Вислы, Нарев, Сан. При этом движение войск было организованно с расчётом, чтобы дистанция между передовыми частями колонн Красной армии и хвостом колонн Германской армии составляла двадцать пять километров.

Под контроль Советских войск был передан Брест.

Очень любопытную с исторической точки зрения листовку выпустило тогда германское командование на русском языке: «Немецкая армия приветствует Рабоче-крестьянскую Красную армию! Мы солдаты желаем войти с солдатами Р.К.К.А. в хорошее солдатское отношение. Русский солдат пользовался у нас всегда глубоким уважением. Что и в будущем должно остаться так!»

Вскоре состоялась беседа наркома обороны Ворошилова и начальника Генерального штаба Шапошникова с представителями германского военного командования. Через два дня в Москве был подписан протокол о согласовании границы от реки Игорка до Ужокского перевала. Новая граница была установлена близко к так называемой линии Керзона[169].

Между прочим, западные державы ничего крамольного в произошедшем не увидели. Черчилль заявил тогда: «То, что русские армии должны были встать на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против нацистской угрозы. Как бы то ни было, эта линия существует, и создан Восточный фронт, который нацистская Германия не осмелится атаковать».

Кстати, именно тогда Виленский край и нынешняя столица Вильнюс (Вильно) были переданы Литве[170].

28 сентября 1939 года Советский Союз и Германия подписали договор о границе. На подписании с советской стороны присутствовали И.В. Сталин, В.М. Молотов и Б.М. Шапошников. В состав СССР вернулись земли Западной Украины и Западной Белоруссии, утраченные в ходе Гражданской войны и иностранной интервенции, площадью сто девяносто тысяч квадратных километров с населением тринадцать миллионов человек.

Таким образом, произошёл пятый раздел Польши, которая одинаково враждебно относилась и к Советскому Союзу и к Германии, надеясь на помощь Англии.

А закончилась эта сложная эпопея восстановлением независимости Польши в 1945 году по договорённости Советского Союза, Британии и США по итогам Второй мировой войны. Более того, Польше были переданы экономически развитые районы Восточной Пруссии. Но в этом виновата сама Германия. Не надо было нападать на СССР.

* * *

В том же году Александр Довженко по горячим следам снял фильм-хронику «Освобождение» о присоединении Галиции к советской Украине. Никто тогда и предположить не мог, что оттуда произрастёт «бандеровщина», которая скрытно «разъедала» сознание украинцев и захватила власть над всей Украиной в конце двадцатого века.

Ученики

За три года пребывания на посту начальника Генерального штаба Борис Михайлович подготовил много учеников и последователей, которые помогали ему превратить Генеральный штаб в «мозг армии». Верховный главнокомандующий И.В. Сталин окрестил их «школой Шапошникова».

Работников в Генеральный штаб Б.М. Шапошников выбирал из числа отлично окончивших военные академии и зарекомендовавших себя вдумчивыми начальниками в войсках.

По словам самих учеников Бориса Михайловича, документы и планы, составленные в эти годы в Генштабе, отличались реалистичностью, дальновидностью и всесторонней обоснованностью. Его личный пример выдержанности и вежливости в отношениях с людьми, дисциплинированность и предельная исполнительность воспитывали у сотрудников сознание собственной ответственности за порученное дело.

К числу последователей можно отнести и его сына — Игоря Борисовича Шапошникова, генерал-лейтенанта Генерального штаба, профессора кафедры стратегии, разработчика космической программы обороны страны. Окончил три академии с золотыми медалями, воевал и был награжден многочисленными орденами[171].

По словам его жены Славы Александровны, они были близки и духовно. «Я увидела, что он был весь в молитве… — Мне не дано так молиться за Россию». Однажды она спросила: «Игорь, откуда у тебя такие слова? — Он повернулся и спокойно ответил: «Так молился мой отец».

Сам Борис Михайлович во время Великой Отечественной войны каждый день молился с земным поклоном: «Спаси, Господи, мою Родину и русский народ!»

* * *

Генеральный штаб Красной армии за то время, когда его возглавлял Б.М. Шапошников, провёл ряд успешных крупных военных операций: разгром японской армии на озере Хасан, затем на реке Халхин-Гол, освобождение Западной Украины и Западной Белоруссии.

В 1939 году Борис Михайлович Шапошников был награжден высшей наградой Советского Союза — орденом Ленина, за успешную работу по руководству оперативной деятельностью Красной армии.

Война с Финляндией

Неизбежность военного конфликта с Финляндией предопределила ситуация, сложившаяся после революции и первой советско-финляндской войны[172], которая завершилась подписанием Тартуского договора[173], по которому были потеряны некоторые русские земли. При этом граница проходила в непосредственной близости от Ленинграда. В условиях неизбежно надвигающейся большой войны такое положение было крайне опасным. И.В. Сталин и министр иностранных дел В. Молотов несколько месяцев вели переговоры с руководством Финляндии о переносе границы, предлагая взамен бо́льшие территории, но дальше от города на Неве. Финляндское руководство, в надежде на помощь Запада, все предложения отклонило. Оставался единственный способ обезопасить Северную столицу — военной силой.

Генеральный штаб предложил план ведения военных действий на случай возникновения конфликта. При разработке плана Генштаб исходил из имевшихся данных о составе и боевой готовности финляндской армии, природных особенностях, системы инженерных укреплений. Его основные идеи и главное содержание были определены Б.М. Шапошниковым.

Докладывая план Главному военному совету Борис Михайлович подчеркнул, что сложившаяся международная обстановка требует, чтобы ответные военные действия были проведены и закончены в предельно сжатые сроки, ибо в противном случае Финляндия получит извне серьёзную помощь и конфликт затянется. Однако Главный военный совет не принял этого плана и дал командующему войсками Ленинградского военного округа К.А. Мерецкову указание разработать новый вариант плана прикрытия границы при возникновении конфликта.

Сам Кирилл Афанасьевич следующим образом оценивал этот план: «Я могу судить достаточно ясно только об одной из этих разработок, позднее упоминавшейся в нашей литературе под названием «план Шапошникова». Борис Михайлович считал контрудар по белофиннам далеко не простым делом и полагал, что он потребует нескольких месяцев напряженной и трудной войны даже в случае, если крупные империалистические державы не ввяжутся прямо в столкновение. Эта точка зрения ещё раз свидетельствует о трезвом уме и военной дальновидности Б.М. Шапошникова».

Как показали первые недели войны, опасения Шапошникова были не напрасны. Красная армия не смогла преодолеть тщательно подготовленные оборонительные сооружения, известные как линия Маннергейма. Понеся большие потери, войска были вынуждены остановиться.

В декабре 1939 года Главный военный совет дал указание составить новый план прорыва. Он был рассмотрен на специальном заседании Политбюро в первых числах января 1940 года. Подготовка заседания была возложена на Б.М. Шапошникова.

Василевский рассказал о тех днях: «…я решением начальника Генерального штаба временно был привлечен к работе в должности его заместителя по оперативным вопросам. В эти дни и состоялись мои первые поездки вместе с Борисом Михайловичем в Кремль, первые встречи с членами Политбюро ЦК ВКП(б) и лично с И.В. Сталиным. Вспоминая то время, я снова и снова испытываю чувство глубокой благодарности к дорогому Б.М. Шапошникову за огромную помощь