Стекло не разбилось – только гулко стукнуло об пол. Темно-зеленая жидкость поползла тонкой черной струйкой, распространяя вокруг такую гнусную, омерзительную вонищу, что она превосходила даже вонь могильной земли, которая когда-то липла к ногам Тимофеева. А потом оказалось, что это вовсе не струйка течет по полу – это ползет змея! Тонкая черная змея…

Вера Сергеевна громко вскрикнула. Тимофеев повернулся – и едва успел подхватить жену, которая потеряла сознание от ужаса.

Зато сын ничуть не испугался. Он присел на корточки и осторожно поднял бутылочку. Что-то пошептал над ней – и черная зловонная струйка втянулась обратно.

– Не получилось, – прошептал сын и вдруг яростно крикнул: – Не получилось!

Размахнулся, вышвырнул бутылочку в окно – и бросился в свою комнату, захлопнув за собой дверь.

Тимофеев, у которого голова шла кругом и подкашивались ноги, понес жену в комнату. Ему что-то ужасно мешало, и наконец он понял, что по-прежнему сжимает под мышкой портфель с портретом.

Положил Веру Сергеевну на кровать. Портфель упал рядом. И вдруг какой-то странный звук послышался оттуда…

Тимофеев не поверил ушам.

Это был смех. Веселый, счастливый, молодой женский смех.

И Тимофеев догадался, что это смеется портрет!

* * *

На обратном пути Васька заблудился и сначала даже думал, что не найдет дорогу в деревню. Он и не подозревал, что преодолел такое расстояние благодаря своим прыжкам по веткам деревьев!

Теперь он еле тащился, заплетаясь лапами от усталости, зато время, судя по движению солнца в небе, летело с какой-то невероятной быстротой. А может быть, и впрямь здесь что-то не то со временем? Может быть, оно отличается от того, которое присутствует в обыкновенной жизни, которой раньше жил-поживал Васька?

Может быть… Вот только вряд ли получится сравнить! Во-первых, не до того, а во-вторых, может, ему и жить-то осталось всего ничего, если все случится так, как сказала ведьма Ульяна!

Мама… мама должна его отравить! Как это понять?!

Васька взглянул в небо и даже споткнулся. Солнце стояло уже в зените! А он спешил на Гадючью горку к восходу…

Нет, точно здесь все наперекосяк, и не только со временем. Вопросы, вопросы разрывают бедную Васькину головушку! И осталось на свете единственное существо, которое может на них ответить. Это Марфа Ибрагимовна, вернее левая половинка ее портрета.

Надо поговорить с ней во что бы то ни стало!

Наконец впереди показались рассыпанные по берегу реки домики деревни. Вон там, за поворотом дороги, – магазин, рядом Любашин дом.

– Наконец-то, Тимофеев! – раздался вдруг раздраженный голос, и из придорожных зарослей выскочила рыжая коза.

Катька Крылова.

– Ты что, меня ждешь? – удивился Васька.

– Тебя сюрприз ждет! – захохотала Катька – в точности как Портос.

– Какой еще сюрприз? – буркнул Васька без особого интереса.

– Ты ей больше не нужен! – взвизгнула Катька. – Любашке-дурашке этой! К ней Королевич приезжал!

– Ага, – устало кивнул Васька. – Королевич приезжал! На «Феррари»!

– Именно что на «Феррари», – подтвердила Крылова. – А откуда ты знаешь? Видел, как он уезжал?

– Чего сочиняешь-то? – буркнул Васька.

– Никто ничего не сочиняет! – заявила Крылова. – Честное слово! Вдруг оттуда ни возьмись по улице такой свист… я из белены выглянула, а там несется черная кошка! В смысле, автомобиль, разрисованный под черную кошку. Я по телевизору видела Королевича в этом «Феррари». Ох и крутой!

Неужели правда?! Неужели сюда мог приехать Королевич?! К Любаше? Откуда он про нее узнал? Или это случайность какая-то?

Хотя, скорей всего, Катька врет. Решила посмотреть, как Васька будет реагировать.

– Ладно, все эти ваши девчачьи фокусы меня не интересуют, – отреагировал он пренебрежительно. – Ведьма вернулась?

– Нет, – покачала головой Крылова. – Как улетела перед рассветом, так и не возвращалась.

– Отлично, – кивнул Васька. – Ты можешь мне кое в чем помочь?

– Это как-то связано с нашим возвращением домой? – деловито спросила Катька.

– Само собой!

– Тогда помогу, – согласилась Крылова. – Нет вопросов!

– Мне нужно попасть вот в этот дом, – показал Васька на избушку Марфы Ибрагимовны. – А тебя прошу покараулить, чтобы ведьма не застукала. Потому что если она меня поймает, домой мы фигушки вернемся! Покарауль и сигнал подай, если что не так.

– Какой сигнал? – спросила Катька Крылова.

– Кричать начни погромче. Ори, бей копытами по крыльцу, проси Ульяну вернуть тебя домой… В общем, подними шум и задержи ее. Договорились?

– Сделаю, – согласилась Крылова, и Васька опрометью кинулся к домику Марфы Ибрагимовны.

Знакомое крылечко, знакомая дверь. Как давно он тут не был! На самом деле – только со вчерашнего дня, но столько всего с тех пор приключилось, что и не счесть!

– Василий Тимофеев! – радостно воскликнула Марфа Ибрагимовна молодым веселым голосом. – Как же я рада тебя видеть живым и здоровым! Не забудь спасибо сказать: ведь это мы с моей половинкой тебя от верной смерти спасли.

– С вашей половинкой? – изумился Васька. – С правой половинкой портрета? Вы же с ней в ссоре были!

– А вот теперь и помирились, – радостно сообщила Марфа Ибрагимовна. – Осточертело ей подглядывать за этим поганым оборотнем да видеть, как они с Ульяной ни в чем не повинных людей в могилу свести норовят. Уговорила я правую половинку надоумить твоего батюшку сделать кое-что… Она согласилась помочь. Это и ему жизнь спасло, и тебе.

– Что же это было? – с замиранием сердца спросил Васька.

– Ульяна хотела напоить василиска змеиным отваром, а мы не дали! – гордо заявил портрет.

Так, смекнул Васька, значит, за то время, покуда он добирался из леса, ведьма Ульяна успела и отвар из убитой змеи изготовить, и попытаться напоить этим зельем кота-мальчика. Нет, здесь и в самом деле что-то не то со временем!

А у ведьмы Ульяны что-то не то с головой!

– Но если бы кот-мальчик выпил это зелье, он бы умер! – вскричал Васька.

– Да ничего бы ему не сделалось, – фыркнул портрет. – Ну конечно, он пал бы аки мертв, твои родители оплакали бы его да схоронили, а он опять возродился бы спорышком-оборотнем, готовым на новые мерзкие пакости по первому слову Ульяны. А вот тебе куда хуже пришлось бы! Тело твое было бы в земле погребено, а ты остался бы котишкой-оборотнем на веки вечные. И сгнил бы заживо вместе с образом твоим человеческим. Так что Ульяна и своего добилась бы, тебя погубив, и зарок не был бы нарушен.

– Уж-ж-жас… – пробормотал Васька, и зубы его застучали от страха. – К-какой зар-рок-к?!