которого потом перевели в другой участок и лицо которого она уже забыла. В тот день ее занимало только лицо Кареллы. Высокий, стройный, он был одет как денди, а не полицейский. Он показал свой значок и представился, а она нацарапала на листке бумаги, что секретарша вышла, что сама- она глухонемая и работает здесь машинисткой, но тотчас же доложит шефу и их без промедления примут. Его лицо выразило небольшое удивление. Она шла к кабинету шефа и чувствовала на себе взгляд Кареллы.

Когда он назначил ей свидание, она не удивилась.

Она сразу заметила интерес в его глазах, поэтому удивило ее не само предложение, а то, что кому-то вообще она может быть интересна. Конечно, почему бы мужчине не назначить ей свидание, хотя бы ради интереса? Почему бы и не попробовать с девушкой, которая не слышит и не говорит? Может, и понравится. Сначала ей казалось, что у Стива Кареллы именно такие намерения, но после первого же свидания она поняла, что это не так. Его не интересовали ни ее слух, ни ее речь. Его интересовала девушка Тедди Франклин. .

Вскоре они стали близки, и это показалось ей совершенно естественным. Он не раз предлагал ей выйти за него замуж, однако ей долго не верилось, что он этого действительно хочет. Но однажды она поверила ему. Они поженились 19 августа, а сегодня было 23 декабря, и он лежал в больнице и мог умереть. Это врачи сказали ей, что он может умереть.

Ее не особенно волновала несправедливость ситуации, хотя ситуация была чудовищно несправедливая. Почему стреляли именно в ее мужа? Почему он должен теперь лежать и бороться за свою жизнь? Несправедливость была налицо, но не она волновала ее — что случилось, то случилось.

Стив был добрым, хорошим и единственным. Есть люди, которые считают, то, мол, не один, так другой. Но Тедди не верила в это. Она не верила, что на земле есть другой человек, столь же для нее желанный, как Стив Карелла. Он был послан ей, словно дар Божий.

Она не могла и в мыслях допустить, что его отберут у нее. Ни за что не поверит в это. Она сказала ему, что на Рождество хотела бы получить в подарок его самого. Она говорила это искренне, хотя и понимала, что он воспринимает ее слова как шутку. Теперь эти слова обернулись жестокой правдой. Она действительно на Рождество желала только его. Раньше стоило только захотеть, и он — ее. А теперь? Теперь, всю оставшуюся жизнь она ничего и никого, кроме Стива Кареллы, не захочет.

И вот она молилась в сумерках комнаты, не понимая того, что молится, и в голове ее снова и снова проносилось:

«Не дай умереть моему мужу. Умоляю, не дай ему умереть».

Лейтенант Питер Бирнс спустился в вестибюль в пятнадцать минут седьмого того же вечера. Весь день он просидел в коридоре рядом с палатой Кареллы в надежде, что ему еще раз разрешат повидать Стива. Он виделся с ним всего несколько минут, а потом Карелла снова потерял сознание.

Карелла прошептал всего лишь одно слово, и слово это было «Болто».

Карелла больше ничего не смог сказать о сбытчике, и Бирнс располагал только туманным описанием, которое ои получил от трех парней, арестованных в тот день Кареллой. Больше никто не слышал о Болто, как мог Бирнс найти его? Если Карелла умрет…

Он выбросил эту мысль из головы еще там, в коридоре. Он звонил в участок каждые полчаса. И каждые полчаса звонил домой. В участке ничего нового не было. Ничего нового о смерти Долорес Фауред. Ничего нового об убийстве Анибала и Марии Эрнандес. Ничего нового о Болто.

И дома было не лучше. Сын никак не мог справиться со своей болезнью. Врач приходил еще раз, но Ларри это взбесило пуще прежнего. Бирнс уже сомневался, что его вообще удастся вылечить и что они смогут найти преступников, которые совершили убийства на их участке. До Рождества оставалось два дня. В этот год оно обещало быть безрадостным.

В четверть седьмого он спустился в вестибюль. Остановился у регистратуры и спросил, где здесь можно поужинать. Девушка посоветовала грязную забегаловку на Лафайетт-стрит.

Он уже подходил к вращающимся дверям, когда его окликнули:

— Лейтенант!

Бирнс оглянулся. Сначала он не узнал этого человека. Маленький и худенький мужчина с коробкой конфет под мышкой, в потрепанной одежде — так выглядят неряшливые люди скромного достатка, которые пытаются одеться получше. Вдруг он узнал мужчину и сказал мрачно:

— Привет, Денни. Что ты здесь делаешь?

— Пришел проведать Кареллу, — объяснил Денни, посмотрев просительно на Бирнса.

— Вот как? — равнодушно сказал Бирнс.

— Да, — ответил Денни. — Как он там?

— Плохо. Извини, Денни, я спешу на ужин. Мне пора.

— Конечно, конечно, — сказал Денни.

Бирнс посмотрел на него и, вспомнив о Рождестве, примирительно добавил:

— Ты же знаешь, как у нас бывает. Этот тип Болто, который стрелял в Кареллу, он…

— Кто? Вы сказали Болто? Это он стрелял в Стива… в детектива Кареллу?

— Похоже, что он.

— Да вы что? Эта мелкая шпана? Этот молокосос?

— Постой, — произнес Бирнс заинтересованно, поскольку Денни говорил так, будто знал Болто. — Что ты имеешь в виду? Какая мелкая шпана?

— Ему не больше двадцати, насколько я знаю.

— Что ты еще знаешь о нем, Денни?

— Видите ли, Стив… детектив Карелла попросил меня поискать информацию об этом Болто, и кое-что мне узнать удалось. Я хочу сказать, что Стив…

— Ради бога, зови его Стивом, — разрешил Бирнс.

— Некоторые полицейские очень обидчивы…

— Не тяни кота за хвост, Денни!

— Даже Стив не любит, когда я называю его Стивом, — признался Денни, но, увидев выражение лица Бирнса, быстро продолжил — Никто не знал этого Болто. Так что для меня это была, можно сказать, математическая задачка. Как может случиться, что трое ребят знают его как Болто, а больше в округе никто о нем ничего не слышал? Похоже, он не из этих мест, верно?

— Валяй дальше, — сказал заинтересованный Бирнс.

— Тогда я спросил себя: если он не отсюда, то каким образом он получил в наследство дело Эрнандеса? Так не бывает. Во всяком случае, он должен был хотя бы знать Эрнандеса, верно? А если он знал Эрнандеса, то мог знать и его сестру. Вот как я думал, лейтенант.

— И что же у тебя получилось?

— У меня получился человек, который живет не в нашем районе, но знает семью Эрнандесов. Вот почему я и пошел к миссис Эрнандес. Я говорил с ней, пытаясь выведать, нет ли у нее племянника