Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Наверное, ак правильно, — мне Мила понравилась, но тут Орив прав, такие знания ей ни к чему. — Я в свою очередь рассказала все правду Торну и Вестару Ирвану, моему начальнику. Просто потому, что по-другому не могла. Ситуация вышла из-под контроля, — я со стыдом призналась брату, — как и моя магия.
— Это плохо. Значит, он все-таки сумел зацепить тебя. — Орив не смотрел на меня, а смотрел в окно, но я чувствовала, что он злится.
— Нет, я просто растерялась. Знаешь ли, не каждый день у меня трупы говорят без моих приказов и контроля, — хорошего настроения как не бывало, я тоже разозлилась. На себя, на брата, на всю эту историю, из которой мне хочется выбраться. — Я быстро взяла себя в руки. Никто не пострадал и почти никто не видел. Думаю, что ни Торн, ни Ирван ничего не скажут, а Алик и подавно.
— Да за это я вообще не переживаю. Видел, не видел, подумаешь. — Ничего себе "подумаешь", а если мне назначат проверку на вменяемость? Ну, пройти то её, я пройду. Но процедура неприятная и унизительная для каждого тёмного.
— Пойми, я сейчас себя снова ощущаю беспомощным. И все чего я добился, вся магия и моя должность — снова ничего не значат. Он снова тебя мучает, — с болью в голосе проговорил брат, но на меня так и не посмотрел. — Я ненавижу это ощущение!
— Ты не прав, Орив! — Мне самой было больно смотреть на него. — Пока он ничего мне не сделал. Да пугает, да напомнил. Но все это я могу выдержать. Орив, посмотри на меня, — брат повернулся и поднял на меня глаза, так похожие на мои собственные, мы вообще с ним похожи, — я не сломаюсь! Не сдалась тогда, не стану и сейчас! К тому же мы не одни больше, — я взяла его за руку. — У тебя есть Камила. В Ривеле со мной Алик и Вестар, они меня не оставят.
— И Торн, — добавил брат.
— А он тут при чем? — удивилась его добавке к сказанному мной, — Я думала, что вернусь одна, а ты и он поможете сведениями из столицы. Хоть Торн и говорил, что расследует это дело до конца, но он все же занимает такую высокую должность.
— Я тоже так думал, — Орив тоже сжал мою руку, — вообще вчера пришёл к нему и просил отпустить меня с тобой. Но он был против, сказал, что я не смогу объективно реагировать. Решил, что сам доведет дело, чем бы оно не закончилось, — последняя фраза прозвучала как-то угрожающе.
— Вот как… — протянула я и с сомнение в голосе проговорила, — Интересно, а император в курсе, что его начальник тайной канцелярии собирается снова отбыть в Ривель?
— Знаешь, иногда ему и сам Георг не указ. — Взгляд брата стал серьезным и он так выразительно на меня посмотрел, — Тана, прошу, будь с ним осторожна. Никто не может занимать такую должность и не измениться.
— Ты о чем? — недоуменно взглянула на него.
— Мне кажется, ты его интересуешь не только как очередное дело, которое его зацепило, — обеспокоенно ответил Орив.
— Орив, о боги, ты опять! — в раздражении я спрятала лицо в руках. — Ты что? О чем ты?! Кто он и кто я?
— А кто он? — агрессивно бросил брат.
— Он аристократ, оборотень, начальник тайной канцелярии! А я боевой некромант из города на краю Тереской Империи. Между нами нет ничего общего!
— Ну, для начала, ты очень симпатичная, фигура отличная, ты сильный маг, профессионал, умна и самодостаточна, — перечислил брат и откинулся на спинку сиденья, складывая руки на груди. Я оторопело захлопала глазами: секунду назад он предостерегал, а теперь словно расхваливает меня. Вот не зря говорят, что все тёмные немного того!
— Боги, Орив! Да он мне даже не нравится! — чистая правда, мне вообще никто не нравится из мужчин, которых я встречала после Корвана, а может я просто больше не способна на такие чувства.
— А я не о нем! Даже не думай! — Он погрозил пальцем, как маленькой, — я в целом! Тебе надо смотреть во круг, на других. Смотреть и видеть! Видеть, что на тебя смотрят с восхищением! Желать жить и разделить жизнь с другим! — с жаром заговорил Орив, а мне захотелось выйти из кареты прямо сейчас. Меня всегда раздражали вот эти его поучения, которые случаются каждый раз, как мы видимся. — Ты же ничего не замечаешь! Живёшь «по-привычке». Эта мразь убила в тебе радость! — Печально закончил он. — И я не знаю, как разбудить тебя.
— Знаешь что, Орив?! Это моя жизнь! Меня в ней все устраивает! Мне надоели постоянные нотации от тебя, от Арвена. Я живу так, как мне нравится, мне хорошо и спокойно одной! Почему вы не можете понять это? — хорошо, что мы как раз подъехали к воротам академии, и я со злостью распахнула дверь и спрыгнула на дорогу. Жахнула дверцей так, что в ней жалобно тренькнуло стекло.
— Это ты не понимаешь! — Донеслось напоследок, я скрипнула зубами и пошла к воротам.
У Магической академии Тереской Империи были красивые кованые ворота и такой же забор, а между пролетами толстые каменные столбы с нарочито необработанными крупными камнями, скрепленными раствором. За ними начиналась подъездная мощеная дорога и сад по периметру забора. Вчера мы все это быстро проскочили, так как на экипаже был герб тайной канцелярии, таких гостей пропускали без промедления. А ещё прямо за воротами стояла невзрачная сторожка привратника. Этой должности отродясь не было в академии, её замещали провинившиеся студенты. Сидеть "на воротах" считалось унылым, потому что периметр учебного заведения был зачарован от многого и чрезвычайных ситуаций на памяти десятков, если не сотен, поколений выпускников не случалось. Но при этом, высиживая наказание, запрещалось делать что-то полезное, учится или читать, или ещё хоть что-то. В этом и был смысл наказания — в пустой трате времени, чтобы провинившийся осознал насколько оно ценно.
"На воротах" меня встретил рыжий парень в форме боевого мага. И был он вконец замучен ничегонеделанием, что подскочил со стула с таким рвением, и, вывалившись в открытую дверь, вытянулся на пороге и гаркнул:
— Доброе утро, мастер! — молодец, разглядел нашивки на форменном жакете, видневшемся из-под распахнутого пальто. Я так и ходила в форме. Сегодня надо купить
