— Конечно. Провел там более трех лет. Это моя перваякнига.

— Превосходная вещь.

Его жена воззрилась на Одри, потом снова на Чарльза. Вглазах ее застыл вопрос. Эти американцы, Филипп и Мюриел Браун, были друзьямимистера Рисколла. Миссис Браун возглавляла Общество содействия Красному Кресту,отличалась деятельным характером и обожала совать нос в чужие; дела.

Почтенная дама даже удостоилась французскихправительственных наград за свой труд во время первой мировой войны. Она былазамужем, уже овдовела. Говорят, Филипп Браун женился на ней ради ее огромногосостояния. Впрочем, Брауны не давали повода судачить о себе. Они по правусчитались людьми в высшей степени респектабельными. Как и дедушка Одри, мистерБраун был членом клуба «Пасифик юнион» и президентом Бостонского банка. Почтикаждый год Брауны совершали путешествие на Восток. Для Одри встреча с ними быласущим несчастьем.

Она ничуть не сомневалась, что теперь-то уж ее дед навернякаузнает о Чарльзе, и ей ничего не оставалось, как попробовать замести следы.

— Дедушка не говорил мне, что вы здесь.

— Мы полтора месяца провели в Японии, и разве можноупустить случай побывать в Шанхае и Гонконге!

Миссис Браун перевела цепкий взгляд с Одри на Чарльза иневольно отметила про себя, до чего он хорош. «Интересно, что же у них? Стараялюбовь, — думала она. — Может быть, Одри потому и замуж не вышла».Последнее обстоятельство всегда удивляло миссис Браун, хотя она никогда несчитала Одри особенно привлекательной. «Правда, теперь девушка удивительнопохорошела, — подумала она, — стала мягче, женственнее… И этизолотисто-медные волосы, свободными волнами обрамляющие лицо… А глаза, как онисветятся! Нет, Одри еще никогда не была такой эффектной. Вот младшая, Аннабел,всегда отличалась красотой… Она ведь вышла за Уэстербрука».

— Так вы здесь с друзьями? — Мюриел Браун впиласьвзглядом в Одри.

— Да. Они из Лондона. — Одри молила Бога, чтобы непокраснеть. — Но сегодня они заняты, и мистер Паркер-Скотт был так любезен,что вызвался показать мне город. Сказочное место, не правда ли? —беззаботно говорила Одри, хотя, признаться, не слишком надеялась, что ейудастся провести Мюриел Браун. И оказалась права.

— Где же вы остановились, мистер Паркер-Скотт?

Вопрос застал Чарльза врасплох, до него не дошло, что Одривсей душой жаждет как можно скорее избавиться от Браунов.

— Здесь. Я всегда здесь останавливаюсь. Это мое любимоеместо.

— — Вот и я тоже, — подхватил Филипп Браун,довольный, что нашел поддержку в лице такой известной персоны. Он хотел, чтобыМюриел, которой здесь не нравилось, убедилась, что это лучший отель в городе. Иесли уж такой человек, как Паркер-Скотт, останавливается здесь…

— Я только сегодня говорил жене…

Но Мюриел его перебила:

— Мы непременно должны повидаться до отъезда. Можетбыть, пообедаем вместе, Одри? И конечно же, будем счастливы видеть мистераПаркера-Скотта.

— Ах, боюсь, у, нас нет времени. Завтра-послезавтра мыедем в Пекин. И я думаю… — Одри лучезарно улыбнулась, стараясь взглядом показатьЧарльзу, чего она от него хочет, — видите ли, мистер Паркер-Скотт работаетсейчас над статьей…

— Но может быть, вы найдете время до отъезда… — МюриелЗамялась, глядя на Чарльза. — Вы тоже едете в Пекин?

Да, теперь она вернется домой не с пустыми руками, теперь унее есть в запасе пикантная новость. Эта чванливая девчонка, внучка ЭдвардаРисколла, эта пуританка, оказывается, состоит в недозволенной связи с известнымжурналистом. Мюриел просто не терпелось поведать об этом дома своим друзьям.Чарльз угодил прямо в ловушку, которую она ему расставила.

— Да, еду. Надо написать статью в «Таймс».

Одри охнула про себя.

— Как интересно! — проворковала Мюриел, всплеснувруками.

Одри готова была задушить ее. Она слишком хорошо понимала,что миссис Браун никакого дела нет до статьи. Ее возбуждение объясняется толькотем, что она застигла их с Чарльзом в тот момент, когда они поднимались к себев номер. Разумеется, она все расскажет деду, и не только ему, а каждомувстречному в Сан-Франциско. Нет, надо немедленно что-то придумать.

— Мистер Паркер-Скотт на днях взял интервью у Чан Кайшив Нанкине.

Возможно, ее откровенность вызовет досаду у Чарльза, ноделать нечего, необходимо как-то отвлечь внимание этой старой сплетницы, хотябы ненадолго. На Филиппа Брауна это сообщение произведет, конечно, оченьсильное впечатление.

Одри с вежливой улыбкой обернулась к Чарльзу: :

— Знаете, пожалуй, не стоит провожать меня наверх… — И,сохраняя на лице выражение безмятежного спокойствия, добавила, обращаясь кМюриел:

— Здесь все просто помешаны на бандитах. Друзьяпоручили Чарльзу присматривать за мной, точно я ребенок. Не беспокойтесь обомне. — Одри снова улыбнулась Чарльзу. — Теперь я с Браунами, и всебудет прекрасно. А вы ведь, кажется, собирались с кем-то повидаться?

Она говорила с таким видом, будто Чарльза за углом ждетразвеселая компания. Он сначала растерялся, но потом сообразил, чего хочет отнего Одри, и стал ей подыгрывать, проклиная свою тупость. Распрощавшись с Одрии Браунами, он подошел к конторке администратора и устроил целое представлениепод названием «Известный журналист Чарльз Паркер-Скотт получаеткорреспонденцию». Потом направился к выходу, помахав им всем рукой. Мюриелпроводила его внимательным взглядом.

Вид у нее был разочарованный. В конце концов, она могла иошибиться в своих предположениях. Она снова стрельнула глазами в сторону Одри,которая беззаботно болтала с мистером Брауном. Номера у них были на разныхэтажах. Брауны проводили Одри до ее двери. Она попрощалась с ними, вошла к себеи облегченно вздохнула, услышав, как Брауны поднимаются наверх. Неизвестно,поверили они ей или нет, но по крайней мере она сделала все возможное, чтобыспасти свою репутацию. Если бы Одри знала, что тихонько говорит Мюриел,поднимаясь по лестнице!

— Не верю ни одному ее слову…

— Чему не веришь? Что он встречался с Чан Кайши?Напрасно! Он ведь известнейший журналист, — небрежно заметил мистер Браун.

— Да нет же, — привычно раздражаясь егонепонятливости, возразила она, — не верю тому, что он ушел к друзьям.Тому, что он водил ее обедать. Тому, что ее друзья сегодня заняты. Она еголюбовница, Филипп, неужели ты не понимаешь!

Ее маленькие, как буравчики, глаза сузились. Филипп Браунотворил перед ней двери их номера. На лице у него застыло брезгливое выражение.Вечно она что-то разнюхивает, что-то выведывает обо всех. Даже здесь, на краюсвета, и то нашла повод посплетничать.

— Не хочу ничего слушать. Одри очень достойная девушка.