Образцом, эталоном собственно научного освоения реальности всегда были физика и астрономия с космогонией. Выработанные в них требования к знаниям, признаваемым научными истинами, легли в основу методологии, форм и логического строя исследований во всех естественных, а затем и общественных науках. По мере распространения сферы изучения на проблемы Земли и живой природы, эти образцы, схемы и модели исследования менялись. Но наука в целом и развитие общенаучных парадигм оставались в значительной мере поставщиками образцов рационального освоения мира также и для наук общественных и гуманитарных, драйвером стиля интеллектуальной деятельности. Это влияние естественно сказывалось и на развитии идеологий.

В XIX веке биологическая наука только во второй его половине стала развиваться на достаточно прочной основе дарвиновской эволюционной теории. Общественные науки по убедительности и надежности их истин и до сих пор не идут в сравнение с науками о природе. Мир был заворожен успехами естественных наук. Соответственно, статус научной теории во всех других областях знания могла получить только универсалистская концепция. Ослабление в европейской интеллектуальной элите религиозных начал потребовало создания идеологических концепций, способных занять место религии в системах координации и управления общественной деятельности. В ответ на этот запрос со стороны общества возникли основные идеологические конструкции, определившие исторические процессы и XIX, и XX веков. И они имели характер универсальных и детерминированных моделей развития человечества.

В настоящее время симптомами если не кризиса в науке, то признаком смены научной парадигмы можно считать в сфере естественных наук — рост интереса к накоплению научных экспериментальных данных о парапсихических и мистических феноменах, накопление эмпирических, в частности, экспериментальных научных данных о них, интенсивную разработку моделей и теорий об их материальных носителях, моделей и теорий по космогоническим и космологическим проблемам. В сфере общественных наук – это оживление интереса к политэкономии и марксизму, к их обновлению. Смена парадигмы в пространстве науки является важной составляющей общеидеологического поворота в мировом духовном пространстве.

Кризис научного мировоззрения. Благодаря науке и научному мировоззрению, человек в значительной мере овладел окружающей средой на земле или создал искусственную среду, так что резко сократил неопределенность, риски и угрозы своему существованию. Научного мировоззрения, выросшего на основе потребностей и методологии естественных наук, в основном хватало для овладения природой и техникой. Но остается жизнь общества, то есть та сфера, в которой он принципиально не может устранить неопределенность[26]. Допустим, первична материя, то есть субстанция, движение которой независимо от наблюдателя и подчиняется вечным законам природы, которые могут быть познаны человеком. Хорошо. А как быть с тем, что никак не назовешь объективным, независимым от человека – с непосредственно данной каждому человеку свободой выбора? Как ответить на вопросы: куда и зачем идти? – то есть на вопросы из сферы духа и души. Материалисты не только не пытаются ответить на эти вопросы. Они просто устраняют сами вопросы из сферы мысли: есть вопросы, на которые ответов в принципе быть не может, «вопросы, не корректно поставленные».

Четкое, обязательное выделение двух участников процесса познания – объекта и субъекта – было важным шагом в философии. В эпоху становления науки как важной составляющей жизни человечества и индустриализации, направленной в первую очередь на преобразование вещей, материальной среды, вполне оправданным представляется также приоритет, который отдавался объекту по сравнению с субъектом и, соответственно, объективной реальности, независимой от субъекта («объективистское» идейное направление), а также высокая ценность ее рационально-логической упорядоченности. В этот период оформляются материализм и гегелевская философия развития мира как самопроявления процесса развития абсолютной идеи, ее логики (диалектики).

Убеждение в существовании вечных универсальных законов, на основе которых можно однозначно объяснить все процессы, происходящие в мире, стало важнейшим стимулом для развития наук, как естественных, так и общественных. Например, политик может быть уверен, что если он будет демонстрировать уважение к традициям и преклонение перед национальными святынями, это укрепит единство народа и предотвратит нарастающие протесты. Поэтому в более широком плане можно говорить о познании как об установлении соответствия между познающим аппаратом человека (субъект, психика) и внешним миром[27], о предсказуемой связи между действием и его результатом. (Правда, человек часто склонен переоценивать адекватность и глубину этого соответствия). Но строго рассуждая, в области общественных явлений это явно противоречило фундаментальным установкам всех активных сил общества, которым необходима вера в их способность воздействовать на исторические процессы.

По мере увеличения числа и глубины исследований гуманитарных и общественных проблем становилась все более очевидной ограниченность, недостаточность тех философских, методологических основ, которые формировались в области естественных наук и изучения природы. Но в период создания научного мировоззрения и завоевания им своего места в духовном пространстве, сформировалась его агрессивная установка в отношении к религиозным, метафизическим и прочим идеям, которые не могут быть верифицированы и редуцированы (сведены к проверяемому на опыте знанию). В то время идеологам Науки важно было выбить опоры из-под этих идей и представлений, теряющих энергию жизни, устаревших, но активно мешавших развитию полной творческой силы новой духовности. Но и до сих пор в образованных слоях, особенно в среде ученых, распространено пренебрежительное отождествление «ненаучное – значит бессмысленное», или, по крайней мере, несовременное.

Ограниченность научного мировоззрения выявляется и в том, что все больше оказывается эмпирических наблюдений и фактов (фиксируемых со всей тщательностью научной методологии!), которые не укладываются в научно признанные теории и модели, – сведения парапсихологов, уфологов, физиологов и даже астрономов. Эти факты и свидетельства остаются вне сферы рационально-логических объяснений. Многие из них позже окажутся событиями и явлениями природной, материальной реальности и полностью объясняемыми наукой. Но часть этих событий, этих фактов никогда не будут объяснены научными теориями, поскольку существует реальность иной природы. (В частности, потому что человек – это не только бесстрастно мыслящий рассудок. Он наделен волей, способностью оценивать священное и банальное, чувствовать восторг и ужас, выбирать и рисковать, то есть наделен элементами духа).