А Олег резко сдал назад и, едва не сбив бегущего к ним зеваку, развернул машину. Он ехал за Любой, чтобы увезти ее с собой в Москву. Но, видно, не судьба. Он оставит ее в больнице, а сам домой — хватит с него приключений на жёсткий диск!

— Да тише ты!

Жанна уже лежала в проходе между сиденьями, навалившись на Любу. Олег глянул в ее сторону и увидел зад, затянутый в эластичные джинсы. Не удержался и от всей души шлепнул ее по заднице.

— Ты что делаешь? — взвыла она.

— Дура! — заорал он.

Жанна попробовала подняться, но не смогла. А Олег снова замахнулся.

— Только попробуй! — В ее голосе звучали угрожающие нотки.

Но там же угадывался страх. И даже мольба.

— Ну ты же попробовала!

Он обеими руками взялся за руль. А Жанна молча, в испуге уползла назад. Там и затихла. Только слышно было, как шелестит обертка бинта.

— Тут уже недалеко! — сказал Олег.

Он знал, где находится поселковая больница, еще три-четыре минуты, и они будут на месте.

— Куда недалеко? В город давай!

— А довезем?

В поселке больница вроде бы неплохая, во всяком случае, небольшое здание выглядело современно. Но какой там персонал, какое оборудование… Возможно, там и хирурга-то нет.

— Как ты там? — спросила Жанна.

Люба что-то прохрипела в ответ.

— Довезем!

Хотел бы Олег надеяться на это. Люба ему не нужна, но вдовцом он оставаться не хотел.

* * *

Давно Захар не чувствовал себя бараном. Возглавляющим стадо таких же винторогих остолопов. Он сам не догадался окружить квартал, чтобы перекрыть Дорофею путь, и никто не подсказал ему. Все как бараны ломанулись за ним. Бегом. Хотя могли бы и на машинах.

Захар и сам бежал за Дорофеем — через труп, через дворы, через огороды к дому, во дворе которого стояли «уазы».

Мало того, что Дорофей ушел, так он еще и открыл огонь по своим преследователям. Хорошо, Захар предугадал этот момент и дал команду залечь.

— Там наш пост на выезде, — сказал Жак.

Захар кивнул с таким видом, как будто не сомневался в своих людях, на которых мог нарваться Дорофей.

— Никуда эта падла не денется.

Захар подозвал к себе Ромула, забрал у него рацию, связался с одним постом, другим. Оказалось, что все не так плохо, как могло показаться. Все уже на ушах, все в действии. Да и Захар не ударил в грязь лицом. Он и опасность заметил, и тревогу поднял. И людей повел на пули, рискуя своей жизнью. К тому же одного отморозка они замочили. В малиннике лежит, в небо смотрит. Надо бы глаза ему закрыть.

Он повернул назад и увидел Зойку. Она стремительно приближалась к нему, раскинув руки. В какой-то момент он подумал, что Зойка собирается влепить ему пощечину — за Жанну. Но Зойка обняла его и поцеловала в губы.

Захар улыбнулся. Он мог гордиться собой — за то, что закрыл своим телом Зойку. А она могла гордиться собой — из-за того, что Захар спасал ее, а не Жанну…

Но улыбка тут же сошла с губ. Кстати, а где Жанна? Почему она не с ними, почему с Шустовым?.. Или с ней что-то случилось?

* * *

Боров должен был открыть огонь, а он открыл рот. И прозевал пулю, которая вышибла ему мозги. На Частика это произвело впечатление, у него не выдержали нервы, и он рванул к машине. Все бы ничего, но дрогнул и сам Дорофей. И тоже побежал. А все за ним.

Но, по-любому, виноват Частик.

— Какого хрена когти рвал? — Дорофей с размаху влепил в него взгляд.

Он и сам лажанул. Надо было взять снайперскую винтовку, Гашиш бы устроил кровавую баню. Но не было при себе «СВД», пришлось из автоматов…

— Так все рванули!..

— Козел! — Дорофей мог бы пристрелить его прямо сейчас.

Но каждый человек на счету. Захаровские сейчас на каждом шагу, просто Дорофею везло. Они укрылись в доме у дяди Славы. Им бы там и переждать облаву, а они заметили, как у Любкиного дома скирдуется братва. И Захар там был, и телки какие-то центровые подтянулись. Базар-вокзал пошел… Ну не смог Дорофей удержаться, вывел пацанов на огневую позицию. Жаль, внезапная атака не удалась. Но все равно народу положили… Правда, потом убегать пришлось. Но ничего, машины уже в пути. И поселок остался позади. Впереди лес и спасение… Вернутся на базу, нажрутся — Борова помянут. Он это дело любил.

— Дорофей! — заорал Каверьян.

И в этот момент из придорожных кустов ударили автоматы. Каверьян пригнулся, машину повело в сторону, но с дороги она не сошла. И Дольник удержал управление.

Дорофей тоже поклонился пулям, может, поэтому его лишь слегка чиркнуло по спине. Обожгло и отпустило. Зато Частик завалился на бок с простреленной башкой.

Дорофей глянул назад, увидел выбегающих из кустов людей. И открыл огонь. Попал — не попал, но стрелять перестали. А «уазы» продолжали трястись по ухабам.

* * *

Жанна не ошиблась. К тому времени, как они добрались до места, Люба потеряла сознание. Но не жизнь. В приемном покое Олег сунул на лапу дежурному врачу, и процесс значительно ускорился. Любу увезли на каталке в хирургическое отделение.

Олег отправился за ней, а Жанна последовала за ним. Там уже раскошелилась она — и хирургу подмазала, и анестезиологу. Причем делала это со знанием дела.

— Предлагаю выпить кофе, — сказала она.

— Я не видел здесь кафе, — пожал плечами Олег.

— Я живу здесь недалеко. Через десять минут будем.

— Что ты задумала? — Он резко глянул на нее.

От неожиданности она вздрогнула. И тут же угрожающе нахмурила брови. Но молния из глаз, как бывало в таких случаях, не выскочила.

— Ничего я не задумала. — И в голосе не было злости. Зато звучала простая человеческая обида. — С чего ты взял?

— Действительно, с чего? — Олег скривил губы в саркастической ухмылке. — Ты же у нас исчадие рая!

— Ну, извини, — Жанна глянула куда-то в сторону.

— Извини! — передразнил ее Олег.

Жанна отвернулась от него и молча направилась к выходу. Сделав пару шагов, она подняла правую руку, растопырила пальцы и стала сжимать их в кулак. Средний палец складывался медленней всех. И непонятно, то ли случайно так вышло, то ли, увлекая Олега за собой, Жанна показала ему «фак».

* * *

Частик уже находился на полпути к лучшему миру, а Врун все еще дергал ногами. Пуля попала ему под левую лопатку, но сердце почему-то не хотело останавливаться.

— В больницу его надо, — сказал Дольник.

— Где здесь больница? — Дорофей обвел взглядом пространство вокруг себя.