Регнер, пристально наблюдавший за моей реакцией, широко улыбнулся и продолжил:

– Спирт варили наши спецы с «технического», я ведь на техника учился. Консульские группы появились, когда я уже был на последнем курсе, – Йенс сделал небольшую паузу, – а колнику выращивали агрономы. Мне тридцать пять, я закончил академию на три года раньше Эда, и колники в лесах уже не было.

Я не сдержалась и с шумом выдохнула воздух. Тридцать пять – не пятьдесят. Облегчение-то какое! Но уже через секунду взяла себя в руки, подумав о том, что мне не должно быть дела до его возраста. И вообще, тренер – бесполое существо. Хотя бицепсы Регнера, чётко вырисовывающиеся на его руках при каждом движении, утверждали совсем другое...

– И ты тоже ходил на эти вечеринки и пил колничный спирт?

– Конечно, – ответил Йенс и улыбнулся, – эстадские годы пролетают быстро, и надо успеть взять от них по максимуму. Потом на развлечения времени будет мало… Ты – первый эстад на моей памяти, которому хочется повзрослеть пораньше и рискнуть своей жизнью во имя спасения герехтайтских консулов.

– Очень смешно, – пробурчала я.

– А я и не смеюсь, – среагировал Йенс.

– Вообще-то, скажем так, молодость у меня была довольно бурная.

– Молодость? – удивился Йенс.

– Ну, это я только в академии такая скучная стала.

– Ты не скучная. Просто у тебя взрослый взгляд на жизнь для твоих двадцати лет.

– Ещё три года назад Эд считал меня маленьким ребёнком… ох и намучился он со мной.

– А что изменилось?

– Ну, когда я в академию поступила, моя мечта стать консулом оказалась ближе и реальней, и мне не хочется всё испортить… да и на шее Эда сидеть не хочу, поэтому надо повышенную стипендию получать.

Я перекинула рюкзак через забор, забралась наверх по дереву и спрыгнула на землю уже за территорией кампуса. Йенс появился на той стороне почти одновременно со мной и спросил:

– То есть изменения в твоём сознании произошли с началом учёбы в академии?

– Не совсем. Немного раньше. Наши с Эльзой загулы я прекратила зимой, как раз три года назад, после одного не очень приятного случая.

Йенс внимательно посмотрел на меня с застывшим в глазах вопросом и аккуратно спросил:

– Расскажешь?

Расскажу? А почему бы и нет…

– На каникулах после Праздника Великого пришествия, как раз перед вводными тестами в академию, я познакомилась с одним парнем… Эльза улетела отдыхать, Эд был в лагере, а мне было скучно… я вообще тогда со многими встречалась, но ничего серьёзного никогда не хотелось... Вот и с этим не планировала, – я говорила спокойно. Сейчас руки уже не дрожали от одной мысли о случившемся, и я вообще немного изменила взгляд на то происшествие, ведь жизнь после него так сильно изменилась. – Так, пару раз в кафешках посидели, ну поцеловались пару раз.

Я бросила взгляд исподлобья на Регнера. Всё-таки говорить с ним о поцелуях с другим парнем было как-то неловко. Тем не менее, я продолжила:

– А он решил, что хочет большего. А меня спросить забыл… моё несогласие его не остановило, зато остановил правый хук и удар по яйцам. Но сопротивляться пришлось довольно долго – здоровый попался. Кстати, он тоже пил такой коктейль, как мы с тобой любим. Он меня к нему и приучил.

Я снова посмотрела на Йенса, как-то стыдно стало, но профессор на меня не глядел. Он уставился прямо перед собой с суровым выражением на лице. На самом деле историю я немного сгладила. По факту этот парень меня чуть не изнасиловал. Короткая юбка – я постоянно тогда носила подобные вещи – не помогла мне защититься, а в глубокое декольте было легко засунуть руки, да и вино, полбутылки которого я выпила, весьма нарушило мою координацию, бороться с этим бугаем было действительно трудно.

Тот случай полностью изменил мои взгляды на жизнь. Я много об этом думала и пришла к выводу, что сама виновата в случившемся. Моё поведение, мои наряды, моя доброжелательность и излишнее дружелюбие – всё это привело к плачевной ситуации. И всё на самом деле могло закончиться гораздо хуже. Но я никому никогда не говорила, какой ужас на самом деле пережила. Просто сказала Эду и Эл, что парень приставал ко мне.

– Потом как раз началась проверочная неделя в академии. Все желающие поступать проходили тесты… И я ударилась в подготовку. Я поняла, что эти мои гулянки ничем хорошим не закончатся… вот и наглядный пример появился. И с тех пор я ни разу не пила, за исключением того ужина у Эда, когда ты мне вина налил, на вечеринки изредка похаживаю, чтоб за Эл присмотреть. Но теперь у неё есть Джеймс, так что…

– Мне очень жаль, – перебил меня грустный Йенс.

Я посмотрела на него с искренним удивлением.

– Почему? Жаль, что у меня мозги появились, и я не угробила свою жизнь?

– Жаль, что у тебя отобрали молодость.

– Меня всё устраивает, – ответила я и скинула рюкзак с плеча, – пришли.

Я достала кинжалы из сумки и протянула их Йенсу. Он посмотрел на меня, но клинки не взял и пошёл куда-то вглубь леса…

– Эй, – окликнула я.

Не ответил.

Через минуту профессор вернулся с большим куском коры от лаоя, прочно закрепил его между ветками дерева прямо напротив меня, молча подошёл, взял кинжалы… и через пару секунд все три моих честно найденных и уворованных клинка были воткнуты ровненько в середину импровизированной мишени.

У меня отвисла челюсть.

– Вот это скорость… Есть хоть что-нибудь, в чём ты не идеален? – спросила я.

Йенс посмотрел на меня, удивлённо приподняв брови:

– Ника. Поверь, я совсем не идеален. Попробуй.

Регнер протянул мне кинжалы, которые уже успел вытащить из коры, и отошёл чуть правее.

– Встань полубоком, – начал инструктировать мастер, – возьми кинжал за рукоять, чуть ближе к краю. Мишень достаточно близко, чем дальше мишень, тем ближе к середине держи кинжал.

Я выполняла всё быстро и точно и заслужила похвалу:

— Хорошо. Теперь замах. Большим пальцем ладони, в которой держишь лезвие, упрись себе в плечо и просто выпрямляй руку, отпуская при этом кинжал.

Я сделала, как он сказал. Кинжал пролетел от силы метра два и упал на землю с глухим звуком. Я искренне расстроилась.

– Это сложнее, чем я думала.

– Это несложно, – ответил Йенс и подошёл ближе ко мне.  Слишком близко. – Вот.

Он встал сзади, поправил мою стойку, немного развернув колени. Затем положил руку мне на спину, выпрямляя осанку, а потом обхватил ладонью запастье с кинжалом и поднял к моему плечу. Наклонил мою  голову чуть ближе к кинжалу, так, что я почувствовала щекой холод металла.

Потом Йенс отошёл.

Только мысли о метании кинжалов пропали, а вот о руках Регнера на моём теле – появились. Я так и осталась в той позе, в которую он меня поставил.