с нами.

Использование множественного числа сразу прояснило положение. Очевидно, люди, окружившие его, были заодно. По его оценке, их было по меньшей мере двадцать пять человек. Он их пленник, это так же верно, как если бы его сковали по рукам и ногам. Гектор попробовал оценить свои возможности. Он может убрать одного, двух, пусть даже десятерых, но в конце концов скажется их численное превосходство. И пусть даже он сумеет вырваться, он понятия не имеет, как выбраться из незнакомого лабиринта мечети. Он безоружен в чужом городе, в чужой стране. Рука каждого обратится против него. Он знал, далеко ему не уйти. Не время было бежать. Нужно выждать более благоприятного момента.

– Куда вы меня ведете?