А мы с братом тем временем подъезжали к лесополосе, и я узнала местность. Где-то здесь должен быть ресторан, в котором мы с Йенсом ужинали не так давно… Точно. Строения показались из-за деревьев, и я мечтательно улыбнулась.

– Здесь очень вкусно готовят… – сообщила я.

– Когда ты успела побывать в «Тайне»? – искренне удивился Эддон.

А вот я не удивилась, что Эдди знает это место. Надо же ему куда-то водить своих многочисленных подружек…

– Йенс привозил меня сюда, чтобы рассказать… ну, ты понимаешь…

Эд только кивнул, подтверждая мои слова, затем включил радио. Шла передача, в которой слушали и обсуждали музыку прошедшего десятилетия. Брат хотел переключить, но я попросила оставить.

И не ошиблась. Играли песни нашего с Эддоном счастливого времени. Он уже учился в академии, я – в школе. Мы жили вместе, и каждый вечер в нашей маленькой квартирке в Старде играли эти мелодии. Всю оставшуюся дорогу мы с братом подпевали известным исполнителям и смеялись от того, что катастрофически не попадали в ноты. В итоге полтора часа в пути пролетели незаметно, и мы подъехали к высоченному забору посреди леса. Здесь уже было припарковано огромное количество джиу и сновали толпы людей. В основном, парни, но были и девушки. Видимо, это будущие курсанты военного лагеря…

Эд остановил свой аппарат, и мы вышли на улицу. Великий, какой же здесь воздух! Судя по тому, что мы ехали через лес примерно тридцать минут, лагерь был окружен деревьями как минимум на двадцать километров. Настоящая глушь, сплошной кислород, а из живых существ поблизости только дорны, авархи и их потенциальная добыча – корольи и кабаны. Ну, и огромное количество птиц, конечно, которые на рассвете и закате Хеллерстена украшают своими причудливыми мелодиями и звонкими переливами могучий лес. Эдди был прав – мне здесь нравится.

Я смотрела по сторонам с дурацкой улыбкой и просто не могла поверить, что это произошло! Что я здесь, стою перед распахнутыми воротами в загадочный военный лагерь, вот я делаю шаг к нему и всё ещё думаю, что сплю… а улыбка становится всё глупее и глупее.

– Эй, детка, – я случайно задела плечом какого-то огромного парня, идущего мне навстречу, – смотри, куда прёшь.

– Простите, – ответила я, продолжая смотреть только на долгожданный вход, к которому приближалась.

– М-да, – не отстал от меня обиженный курсант, – похоже, в этом году всех подряд брали. Кто твой наставник, детка? На что он рассчитывает?

Я продолжила игнорировать возмущённого парня, а Эдди, который всё это время разговаривал с кем-то у джиу, догнал меня и спросил:

– Ник, что у тебя уже случилось?

Я промолчала. Тогда Эддон обернулся к парню, который застыл на месте и смотрел на нас с каким-то страхом и удивлением.

– Курсант Кайори, вы что-то хотели?

Похоже, Эдди знает этого нервно-неуравновешенного… а я только сейчас его рассмотрела. Парень просто огромный! Высокий, широкий, страшный, не в смысле некрасивый, так-то на лицо даже очень ничего, а вот взгляд какой-то жуткий. Такой громила регнеровскую гору грязи покорил бы одним шагом. А тот тем временем перестал таращиться на нас с Эдом и ответил:

– Нет, кёнен Вейс. Точнее, да. Разрешите спросить?

– Разрешаю, курсант.

– Эта… девушка… Вы её наставник? – делая паузы между словами, спросил курсант.

– Нет, Кайори. Ещё вопросы?

– Нет, кёнен.

– Свободен, – скомандовал Эдди, и, с облегчением выдохнув, Кайори удалился.

А я спросила:

– Кёнен?

– А Йенс тебе не рассказывал?

– Нет, — мотнула головой.

– Это, скажем так, звание. Промежуточное между преподавателем и мастером, – ошарашил меня брат.

– Охренеть, Эдди! – выкрикнула, всплеснув руками.

– Ника, не ругайся, – возмутился Эд.

– И когда ты получил это звание?

– В прошлом году. Когда Йенс защитил мастера.

– Почему ты мне не сказал? — моему возмущению не было предела!

– А что говорить… было бы, чем гордиться, – Эддон скромно пожал своими широкими плечами. – Получу мастера – расскажу.

– Вот уж спасибо, – съехидничала я. – Эд, это же большое достижение! Ты – не военный. Ты – техник! Техник с высоким военным званием! Это же потрясающе! И много в лагере кёненов среди преподавателей? И как мне отличить кёнена от преподавателя или от мастера? Будет некрасиво, если я кого-то случайно понижу в звании…

– Это просто. На протяжении всей смены на преподавателях будет форма. У курсантов форма голубая, у преподавателей – зелёная, у кёненов (их всего семь, включая меня) – серая, у мастеров (их четыре) – синяя, и у Йенса – чёрная.

– Потому что он единственный мастер канджу-дэ?

– Именно.

– А почему он тогда тут не главный?

– Потому что не хочет. У него и так забот хватает…

– Это точно, – грустно подтвердила я, и мы наконец вошли в ворота.

Вокруг сновали курсанты в голубой форме. Кто-то таскал небольшие белые мешки, кто-то просто слонялся, с любопытством осматриваясь, кое-где собрались группы весело что-то обсуждающих молодых людей… Атмосфера необыкновенная!

– Эд, – решила уточнить, – а сколько обычно курсантов прибывает?

– В прошлом году было полторы тысячи… В этом должно быть чуть больше.

– А преподавателей?

– Пятьдесят три.

– И всего семь кёненов? И ты один из них? Нет, Эдди, дорогой… ты определённо зажал проставу. Как разберёмся с похитителями – с тебя праздник!

– Договорились, а сейчас – вперед! – Эд улыбнулся и слегка подтолкнул меня в спину.

Мы подошли к деревянному одноэтажному зданию, на входной двери которого висела табличка с надписью «директориат».

Эдди распахнул дверь и пропустил меня вперёд.

Здесь тоже народу хватало. Вдоль длинной стены стояли столы, за которыми сидели, судя по всему, курсанты, так как на них была голубая форма. Возле каждого стола собралась очередь в среднем из четырёх человек. Брат остановился, осмотрелся, кивнул в сторону крайнего правого стола, а потом потянул меня за рукав, скомандовав:

– Туда.

Мы встали в очередь. Надо признать, двигалась она очень быстро. Курсанты помечали что-то в своих журналах и выдавали ленты разных цветов: белые, жёлтые, зелёные и красные.

– Эд, что это за ленты? – шепотом спросила у брата.

– Принадлежность к рангу. Изначально выдаётся лента, цвет которой соответствует заявленному рангу наставником курсанта. Жёлтая – низший ранг, зелёная – средний, красная – высший. Ленту привязывают на предплечье рабочей руки. Ты повесишь на правую руку красную ленту.