Точную цифру погибших при взрыве Поплавский назвать не смог — официальные сообщения о катастрофе были весьма скудными, а до закрытой информации даже ему добраться не удалось. К счастью, дело было поздней осенью, когда отдыхающих в этих местах бывает не так много, но, судя по всему, числа жертв перевалило далеко за сотню. Среди них было несколько известных ученых и художников.

Спасательные части прибыли к месту катастрофы спустя три часа после взрыва, но попасть в зону бедствия не смогли — невероятно сильные колебания провременного поля сделали ее практически недоступной для любых средств, в том числе и автоматических. Телеуправляемые вездеходы либо сразу же проваливались в хронотрещины, либо попадали под пресс искаженного пространства так, что их потом невозможно было узнать. Все виды связи, в том числе и лазерная, в зоне действовали крайне ненадежно.

Несколько смельчаков рискнули пробиться к поселку на вертолете — и исчезли над кромкой леса на глазах ошеломленных товарищей. А затем с самолета были сделаны снимки зоны с пятикилометровой высоты, и спасатели только руками развели от удивления — над эпицентром взрыва висел яйцеподобный «колпак» серого тумана. Зондирование его всеми видами излучения ничего не дало.

Спустя несколько месяцев на опушке леса наблюдатели обнаружили несколько неизвестных видов растений, а чуть позже из глубокого оврага за пределы зоны стала вытекать странная холодная лава. Затопив одно из озер, она образовала огненную Топь.

— И что же теперь? — спросил, не удержавшись, Ашот, когда командир закончил свой рассказ.

— А ничего, — усмехнулся Поплавский, с наслаждением снимая губами с шампура истекающий соком кусок мяса. — Изучают. Построили, не поленились, вокруг зоны высоченную ограду, затем отгрохали за месяц здание филиала Института Времени, все засекретили и стали гнать отчет за отчетом… А Зону для успокоения общественности ласково назвали просто Заповедником.

— Неужели никто не пытается проникнуть в поселок писателей? — спросил Асташевский, поигрывая могучими мускулами. — Парни здесь есть что надо. Я вчера в волейбол с ними играл — давненько такого удовольствия не получал!

— А техника безопасности на что? — хладнокровно ответил Поплавский. — Были, конечно, попытки и жертвы тоже были. Одного директора, известного академика, сняли. За ним последовал второй, а потом директором стал член-корр. Крайнев, который хочет стать академиком. Он и навел здесь порядок… На этом все затихло. Всем СМИ заткнули глотки — неудивительно, что мы во Внеземелье о катастрофе ничего не слышали.

— Странно, — покачала головой Марта. — Как-то не укладывается в голове.

— Почему же странно? Ведь никто не знает, что там скрывается в долине под непроницаемым серым колпаком. Может, корабль пришельцев, а возможно, просто обломки метеорита неизвестного вида, кстати, любимая рабочая версия Крайнева. Ради чего рисковать? Ведет себя Зона вполне спокойно — разве что Топь расширяется потихоньку, и причем ее пока остановить не удается. Зато миражи над ней — засмотришься! На этой Топи уже диссертации вовсю защищают.

Поплавский помолчал, обвел товарищей пристальным взглядом и поднял рюмку коньяка.

— А вот теперь давайте выпьем за встречу первую рюмку. И если мой рассказ навел вас на определенные размышления — то, надеюсь, и последнюю. Учтите, нас сюда никто не приглашал, рассчитывали обойтись как-нибудь собственными силами. А ведь опыт прохождения хронотрещин есть только у нашей группы. На несчастье Крайнева, два месяца назад я прилетел на Землю в отпуск и от друзей в правительстве России узнал об «уральском феномене» — так теперь принято называть катастрофу. Я понял — это шанс для нашей бывшей группы. Крайнев попытался ставить мне палки в колеса, но тут наблюдатели сообщили сенсационное известие — приборы зарегистрировали идущие из глубины Зоны странные радиосигналы!

Хроноспасатели изумленно переглянулись.

— Выходит, кто-то из людей остался жив? — спросил Асташевский.

— А вот это нам и предстоит выяснить, — улыбнулся Поплавский. — На днях к Заповеднику должны перебросить нашу «Белку» (Ашот радостно вскинул голову). Она уже лет шесть пылится в музее космонавтики на Луне. Я добился ее срочного ремонта и монтажа дополнительного хроноизлучателя на башне…

— Уже установили, — почтительно перебил Поплавского Саблин. — Я не успел сказать вам, Владимир Павлович, в Институте получена срочная радиограмма из Лунограда. Ремонт закончен, завтра «Белку» должны перевезти на Землю, в уральский космопорт.

Друзья помолчали, каждый думал о своем, потом все чокнулись, пригубили коньяк и не сговариваясь выплеснули почти полные рюмки прямо в костер.

* * *

К полуночи над лесом взошла крутобокая луна, отражаясь золотым пятном в туманной глади лесного озера. Марта шла рядом с Кориным, полузакрыв глаза и жадно вдыхая терпкий лесной воздух. Она казалась такой близкой, что у Игоря слегка закружилась голова.

Поймав его восхищенный взгляд. Марта неожиданно громко рассмеялась.

— Игорь, милый, мне кажется, ты впал в лирическое настроение. Того и гляди разразишься стихами. Похоже, я сейчас выгляжу томной лесной красавицей, только и ждущей жарких признаний…

— Ты не так далека от истины, — сухо сказал Корин, отодвигая рукой тугие ветви орешника, нависающие над тропинкой. — Сегодня в тебя нетрудно влюбиться.

— Сколько раз я говорила — не обращай внимания на мою внешность, — усмехнулась Марта, отбрасывая в сторону букетик лесных цветов. — Ты же знаешь, что это чистейшей воды мимикрия. Просто во мне где-то глубоко-глубоко встроен программный автомат, доверху набитый чисто женскими инстинктами и хитростями. Стоит мне чуть зазеваться, он тут же заставляет меня принимать загадочный вид, кокетничать, искать ваших восторгов, бедные мои мужчины. Однако ты меня уже достаточно знаешь, чтобы поверить — ко мне это не имеет никакого отношения…

— Твой автомат после брака с Поплавским заметно усовершенствовался, — ровным голосом произнес Корин. — Кстати, я не знал, что вы развелись.

Они продолжали идти рядом вдоль берега озера, но недавнее очарование рассеялось. Похоже, усилием воли Марта смогла выключить свой пресловутый аппарат инстинктов, ее походка вновь стала размашистой, движения по-мужски сильными и угловатыми — словом, рядом был уже совсем другой человек, знаменитый астробиолог, орденоносец и лауреат Марта Петровна Шадрина.

— Не сердись, — сказала она и вновь взяла Корина за руку. — Поверь, ты должен быть мне только благодарен за тот отказ. Иначе твоя жизнь превратилась бы в сплошную пытку! А Поплавский… он слишком самоуверен… Вбил себе в голову сказочку о мертвой царевне и решил разбудить то, чего во мне никогда не было. Со стороны мы выглядели очень эффектной парой… Ему завидовали, да и мне тоже. А мы мучились… Ни в хозяйки, ни в любовницы я не гожусь, да и не хочу заниматься этими глупостями, меня они лишь раздражают. Полгода мы устраивали у себя в коттедже под Марсоградом прием за приемом, изображая самую счастливую пару на свете, а потом я сбежала. И ни разу не пожалела об этом. Видишь, чего ты сумел избежать?