– Есть фотографии?

– Есть.

– Странно получается, сама выставка была посвящена графу, а выставленные на ней вещи все больше женские.

– Вещи принадлежали графине – супруге графа. Он ее боготворил и буквально заваливал всякими подарками. Большую часть подарков мужа графиня взяла с собой в эмиграцию.

– И графу с графиней большевики позволили забрать ценности?

– Ипатьевым повезло, они уехали еще до основного разгула красного террора в стране. Так что и жизни свои спасли, и кое-какое достояние успели из страны вывезти.

– Значит, Жека никак не мог получить часы от своей бабки?

– Никак. И украсть их он тоже не мог.

– Почему вы так в этом уверены? Вдруг это он музей обобрал? А ценности не распродавал, потому что осторожничал.

– У Жеки есть алиби.

– Какое алиби? – удивился Саша.

– Самое лучшее! – засмеялся участковый. – Я тут навел справки и выяснил, что наш Евгений в тот момент, когда было совершено это дерзкое ограбление музея, находился в местах не столь отдаленных. Попал туда по ерундовому поводу, сел за кражу дешевенького золотого колечка у одной из своих подружек. Сам Жека уверял, что просто взял «сувенир» на память. Но ни жертва, ни суд эту его версию к рассмотрению не приняли. И Жека получил полтора года в колонии общего режима. Через полгода он подал на УДО, а потом и вышел. Но в момент кражи из музея Жека плотно сидел.

Вот на чем основывалась уверенность Льва в непричастности Жеки к ограблению музея. Жека находился в это время за решеткой! Ясное дело, если сидел в камере, то никакой музей он ограбить не мог.

– Кроме того, я связался со следователем, который вел это дело. Он мне сказал, что в музее шуровал не один человек, там действовала банда, состоящая, по меньшей мере, из трех человек. И эти трое были хорошо осведомлены обо всем, что делалось в музее.

И переведя дух, Лев продолжил:

– Конечно, ты скажешь, что ограбить небольшой провинциальный музей – это совсем не то же самое, что ограбить Третьяковку или Эрмитаж. Но все же кое-какие меры безопасности руководством музея были приняты. Они понимали, что в музее находятся ценные вещи и к моменту открытия выставки позаботились провести в музее сигнализацию. Также в музее круглосуточно дежурила охрана. Так вот, а дальше случилось следующее. Грабители появились незадолго до рассвета. Один из них отключил сигнализацию. Другой оглушил ночного сторожа. Третий в это время орудовал в зале, отбирая из экспозиции наиболее ценные предметы.

– Вот так четко удалось выяснить, кто из грабителей чем занимался?

– Следствие нашло следы трех разных людей, причем в их числе была, как минимум, одна женщина. Маленький размер ноги, миниатюрное телосложение. Было даже подозрение на одну из сотрудниц музея, но оно так и осталось подозрением.

– Однако среди этих троих грабителей не могло быть Жеки, – задумчиво произнес Саша. – Так, интересно и непонятно.

– Что именно?

– Значит, часы попали к Жеке уже после ограбления и, скорей всего, сравнительно недавно. Потому что соседи по квартире уверяют, что никаких часов, а тем более золотых, они у Жеки не видели.

– Вот видишь!

– А что он сам говорит по этому поводу?

– Вот в этом-то и тонкость. Сам он признаваться не хочет. Твердит про то, что часы ему достались от бабки.

– Может, и так? Может, старушка и была той женщиной, принимавшей участие в ограблении музея? Или ее родственницей, которая затем подарила украденные часы бабульке?

– Мы проверяли. Обе женщины, приходившиеся Жеке бабушками по материнской и отцовской линиям, умерли уже больше десяти лет назад. Кража, как я говорил, произошла три года назад. По времени никак не совпадает. Не могли покойницы с того света притащить Жеке эти часы. При всем моем уважении к старости и как бы старушки ни любили своего внучка, это невозможно.

– Вы Жеке это объяснили?

– Объяснили. Ткнули носом в его собственное вранье. Доходит до него туго. Но надеюсь, что к утру он все-таки образумится и скажет нам правду. Я нарочно не говорю ему, что в музейном ограблении мы его не подозреваем. Пусть думает, что может сесть за чужую вину. Уж если это его не образумит, тогда даже не знаю, что с ним и делать.

Закончив разговор со своим другом, Саша еще долго лежал, пялясь в потолок и размышляя о том, что же им удалось узнать.

– Часы старинные и ворованные из музея. Откуда они у Жеки? Скорей всего, он их сам у кого-то стибрил. Но у кого? Или Жека их не украл, а получил, скажем, за какую-то оказанную услугу.

Но что должен был такого совершить Жека, чтобы ему подарили такие дорогущие часы?

И кто подарил? Человек, который знал о мутном происхождении этих часов, нипочем бы не подарил их такому типу, как этот Жека. Ведь ясно же, что не сегодня, так завтра Жека потащит часы в ломбард или скупку, где неизбежно и сам попадется, и того человека подставит.

А еще Жека сидел в тюрьме. И сидел за кражу, пусть и мелкую. Ограбил свою сожительницу. Оказывается, что Жека был нечист на руку. Портрет вырисовывался следующий – забулдыга, тунеядец, живодер. И еще мелкий воришка. Нет, Саше совсем не было жаль Жеку. Тот получил за свои проделки по заслугам. А была бы в этом мире хоть какая-то справедливость, Жеке еще и больше должно было достаться.

Саша долго ворочался без сна. А когда заснул, то сон его был краток и прерывист. Утром он вскочил с постели раньше всех домашних. Даже Барон еще возился, потягивался и зевал на своей подстилке, недоуменно тараща на хозяина свои круглые блестящие глаза. А Саша уже был одет, обут и готов к новым подвигам. Видя такое дело, Барон тоже быстренько проснулся.

Быстренько погуляв с Бароном, Саша одним махом смел завтрак и наконец решился позвонить Наде.

– Уже час, как проснулась, – призналась ему девушка. – Не терпится поехать к этой Нине и задать ей пару-тройку вопросов. Ты как? Поедешь со мной?

Саша на нее даже немножко за это сомнение обиделся.

– И ты еще спрашиваешь! Конечно, едем!

– Уже еду! – явно обрадовалась Надя. – Минут через десять буду у тебя!

Значит, она уже рядом. Значит, она не сомневалась, что они поедут вместе. А позвонила Надя просто для порядка. Когда Саша это понял, у него в груди словно зажглось жаркое пламя. Девушка заинтересована в нем. Он должен оправдать ее чаяния! Сейчас Саша чувствовал себя сильным и непобедимым, словно Геракл и Алеша Попович, слитые в одном флаконе. Да что там, Саша горы готов был свернуть ради своей любимой. Наверное, именно такое чувство и бывает у тех, кто влюблен по-настоящему. Во всяком случае, Саше прежде ничего похожего ощущать не доводилось.

И Надя его не разочаровала. Она была такой хорошенькой в это солнечное ясное утро. Отблески осеннего солнца играли на ее волосах. Саша еще вчера обратил внимание, что волосы у Нади какого-то необыкновенно красивого медного оттенка, но сегодня солнечные лучи сделали их совсем золотыми. На губах у девушки играла улыбка, которая стала только еще ярче, когда Надя увидела Сашу.