– А подруг она здесь не завела?

– Подруг? Рядом дамочка живет, из столовой она и ваша сестра часто возвращались вместе. А подругами они были или так просто, по-соседски сошлись – я не знаю.

– Что за дамочка? Где живет?

– В двести втором. Алия Касымовна зовут. То ли казашка, то ли бурятка. Извините, мне убираться надо.

Сева сначала постучал в номер двести второй, ему не ответили, тогда он отправился искать женщину с ярко выраженной восточной внешностью. Но только за обедом, вертя головой на триста шестьдесят градусов, он увидел двух женщин с раскосыми глазами и круглыми лицами. Предположительно, одна из них и должна быть Алия Касымовна. Больше азиатов в обеденном зале не нашлось, Сева успокоился и приступил к обеду, перебрасываясь фразами с соседями. После обеда он догнал азиаток:

– Извините, кто из вас Алия Касымовна?

– Я. А что?

Ответила женщина постарше, довольно упитанная, с короткой стрижкой, а вот возраст ее Сева не смог определить, но где-то до пятидесяти.

– Я брат Ульяны Харченко, – и в обязательном порядке – улыбка.

– Да что вы! – ахнула Алия Касымовна, всплеснув руками. Акцента в ее речи не слышалось. – Уля ничего не говорила о вас.

– Зато мне она звонила и рассказывала, что здесь у нее появилась подруга. Откуда бы я узнал, как вас зовут? Откуда бы я знал, кого искать и к кому подходить, а?

– Верно, – в свою очередь улыбнулась она, показывая ровные и белые зубы, а глаза ее превратились совсем в узенькие щелочки. – Так вы ее брат? Похож.

«Наверное, для казахов мы все на одно лицо, как и они для нас», – подумал Сева, а вслух пожаловался:

– Мы разминулись с ней. Знаете, договаривались встретиться здесь, я приехал, а ее нет. Вы не знаете, куда она делась? Домой не приехала… я волнуюсь.

– Не знаю, что и сказать… Пойдемте в беседку? Не хочется возвращаться в номер. А ты иди, – приказала она женщине помоложе и с гордостью добавила: – Это моя дочь.

– Да что вы! Никогда бы не подумал. Вы так молодо выглядите…

– Не надо льстить, – но комплимент пришелся ей по душе.

Сева и Алия Касымовна сели в ротонде на скамейку, он закурил.

– Значит, вы приехали к Уленьке? – рассматривая его, произнесла она. – Я здесь уже две недели, а сдружилась только с ней. Ваша сестра тонкая натура, чувственная…

– В каком смысле – чувственная? – раскручивал ее Сева.

– В прямом. Я знаю, что она замужем, Уля рассказывала о муже…

– Да? И что же она рассказывала?

– Это будет неприлично, если я перескажу…

– Так я же ее брат. Родной. Единственный! Все, что касается сестры, для меня свято. Честное слово. Поймите, я не застал Ульяну, о ней ничего не известно, меня это тревожит. Я хочу знать о ней все.

– Да, конечно. Понимаете, она… не совсем уехала.

– Как это? – округлились глаза у Севы. Он наполнился ожиданием. Неужели это тот случай, который бывает всего раз в жизни, когда над задачей не придется ломать голову?

– Однажды Уленька вбежала ко мне в номер такая возбужденная…

Алия Касымовна переоделась, поправила платье перед зеркалом и укладывала шарфик на шее, чтобы красиво лежали складки. В пансионат привезли концертную программу, она купила билеты себе и дочери. Дочь поселилась в отдельном номере, так было удобнее для них обеих, договорились с ней встретиться на концерте. Вдруг раздался лихорадочный стук в дверь. Алия Касымовна крикнула: «Войдите». В комнату ворвалась Ульяна, упала в кресло и закрыла лицо ладонями. Не то плакала, не то смеялась. Алия Касымовна женщина уравновешенная, эмоциональных всплесков и спадов она не признает. Но почему-то сошлась с Ульяной, которая была ее полной противоположностью, как говорится, плюс и минус притягиваются друг к другу. Алия Касымовна потянулась к симпатичной, но взбалмошной и неуравновешенной, с частыми сменами настроений Ульяне. В пансионате так скучно, а Уля вносила разнообразие в вяло текущую жизнь. Тем не менее в таком состоянии видела ее впервые.

– Уленька, что стряслось? – осторожно спросила она.

– Я сошла с ума, Алия Касымовна, – убрала руки от лица Ульяна. Она смеялась и светилась счастьем.

– Сумасшедший никогда не признает, что он сошел с ума. Уля, успокойся и скажи мне: в чем твое сумасшествие?

– Я влюбилась! Окончательно и бесповоротно. Мы решили жить вместе, сняли целиком небольшой домик на возвышенности, из окна открывается чудный вид на море, слышен прибой. Отдохнем пару недель, а потом уедем вместе.

Она говорила захлебываясь, нервно, после каждой фразы смеялась, словно сказала глупость, после чего ей самой становилось смешно. Алия Касымовна взглянула на часы – время подходило к началу концерта, дочь будет переживать, если она не явится вовремя.

– Извини, мне пора идти на концерт… – засуетилась Алия Касымовна, беря сумочку.

– Это вы меня извините, – подскочила Ульяна. – Я тоже тороплюсь и не могла с вами не попрощаться… Знаете что, я позвоню, как только устроюсь на новом месте.

– Как! Ты сегодня съезжаешь?

– Да! Сегодня же! Хочу быть только с ним, чтобы никого больше не видеть.

– Погоди, погоди, – закрывая дверь номера, проговорила Алия Касымовна. – Почему на ночь глядя? Разве нельзя переехать утром? Мы бы обсудили…

– Обсуждать нечего, – прервала ее Ульяна. – Все, я так решила. Я без него жить не могу. Не верите? Но это так!

– Уленька, а как же твой муж?

– Не упоминайте этого жмота! – всплеснула руками Ульяна. – Не хочу о нем слышать. Видели бы вы его! За последние два года он превратился в жирную свинью. Меня каждой копейкой попрекает, будто нищий. Заставляет ходить на рынок, а не в магазины, там, видите ли, дешевле. Когда со мной едет на рынок, торгуется из-за пятидесяти копеек. А денег у него – вам и не снилось! Мне лишнюю пару обуви не купит, машину отказался купить, говорил, я разобью ее в первый же день. Да я еле выпросила деньги на отдых, видеть его уже не могла. Зато себе он ни в чем не отказывает. Знаете, сколько на переговоры потратил? Уйму. А все лишь потому, что я поселилась в «Южной ночи». Выговаривал, попрекал, мол, я бы обошлась более скромным жильем. Скряга. Тупица! Жирная свинья! Знал бы он, сколько я у него украла, – сдох бы! Когда он возвращался домой пьяный, а пьян он почти каждый день, я вытаскивала деньги из его карманов. Двадцать тысяч баксов насобирала! С собой вожу, потому что боюсь оставить дома, боюсь завести чековую книжку – вдруг найдет. Думаете, мне приятно так жить? Это невыносимо! Да я давно планировала послать его к черту, но не уходить же мне с пустыми руками? У меня есть украшения, деньги, на первое время нам хватит.

– Ты же сама его выбрала…

– Откуда я знала, что он такой?! До свадьбы это был совсем другой человек.