– Думаю, это был Грант, – говорит Кирнан. – Хотя я не уверен, имя это или фамилия.

– Что ж, это перемещение беспокоит меня, – говорю я. – Мы оставим его напоследок. Но я хочу заранее отправиться туда хотя бы один раз, чтобы сориентироваться. Я могу понаблюдать издалека за командой Делии, но в основном мне просто хочется прочувствовать это время и место.

– Ладно, – говорит Коннор, рисуя карандашом что-то на бумаге перед собой. – Итак, сначала Австралия, затем Россия или где бы ни был Меллер, и по ходу дела мы занимаемся Джорджией?

– Да, – в списке остался еще один вопрос, поэтому я поворачиваюсь к Кирнану, – ты не знаешь, сколько всего медальонов может быть у киристов?

– Нет. Он всегда есть У Саймона и Пруденс. И я никогда не видел без него Сола, хотя ему он нужен явно только для демонстрации власти, так как он не может им пользоваться. Я думал, что у каждого из региональных лидеров есть свой медальон, но если это так, то цифры, которые вы упомянули ранее, не сходятся.

Кирнан с минуту смотрит на свою бутылку.

– Если бы Коннор не упомянул, сколько у вас здесь ключей, я бы решил, что у них двенадцать, потому что именно столько киристов более или менее способны ими пользоваться, по крайней мере, насколько мне известно. Но если у вас их четырнадцать, значит, у кого-то из них нет ключа.

– Ты когда-нибудь был в их группе? – спрашивает папа. – На каком-нибудь собрании, например?

– Да. – Он что-то подсчитывает на пальцах, а потом говорит: – Шесть. Наверное. Считая мой. Это самое большее число, что я видел в одном месте. В общем, даже если мы не считаем ключ Гудини, это значит, что по крайней мере один из пяти ключей, которые мы будем искать во время этих трех перемещений, в настоящее время находится в их распоряжении. Тот, который они упустят. Мы заберем этот ключ, и…

– Вся башня рухнет вниз, – говорю я.

Бостон, Массачусетс

29 июля 1905 года, 9:58

Мое платье 1905 года лежит поверх выцветшего одеяла на кровати Кирнана. Я не сразу замечаю его, но краем глаза улавливаю едва заметное движение, когда он подходит к маленькому зеркалу на стене рядом с красной занавеской. На нем снова белая рубашка и черные брюки, но галстука я не вижу.

Он замечает меня в зеркале спустя несколько секунд после того, как я появилась. Я ожидаю, что он встретит меня своей обычной ухмылкой, но на этот раз его лицо встревожено.

– Что случилось?

Он проводит языком по зубам и качает головой.

– Я только что… я решил, что это не очень хорошая идея.

Ладно, если бы кто-то сказал мне вчера, что Кирнан хочет отменить наше путешествие, я бы вздохнула с облегчением. У нас с ним не самый приятный опыт путешествий. Наверное, сейчас я возражаю просто потому, что мне не нравится, что он отменяет все, и особенно потому, что он не удосужился спросить мое мнение по этому поводу.

Но главное, я знаю, что Кирнан с нетерпением ждал этого момента. Я оглядываю эту комнату, этот пузырь, в котором он живет и в котором все еще может воображать, что его Кейт существует. Не знаю, в том ли дело, что он уже работал над нашим делом с другой-Кейт, или в чем-то конкретном, над чем он работает сам, чтобы победить киристов, но, когда он говорит об этом, крошечная, трепещущая искра надежды в его глазах вспыхивает пламенем. И хотя мне не должно быть никакого дела до этого, мне все же есть до этого дело.

– А как же операция по получению ключа Гудини?

– Сегодня его там не будет. Я не знаю, когда он клюнет на наживку и произойдет ли это вообще… – он садится на край кровати. – Я думал о том, что ты сказала ранее. О том, что если есть хоть малейший риск, то он того не стоит.

– В общем, когда Гудини появится, тебе понадобится моя помощь?

Он прищуривается, явно подозревая, что я заманиваю его в ловушку.

– Возможно.

– Будет ли у нас больше шансов, если ты введешь меня в курс того, что мы делаем? И где и когда мы это делаем?

– Возможно, – повторяет он.

– Ты хочешь сказать «да». Мы с тобой знаем, что будет лучше, если я узнаю о том, как передвигаться в 1905 году, проведя там несколько часов, а не послушав твои объяснения.

Кирнан молчит, но по его лицу можно сказать, что я не смогла его убедить. Подождав немного, я сажусь рядом с ним.

– Что, если я пообещаю сразу же вернуться к Кэтрин, если мы столкнемся с чем-нибудь подозрительным? И так как ты у нас специалист по 1905 году, я полностью доверюсь твоему решению. Без лишних вопросов.

Он фыркает, и уголок его рта приподнимается в улыбке.

– Без лишних вопросов? Ты уверена, что справишься? – он долго не сводит с меня глаз, а затем вздыхает. – Если мы решили это сделать, тебе лучше одеться, иначе мы опоздаем на поезд.

– Так чем же именно ты занимаешься в парке Норумбега? – спрашиваю я.

– Давай я расскажу тебе, как только мы сядем в поезд, который мы упустим, если не поторопимся?

Он помогает мне с платьем, затем я снимаю свои кроссовки и засовываю их под кровать.

– А далеко отсюда? – спрашиваю я.

– До железнодорожной станции? Наверное, с километр. – Кирнан хватает черную сумку на шнурке, перекидывает ее через плечо и открывает дверь в коридор.

– После вас.

Я выхожу, и Кирнан оглядывается, стараясь убедиться, что за нами никто не наблюдает. Затем он лезет в сумку и достает красно-белую жестянку с детской присыпкой Johnson’s Baby, присаживается на корточки и рассыпает ее тонким слоем прямо за дверью. После он достает клочок газеты и отрывает маленькую полоску. Он тщательно облизывает ее и приклеивает мокрую бумажную полоску поперек шва между дверью и стеной, прежде чем запереть дверь и бросить ключ в сумку.

– Не хочешь объяснить, что это было?

– Что-то вроде охранной системы. Если кто-то попадет в комнату, когда меня здесь не будет, я это узнаю.

– И ты проделываешь всю эту процедуру каждый раз, когда выходишь из комнаты?

– Чтоб наверняка.

– Да, но если это будет Пруденс или кто-то из ее команды, разве они войдут через дверь?

– Скорее всего, нет. Но Пру установила одну стабильную точку, и она находится за той красной занавеской. Она согласилась стереть ее, но даже если она сдержала свое слово, подозреваю, что у Саймона она тоже есть. Во всяком случае, в этой стабильной точке тоже есть ловушка. Я не могу помешать им ворваться, но, если они это сделают, я буду знать наверняка, что они там были. И пока все идет хорошо. Я не могу гарантировать, что они не используют эту стабильную точку для наблюдения за комнатой, но если это и так, то они видят только красную ткань. А теперь время от времени и голого меня.

– Уж лучше они, чем я, – говорю я, и он смеется.