Проследив направление движения Свиридова и компании, я со всей возможной осторожностью, поминутно осматриваясь, чтобы невзначай не столкнуться еще с каким-нибудь задумчивым техником или веселым пилотом, выдвинулась следом. Совсем скоро я обнаружила тот укромный уголок, где стражи родины отдавали дань дурным привычкам. Несомненно, именно сюда и нужно было ставить мои, припасенные на черный день шпионские штучки.

Уголок оказался действительно обособленным и для моих планов вполне подходящим. Оставались пустяки — вернуться сюда с аппаратурой и поставить ее так, чтобы никто не заметил.

Кроме курилки, завернув за угол здания, я обнаружила многочисленное скопление автотранспорта, несомненно, принадлежащего счастливым обитателям высоких кабинетов, и среди машин — до боли знакомый черный «мерс». Как ни в чем не бывало злосчастный автомобиль стоял в ряду других. Всем своим видом он нагло и неопровержимо подтверждал мои недавние догадки о том, что его хозяин вовремя обнаружил подвох, и диверсия моя не удалась или удалась лишь отчасти.

Тем временем Свиридов все продолжал гневно, хотя уже и не так громко, что-то говорить своим коллегам. Я же, беспокойно поглядывая на часы, терпеливо дожидалась, когда компания проследует в обратном направлении, предоставив мне возможность и самой убраться восвояси.

В целом мне уже было понятно расположение объектов на территории части и то, каким образом можно незаметно для окружающих проникнуть сюда. Дождаться ночи, преодолеть лесные и степные пространства, немного поманеврировать среди построек, и шашка в дамках — через денек-другой я буду обладать эксклюзивной информацией, позволяющей совершенно официально прижать Свиридова к ногтю.

«Если тебе не хватило случая с «мерсом», я еще что-нибудь придумаю, не сомневайся, — злорадно думала я, наблюдая, как враг выплескивает отрицательные эмоции. — Ты у меня не только хулу изрыгать, ты у меня до потолка подпрыгивать будешь, ты у меня такого наговоришь, что на десять уголовных дел хватит!»

Наконец возмущенные товарищи, накурившись и наговорившись вдоволь, скрылись в дверях административного здания, и я могла проделать обратный путь, не опасаясь нарваться на неприятности.

Пробравшись меж технических и полужилых объектов, я снова фривольным полугалопом преодолела открытый отрезок местности, отделяющий аэродром и лесопосадку. Я спешила вернуться к ключевой точке, куда с минуты на минуту должен был прибыть фургончик с техническими специалистами. Одновременно и опасаясь столкнуться с ним на дороге, и недоумевая, почему его до сих пор не видно, я быстрым шагом двигалась меж деревьев, уже не рискуя выходить на открытое пространство дороги.

Но микроавтобус не появлялся. Не доносилось до слуха отдаленное урчание двигателя, не клубилась в начинающем прогреваться летнем воздухе серая дорожная пыль, и, учитывая расположение стрелок на циферблате, все это начинало меня не на шутку беспокоить.

Вновь припомнив гневные выкрики Свиридова и свою вчерашнюю выходку, я начала испытывать смутные подозрения по поводу некой возможной взаимосвязи между этими событиями. Хотя с другой стороны, тот факт, что именно этими переживаниями он так оживленно делился с коллегами, казался мне, прямо скажем, несколько странным.

Но факт оставался фактом — часы показывали половину девятого, я уже десять минут находилась на «остановке», с которой забирал и на которую доставлял моего клиента микроавтобус, а на прибытие этого микроавтобуса не было даже намека.

Обеспокоенная, я набрала номер Зорина и, слушая удручающе-безнадежные гудки, все больше склонялась к мысли, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Из рассказов клиентов мне было известно, что Свиридов не брезгует и надуманными предлогами, чтобы лишний раз зацепить и доставить неприятность. Тем проще ему было именно на Зорине выместить зло, если произошел какой-либо реальный сбой или неполадка в работе.

Все больше погружаясь в тревожные мысли, я уже опасалась за качество выполнения своей собственной работы и сохранность жизни и здоровья клиента. Еще немного, и я готова была бы вернуться на территорию части и, в отличие от предыдущей, тайной разведки, на сей раз произвести разведку боем. Однако по здравом рассуждении, я решила для начала позвонить домашним, оставленным мною в объятиях Морфея. Сейчас все наверняка уже проснулись, и не исключено, и даже вполне логично, что Зорин о своей непредвиденной задержке предупредил Валю или Игоря.

— Алло, Валя? Доброе утро, это Женя. Как спалось? — бодро спрашивала я, не желая раньше времени вносить беспокойство в наши ряды.

— Спасибо, Женечка, спалось отлично, — отвечал из трубки сонно-счастливый голос. — А ты, похоже, ранняя пташка? На что уж мама у меня рано встает, да и та говорит, что когда она проснулась, тебя уже не было.

— Да, обычно я встаю рано. Послушай, Валя, Константин Иванович случайно не звонил вам?

— Нет. А должен был? — проговорил сразу ставший тревожным голос.

— Не знаю, — осторожно ответила я. — «Газели» что-то долго нет. Я уже двадцать минут здесь, на месте, куда обычно подъезжает микроавтобус, и пока тишина. Он мог опоздать с ночного дежурства, раньше такое случалось?

— В общем, наверное, мог, но это лучше спросить у Игоря, он лучше меня знает. Игорь! — позвала она куда-то в сторону. — Поговори с Женей.

— Да! Алло! — через минуту услышала я бодрый голос Игоря. — Что-то случилось?

— Константина Ивановича до сих пор нет, и он не берет трубку, — ответила я. — Я хотела узнать, мог ли он задержаться по какой-то естественной причине или здесь есть повод для беспокойства?

— О! Конечно, мог! Ночью ведь были учения, помнишь, он говорил? Если произошла внештатная ситуация или просто разбор полетов затянулся, он вполне может задержаться. Так уже не раз было, думаю, поводов для беспокойства нет.

— А трубку почему не берет?

— Да, наверное, телефон, как всегда, где-нибудь оставил и ходит. Это у него любимая привычка — телефон где-нибудь бросить. Он эти сотовые с самого начала не взлюбил.

Спокойный и уверенный тон Игоря, очевидно, и впрямь не находящего в ситуации ничего чрезвычайного, благотворно повлиял и на мое собственное настроение. Отменив экстренный возврат в часть, я решила вернуться в квартиру, где находились мои клиенты. Ведь и их нельзя было надолго оставлять без присмотра.

«Однако как это все-таки неудобно, когда подопечные настолько рассредоточены, — думала я, проходя по тенистым аллеям и ниоткуда не замечая никакого подозрительного внимания к своей персоне. — Хоть разорвись».

Несмотря на то, что разговор с Игорем вселил в меня большую уверенность, почти убедив, что все в порядке, где-то в глубине души еще оставалось некоторое беспокойство. И едва лишь успела я переступить порог гостеприимной трехкомнатной квартирки, как получила подтверждение тому, что беспокоилась не напрасно.

— Так ты-то здесь при чем, я никак не пойму?! — эмоционально кричал, по-видимому, в телефонную трубку еще не видимый мною Игорь, находящийся в кухне. — Ты ведь свое-то все сделал идеально. С какой стати он на тебя это сваливает?