В первый раз слышит это от него. Аж сердцезащемило... Наташа провела пальчиком по его слегка приоткрытым губам, готовым влюбое мгновение целовать ее снова.

-- Возвращайся к своей девушке, -- тихопосоветовала она. -- Прости. Не обижайся.

Отвернулась от него, взяла со своих коленсумочку. Потом посмотрела на него таким незнакомым взглядом: с легким прищуром,словно она знает больше, чем на самом деле.

-- Вы, мужчины, такие хлюпики! Из вас можноверевки вить. Ваша страсть вас погубит.

Открыла дверцу, вышла, завернула за угол дома искрылась из виду. Максим все так же смотрел ей вслед, застыв неподвижно,растерянно, униженно, растоптано... Нет, не обиделся на нее за эту фразу - онаведь абсолютно права! Просто готов был забыть обо всем на свете - и о своейдевушке тоже. Готов был остаться с Натальей навсегда, заниматься с ней любовью,делать для нее все возможное и невозможное... Готов отдать ей всего себя, но ейэто, видимо, теперь не нужно...

С досадой ударил по рулю. Боролся сам с собой -с желанием догнать ее, сказать, что по-прежнему любит, что готов забыть о том,что она была увлечена Саней, и снова быть вместе. Такую дикую боль чувствовал,всеобщую, поглощающую. Если бы эта боль была в голове - разбил бы голову, еслибы в сердце - вырвал бы собственное сердце, но эта боль - везде, безконкретного источника. Словно чем-то придавило. Эта девчонка нужна, чтобыдышать.

*

-- Может, тебе надо было все-таки соблазнитьего по полной программе? -- предположил Карен, когда Наташа зашла к нему вгости и поделилась последней новостью.

-- А потом он застегнул бы ширинку и пошелдомой - к своей девушке? -- возопила Наташа. -- Благодарю! Один мойвозлюбленный уже так сделал! Я не хочу второй раз на эти грабли!

Потом тяжко вздохнула, вспомнив приятное иромантическое прошлое, и призналась:

-- Когда у нас все только начиналось, онсказал: "Пока я с тобой не пересплю, думать о тебе не перестану"...

"Напоминаю себе каждую секунду, чтоникогда ни о чем не жалею... И начинаю сомневаться в этом. Черт возьми, я тожетебя хочу! Я, почему-то, уверена, что ты будешь намного смелее, чем Саня, инамного внимательнее, чем Карен.

Что ни делается, все к лучшему. Да, да...Только и думаю о том, как мы поднялись бы ко мне, замкнулись у меня в комнате,как раздели бы друг друга... Хочу быть твоей! Хочу, чтобы ты делал это так, кактебе нравится - уверена, мне будет хорошо уже только оттого, что это делаешьименно ты... Ты, действительно, доставишь женщине удовольствие уже однимприсутствием в ее постели... Не могу представлять себе эти сцены - слишкомтяжело. И отвлечься - тоже не могу.

Может, зря отказалась? Даже если бы это былпервый и последний секс в нашей с тобой жизни, я, по крайней мере, знала бы,что такое секс с тобой.

Ты единственный мужчина, не С КОТОРЫМ я хочу, аКОТОРОГО хочу."

***

Карен сказал, что дням его жизни началсяобратный отсчет. Боль была такой сильной, что утренняя инъекция наркотическоговещества переставала действовать уже к обеду, и Карен просыпался от мучений,поэтому врачи увеличили дозировку вдвое. Впрочем, через два дня Наташе ужепришлось бежать в аптеку за дополнительными обезболивающими средствами.

Он совсем не был похож на себя в начале лета -худой, лохматый, сутулый... На улицу он уже не выходил - не потому, что не мог,а потому, что не хотел пугать прохожих своим видом. Только каждые два дня поутрам сестра возила его в больницу. Наташа сделала ему стильную и моднуюстрижку, но потухший взгляд зажечь не могла никак. Девушка ушивала его одежду ипредупреждала, что эти швы легко будет распороть, когда он выздоровеет и снованаберет нормальный вес. От новой одежды по размеру парень наотрез отказывался.

Наташа просыпалась в 9 утра и поднималась кнему домой. Карен отдал ей свои ключи, чтобы она отмыкала дверь сама. Девушкаготовила ему разные вкусности по рецептам Максима - лишь бы Карен хотьчто-нибудь ел. Покупала журналы, и друзья вместе читали их. У Карена постоянновозникали грустные мысли, и Наташа терялась - что лучше: дать ему высказатьсяили запретить подобные размышления. Выслушивала и пыталась переубедить, как онаумеет это делать. Карен улыбался, и Наташа делала вывод, что день прожит незря.

Наташа восхищалась мужеством друга - когда оноставался один, она не раз заставала его плачущим, но в присутствии Наташи исвоей семьи Карен делал вид, что ему уже лучше. Неутомимо подбадривал маму исестру, старался научить отца разбираться в компьютерах, говорил всемкомплименты - причем, явно от всего сердца.

Вчера Карен, сидя на полу и листая худымикостлявыми пальцами страницы очередного журнала, вдруг прошептал:

-- Жизнь каждого из нас может закончиться влюбой момент... А мы об этом даже не задумываемся.

Только тогда Наташа заметила, что он совсем неинтересуется журналом. Девушка внимательно смотрела ему в глаза, чтобы другвидел, что он не один, и не раскисал. Карен продолжал:

-- Спеши жить. Не теряй времени и ничего небойся.

По его щекам потекли слезы, но он их даже невытирал.

-- Тебе больно? -- всполошилась Наташа.

Карен кивнул.

-- Дать таблетки?

Парень улыбнулся сквозь слезы. Протянул к нейруки:

-- Иди ко мне.

Наташа подошла, села рядом, обняла его.

-- Я испортил тебе все лето, -- прошепталКарен.

-- Я люблю тебя, -- ответила на это девушка.

-- И я тебя тоже.

Наташа вытирала пальцами его слезы, обнималаего и смотрела в глаза, как бы спрашивая, почему он плачет. Карен долго молчал,потом сказал:

-- Я сегодня из больницы приехал, вошел вподъезд. Там, знаешь, дверь в подвал, замок висит. А на замке - капля краски...-- он глубоко вздохнул и понизил голос. -- Я малым карапузом был, когда эта каплятам появилась. Тогда стены в подъезде красили в зеленый цвет и поставили кляксуна замке. Я ростом был до этого замка. И все мне эта капля нравилась, я ее ипалочкой ковырял, и пальцем. Потом забыл об этом, вырос. А сегодня иду - ивдруг вижу это пятно, старое, зеленое... Оно так много значит для меня! Прямоаж сердце сжалось. Стены уже сто раз перекрашивали. А там мой отпечаток до сихпор остался. Я больше ничего не успел в жизни... Это единственное"мое", что останется после меня...

Наташа вздрогнула от последних слов, а Карензакрыл глаза, и по его щекам снова покатились слезы:

-- Наташка, если бы ты знала, как я не хочуумирать!!!

Сегодня, второго сентября, во вторник, когдаона после школы сразу пришла к другу, Карен отчаянно старался выгнать ее.Говорил, что ей нужно делать уроки - читать летнее домашнее задание политературе. Все ее заверения, что она будет делать это ночью, пролетали мимоКарена. Тогда она придумала хитрый ход. Сказала, что хочет поделиться с нимвпечатлениями о том, как прошел сегодня урок физики. Говорила интересно и сувлечением, описывала каждый взгляд учителя на нее, спрашивала у друга совета,как сделать так, чтобы физик расстался со своей девушкой и снова вернулся кНаташе.