Он, повернувшись, пошел в ванную комнату. Лиана проводилаего долгим взглядом. Затем подошла к телефону, сняла трубку.

– Пришлите горничную, – попросила Лиана, – нужноубрать в номере.

Она положила трубку и посмотрела в сторону ванной. В номеросторожно вошел Гюнтер Вебер. Подошел к ней.

– Что произошло? – тихо спросил он. – Эта молодаядевица выбежала отсюда в слезах. Они поругались? Она ему отказала?

– Это его дочь, – ответила Лиана, – мне кажется,что их первое знакомство оказалось последним. Хотя, может, я и ошибаюсь.

Она подошла к столу. И вдруг, взяв вторую тарелку, с силойбросила ее на пол. Вебер смотрел на нее, не понимая, что происходит.

Дронго приехал домой во втором часу ночи. После разговора сЧхеидзе он чувствовал себя выжатым как лимон. Ему было трудно слушать своегособеседника, когда тот рассказывал про Ирину. Он вспоминал молодую женщину, скоторой познакомился в Манаглии, и от этого ему становилось грустно и тяжело. Ктому же история с дочерью Давида особенно его потрясла. У каждой семьи своисекреты, свои тайны, свои разочарования и обиды. Лучше о них не знать, и лучшев них не копаться, иначе можно неосознанно поднять старые гробы и вызватьненужных духов из могилы.

Он прошел в ванную комнату, чтобы принять горячий душ. Такон обычно делал после тяжелых расследований. В этот момент раздался телефонныйзвонок. Он удивленно взглянул на часы. Уже два часа ночи. Кто может звонить нагородской телефон в это время? Аппарат включился.

– Добрый вечер, – услышал он голос Ирины и вздрогнул.Он, безусловно, ждал ее звонка, но полагал, что она позвонит ему утром. Хотяпочему утром? Она ведь знала, что он поехал к ее бывшему другу, к отцу еедочери именно сегодня.

– Здравствуй, – ответил Дронго, – я думал, чтосегодня ты уже не позвонишь.

– Он пригласил нас к себе в гостиницу завтра утром. Меня инашу дочь. Ты уже знаешь, что у нас есть дочь? Он сказал тебе об этом?

– Он рассказал, что она приезжала к нему вчера. Но они непоняли друг друга.

– Не поняли. А как она могла его понять, если он ее ударил?

– Насколько я понял, он сожалеет об этом. Он не думал, чтовсе произойдет именно так. Но рассказал мне, что она ему хамила.

– Это она может. Я пыталась сегодня уговорить ее завтрапоехать со мной. Кажется, она согласилась.

– Прекрасно. Значит, завтра утром мы увидимся, – сказалДронго, решив попрощаться.

– Нет, – возразила Ирина, – я хочу увидеться стобой сегодня. Еще до того, как мы туда поедем.

– Между прочим, сейчас третий час ночи, – взглянул начасы Дронго, – мне кажется не совсем правильно, если мы решим встретитьсяименно сейчас.

– Нам нужно встретиться, – упрямо повторила она, –может, в каком-нибудь отеле? Куда ты мог бы приехать? Я не хочу беспокоитьтвоих близких.

– Я живу один, – ответил Дронго.

– Тогда я приеду к тебе, – быстро решила Ирина, –скажи свой адрес. Я с таким трудом узнала номер твоего телефона. Если будуузнавать еще и домашний адрес, то, боюсь, потеряю всю ночь.

– Как ты приедешь? Может, лучше отложим до утра?

– Мой водитель находится рядом. Он ночует в моей квартире.Сейчас я его разбужу и мы приедем к тебе.

– Странный водитель, – пробормотал Дронго, – ноесли ты настаиваешь, то можешь приехать. Запиши адрес, – он продиктоваладрес своего дома и положил трубку.

Пройдя в ванную комнату, он быстро принял душ и вышел ужеготовый к визиту своей ночной гостьи. Она приехала ровно через полчаса. Когдараздался звонок, он подошел к двери и посмотрел в глазок. Это была она. Сильноизменившаяся, непохожая на себя прежнюю, совсем другая женщина. Он открылдверь. Она была в серебристом плаще, в руках небольшая классическая сумочка отФеррагамо. Он посторонился, и Ирина вошла в дверь. Они неловко поцеловались, чутьприкоснувшись друг к другу. Она сняла плащ и прошла в гостиную. Восхищенноогляделась.

– Ты неплохо устроился, – сказала Ирина, даже голос унее был иной. А очки придавали ей небрежную элегантность.

– Ты можешь сесть, – показал он на диван, – илиустраивайся в кресле, как тебе удобно.

– Извини, что приехала в такое время, – она села надиван.

Обувь у нее была тоже от Феррагамо. Прическа была стильная,с прядями осветленных волос. Она была одета в классический строгий серый костюми светлую блузку. Он обратил внимание на ее часы. Такая модель должна быластоить несколько десятков тысяч долларов. Дронго улыбнулся. Этой женщинеудалось состояться вопреки всему. Или наоборот, именно благодаря темиспытаниям, которые выпали на ее долю еще в молодости.

Он сел в глубокое кресло, рядом с ней.

– Ты потрясающе выглядишь, – пробормотал он свосхищением, – с завтрашнего дня я подпишусь на ваш журнал, если у неготакой элегантный главный редактор.

– Своебразный комплимент, – усмехнулась Ирина.

– Будешь что-нибудь пить?

– Нет. Я приехала не для этого. И уже поздно, не хочу тебядолго задерживать. Тебе нужно выспаться, чтобы утром встретиться с Давидом. Онтебя тоже позвал?

– Да, конечно. Сказал, что соберет вас всех. Тебя, дочь,Самойлова, с которым она работает, Лиану и своего телохранителя, с которымприлетел из Швейцарии.

– Он верит в это глупое предсказание, – нахмуриласьона, – никак не хочет успокоиться. Ему все кажется, что его обязательнодолжны убить.

– Возможно, его подозрения имеют некоторые основания.Сегодня утром он чуть не отравился.

– Не может быть, – она нахмурилась, – я об этом незнала. Сегодня мы с ним разговаривали и он мне ничего не сказал.

– Зато мне сообщил. Поэтому он уверен, что его хотелиотравить.

– Кто? Ты знаешь, кто его хотел отравить?

– Понятия не имею. Он тоже не знает, иначе не стал бы васвсех собирать.

– Он думает, что это я или Тамара, – мрачно сказалаИрина, – наверно, ему кажется, что мы можем претендовать на его миллионы.Какая глупость. Я достаточно обеспеченный человек, чтобы не претендовать на егонаследство. И Тамаре он не нужен. Она вообще не хочет думать о его деньгах. Этодевочка уже сейчас получает неплохую зарплату.

– Он хочет с вами поговорить, – повторил Дронго, –и попытается выяснить, кто именно хотел его отравить.

– Каким образом? – быстро уточнила она. – Какименно он хочет нас проверить?

– Этого я не знаю, – уклонился от ответа Дронго, –завтра мы все узнаем.

Она поправила очки, усмехнулась.