Это меня добило, и я, зажав рукой рот, выбежала из класса. В коридоре я медленно сползла по стенке, слыша бешеный грохот сердца у себя в ушах. Я попыталась смотреть в окно, чтобы переключить мысли на что-нибудь другое и успокоиться, но ничего из этого не вышло.

«Скарлет, – думала я. – Скарлет сейчас превращается в такую же груду костей. Точно в такую же груду костей».

По моему лицу текли слезы. Я представляла себе скелеты, гробы, могилы и никак не могла остановиться. Мрачные мысли, которые я столько времени гнала прочь, прорвали невидимую плотину и затопили мой мозг.

Не знаю, сколько времени я просидела, всхлипывая и закрыв лицо ладонями, а потом на мое плечо легла чья-то рука.

– Миссис Колфилд послала меня посмотреть, как ты тут, – мягко сказала Ариадна.

– Ах, Ариадна, – ответила я, вытирая рукавом слезы, а затем постучала себя кулаком по лбу. – От меня ждут, что я буду изо всех сил вести себя нормально. Но как я могу вести себя нормально, если все, что связано с этим делом, ненормально? Все ненормально, все неправильно, с начала и до конца!

Ариадна молча смотрела на меня и моргала.

– Я снова вела себя как сумасшедшая, да? – глубоко вздохнула я.

– Это ты из-за скелета так? – негромко спросила Ариадна.

– Ага. Он такой мерзкий, знаешь ли… – Я многозначительно посмотрела на Ариадну, надеясь, что она догадается о том, что я имею в виду.

Ариадна поняла, об этом я догадалась по тому, каким грустным стал ее взгляд. Я сразу почувствовала себя лучше, а Ариадна прошептала, помогая мне подняться на ноги:

– Мы выясним, что на самом деле случилось со Скарлет. Я обещаю.

Я слабо улыбнулась в ответ, заглянула сквозь маленькое дверное окошечко в класс и увидела, что миссис Колфилд что-то рассказывает, тыча линейкой в разные части скелета. «Дыши глубже, – напомнила я себе. – Считай, что ты не скелет видишь, а просто разглядываешь картинку в учебнике. Просто разглядываешь картинку». Настроив себя таким образом, я вернулась в класс, а за моей спиной шагала Ариадна.

С огромным облегчением я услышала звонок, возвестивший об окончании урока биологии и о том, что можно, наконец, попрощаться с Вильгельминой. Все, что произошло на этом уроке, настолько выбило меня из колеи, что я совершенно забыла о том, что после ланча у меня будут занятия в балетном классе, а вспомнив об этом, обрадовалась. Если не считать Ариадны, мисс Финч была единственным человеком в Руквудской школе, который относился ко мне по-человечески.

В балетный класс я пришла самой первой.

– День добрый, Скарлет, – сказала мисс Финч, сделав легкий реверанс.

– Добрый день, – эхом откликнулась я и тоже присела в реверансе.

– Ночных вылазок больше не совершала? – заговорщицким шепотом спросила мисс Финч.

– Нет, что вы, и в мыслях ничего подобного не было.

– Конечно, не было, понимаю, – улыбнулась она.

Интересно, знает ли она о том происшествии на кухне? Должна знать, я думаю. Мисс Фокс тогда так орала на нас, что всей школе слышно было.

Со стороны лестницы послышались шаги – это спешили на занятие остальные ученицы.

Мисс Финч села за рояль, стала наигрывать какую-то очень красивую веселую мелодию, от которой у меня сразу поднялось настроение и забылись все утренние неприятности. Я стояла, закрыв глаза, и слушала, а музыка, казалось, лилась светлым ручейком прямо сквозь меня.

Из приятного забытья меня вывела Джозефина. Она больно ущипнула мое плечо и злобно прошипела:

– Просыпайся, Скарлет!

К моему удивлению, все это заметила мисс Финч. Она прекратила играть и строго сказала:

– Мисс Уилкокс, не распускайте свои руки, пожалуйста.

Джозефина неприязненно посмотрела на меня и отошла в сторону.

Сначала мы занимались обычными упражнениями, но когда добрались до аллегро, мисс Финч сказала:

– Я думаю, девочки, что вы уже готовы сделать кое-что более сложное. Давайте попробуем. Я хочу взглянуть, сможет ли кто-нибудь из вас правильно выполнить гран жете. Правильно – это значит вытянуть во время прыжка свои ноги так, чтобы они раскрылись под углом сто восемьдесят градусов и образовали абсолютно ровную прямую линию. Ну же, – похлопала она в ладоши. – Давайте посмотрим, у кого что получится.

Мы выстроились вдоль стенки, а мисс Финч вернулась за рояль и начала наигрывать что-то очень простенькое.

– Начинайте друг за другом, по одной, – сказала она. – Прошу вас.

Первой попытку выполнила маленькая блондиночка, я до сих пор не знала ее имени. Она разбежалась, высоко подпрыгнула в воздух, вытянула ноги…

– Прекрасно, Маргарет, – сказала мисс Финч. (Ага, вот, значит, как ее зовут, эту светленькую!) – Только внимательнее следи за той ногой, которая остается сзади, ты ее опускаешь.

Следом за Маргарет попробовали выполнить гран жете еще несколько девочек. Растянуть ноги под прямым углом не удалось ни одной из них, но попытки были, в целом, неплохие. Затем настала очередь Надии.

Ее гран жете получился очень и очень неплохим и по вывороту ног, и по высоте прыжка. Закончив этот сложный элемент, она самодовольно улыбнулась.

– Хорошо, очень хорошо, почти идеально, – сказала мисс Финч. – Почти – потому, что ты двигаешься как автомат, в твоем исполнении не хватает души. Страсти.

Самодовольная ухмылка сменилась на лице Надии раздраженной гримасой.

– Почему бы вам самой не показать нам, мисс, как нужно правильно делать этот элемент? – язвительно спросила она.

Все ахнули. Мы прекрасно понимали, что совершенно недопустимо так неуважительно разговаривать с учителем. И просто с любым взрослым тоже.

Мисс Финч медленно встала из-за рояля.

– Я думаю, всем вам известно о том, что я не могу выполнить этот элемент, – сказала она, указывая рукой на свою больную ногу. – Простые па я еще могу показать, но гран жете выше моих возможностей.

– Тогда почему вы учите нас, если сама не можете?

Мисс Финч вздрогнула как от удара по лицу. Щеки у нее покраснели, на глазах заблестели слезы. Она стояла и молча жевала губы.

Старая, прежняя Айви постаралась бы в этой ситуации остаться в стороне. Смешалась бы потихоньку со всеми остальными, отошла бы глубже назад.

А вот Скарлет так не поступила бы ни за что, это я знала совершенно точно.

И я вышла вперед и сказала:

– Не трогай мисс Финч, Надия. Оставь ее в покое.

Надия повернулась ко мне, сложила на груди руки, тяжело посмотрела на меня своими темными, опушенными густыми ресницами глазами.

– Почему я должна оставить ее в покое, Скарлет? Ведь если она не может танцевать, то и учить нас она тоже не может, разве не так?

– Конечно, может. Это ты невнимательно слушаешь ее объяснения! – И