тарелки, силясь что-то припомнить.

— И часто у вас такое? Что это значит?

— Да нет, конечно! — выпалил хозяин. — Впервые на моем веку, а уж я повидал немало! Как пить дать, маги что-то задумали!

— А может, это знак… — задумчиво пробормотал Маг, и мужчина осекся.

— Какой знак?

— Плохой, — лаконично ответил тот. — Есть у вас тут мудрец?

— Шаман, что ли?

— Можно и шаман.

— Прямо по улице, второй переулок направо. Но там же дождь…

Маг отодвинул пустую тарелку, встал со своего места и, подойдя к двери, распахнул ее: как раз в этот момент тучи разошлись, и на небе появилось солнце — только по краю мостовой текли еще алые потоки.

— Мне не терпится выяснить, что происходит, — как-то странно улыбнулся Маг и вышел.

Отыскать шамана оказалось нетрудно — он предпочел крепкому дому цветастый шатер, будто сшитый из сотни лоскутков, увешанный снаружи букетиками сушившихся трав. Маг отодвинул заменявшую дверь циновку и замер на пороге, встретившись с колючим взглядом сидевшего на лавке старика. Тот был морщинист, как иссохшая коряга, большой крючковатый нос больше походил на клюв, волосы торчали отдельными седыми прядями. Однако внимание гостя привлекло кое-что другое, скрытое лежавшим на коленях старика пледом.

— Убери оружие, я не причиню тебе зла.

— Уходи, маг, мне не о чем с тобой говорить.

— Мне есть, — Маг едва заметно повел пальцами, и взведенный самострел рассыпался в труху. — И это важно.

— В таком случае, чем будешь платить? — проскрипел старик, ухмыляясь беззубым ртом.

— Твоей жизни будет достаточно?

Ухмылка мгновенно погасла, и шаман слабо кивнул.

— Спрашивай.

— Если во мне посторонняя сущность, душа или воля?

— Иными словами, не одержим ли ты? — произнес шаман и кивнул на циновку у своих ног.

Маг послушно подошел и сел на колени; старик протянул к нему руки, почти касаясь головы и груди, закрыл глаза и что-то невнятно замычал. Маг терпеливо ждал, не ощущая никакого движения магической силы, и шаман наконец открыл глаза.

— Разве что женщиной.

— Я не это имел в виду! — вспыхнул Маг, вскакивая на ноги, но старик лишь спокойно пожал плечами.

— Как черенки, привитые к дереву, срастаются с ним и становятся одним целым, так и то, что ты перенял вместе с силой, отныне неотъемлемая часть тебя. Навеки.

Маг побледнел.

— Неужели нет способа?

— Всегда есть способ, — шаман полез под лавку, вытащил несколько туесков и засыпал по паре щепоток их содержимого в кожаный мешочек. — Завари в кружке горячей воды и выпей.

— И каков будет эффект?

— Увидишь.

Маг недоверчиво окинул шамана взглядом, забрал мешочек, кивнул и вышел.

Он покинул город и направился обратно к топям, но уже гораздо западнее, туда, где болото полукругом врезалось в лес, оттесняя его на север. Маг понимал, что все его надежды довольно наивны, и успех был случайным, но не хотел оставлять попытки. Если у него есть возможность остановить войну, то нужно это сделать, и неважно, зачем, для кого, и что будет потом. Отдаленный шум отвлек шагавшего вдоль леса Мага от мыслей и заставил прислушаться: эхо доносило к нему лишь неразборчивый грохот и вой. Оглянувшись по сторонам и не заметив случайных путников, он взмыл в воздух, перелетел несколько низких, заросших деревьями холмов и завис над краем огромного зелено-бурого поля, по которому далеко впереди двигались мелкие фигурки сотни людей, если не больше.

— Так вот, для чего меня готовили, — пробормотал Маг, с ужасом наблюдая за боем, не имевшим ничего общего с той ленивой стычкой, что произошла недавно. Стороны сражались с яростью и ожесточением, сверкающие латы и окруженные отблеском щитов мантии смешались в общем хаосе под пологом реющих на ветру знамен. Стоявшие по краям лучники уже перешли от шквального огня к выцеливанию неприятеля по одному — так же, как и находившиеся напротив маги с посохами и дальнобойными заклинаниями. Тот неразборчивый шум, что доносило эхо, оказался скрежетом и звоном стали, треском разрядов, воем огненных шаров, призывами к атаке и глухими взрывами. Тех, кто сейчас был там, сея смерть вокруг себя в кровавом азарте, невозможно было уже ничем напугать.

Маг опустился на землю и вскинул руку вверх, громко и четко начав читать заклинание. Его охватила злость, и в этот раз он даже не старался ей сопротивляться. Небо над полем начало темнеть, откуда ни возьмись появились тяжелые свинцовые тучи, собирающиеся прямо над сражавшимися, но те — как Маг и думал — даже не обратили на это внимания. Что-то мягко, едва заметно щелкнуло по спине, но сейчас он не мог отвлекаться, к тому же желтоватое пламя, привычно объявшее с ног до головы, защищало лучше любого щита. Сквозь немногочисленные прорехи в тучах стал заметен холодный, мерцающий синий свет — будто там, в невидимой сейчас части неба, появилось новое светило, вращающееся, растущее и злое. Маг, устремивший застывший взгляд вверх, неожиданно моргнул, когда капля собственной крови упала ему на лицо, едва не попав в глаз; и только сейчас заметил, что она сочится из мелких, еле заметных трещин на руке. Странно, заклинание должно было быть слабее, но теперь уже ничего нельзя было изменить. Маг произнес последние слова и мгновенно телепортировался из этого места.

Большой ледяной шар, напитанный его силой, с воем прорвал облака и ринулся вниз, в самое сердце битвы. Врезался в землю, взрывая мягкую почву, закрутился на месте и с оглушительным звоном лопнул, выстреливая во все стороны тысячами неестественно прочных ледяных осколков, способных пробить и латы, и магический щит. По траве вместе с обжигающим холодом тут же зазмеился серебристый иней, покрывая бурые стебли и медленно опускающиеся в густеющий туман неподвижные тела.

Маг прислушался к неожиданной тишине осеннего леса и, глубоко вздохнув, оглядел руку. Он не испытывал ни вины, ни сожаления о своем поступке: они готовы были сражаться насмерть — что ж, так и вышло. Бордовая сетка почти полностью заплела ладонь, там ощущалось уже знакомое жжение, а кожа до локтя еще саднила от мелких трещин. Залечив ее второй рукой, Маг снял заклинание с меча и достал его, воткнув в землю перед собой. Он точно помнил, что вчера днем заполнил его энергией полностью и все красные пластины были яркими. Теперь же одна из них потускнела, и Маг сразу понял, что за щелчок он почувствовал — меч оказался не накопителем силы, а усилителем заклинаний, к тому же с крайне наглядным показателем оставшегося "заряда". Восполнив его, Маг оглянулся вокруг, определяя, в какую сторону ему следует продолжить путь. А потом зашагал по угрюмому