– Все плохие, а я хорошая, – буркнула она себе под нос и налила полную чашку кофе.

Чашка попалась каратовская. Лера принципиально вылила весь кофе в раковину и налила себе в другую чашку.

– Теперь со всеми так будет всегда! – мстительно заявила она черной лужице в раковине и пошла к зеркалу.

В это время в дверь позвонили.

– Вадька! – радостно вскрикнула она и побежала открывать.

На пороге стоял Каратов.

– Лера… я…

– Что-то случилось? – плеснулся страх в ее глазах.

– Не знаю… – вздохнул он и смело шагнул в прихожую.

– С детьми?

– Почему с детьми? – не понял Глеб. – Я про себя…

– Фу ты… – выдохнула Лера. – Что случилось?

– А… Лера, давай ты мне чаю… кофе нальешь, а? A то во рту все пересохло.

Лера подалась на кухню. Только что ведь помыла его кружку, убрала, чтобы никаких воспоминаний, а тут опять – кофе!

– Что произошло-то? Вы поссорились? – внимательно смотрела она ему в глаза. – Пей.

Она смотрела, а он глаза отводил.

– Лера… я вот вчера подумал… Нехорошо получилось. Мы там сидели, нам-то, конечно, хорошо было, а ты… Я подумал, если ты… Ну вдруг…

– Я не поняла… – захлопала глазами Лера. – Так ты меня что, жалеешь, что ли?

– Ну да, – растерянно кивнул Каратов. – Я подумал… Вдруг ты меня… я тебе нравлюсь, а я тебя еще и в ресторан с нами… Тебе же…

– Ты-ы?! Ты мне нравишься?! – чуть не задохнулась от возмущения Лера. – Да с чего ты взял-то?! Я что, говорила тебе? Я признавалась тебе в чем-то? Ты чего придумал?!

– A что, нет? – совсем уже ничего не понимал Глеб.

– Да с какой стати я стану в тебя влюбляться? Ты же… ты же… бабник! Ты же… на тебя же весь молодняк вешается! Я-то с чего вдруг на тебя кидаться стану?!

– Ну уж… – обиженно вытянулся Глеб. – Нормальный мужик.

– Кто?! Кто тебе сказал, что ты нормальный? Да ты вообще не в моем вкусе! Мне нравятся… такие… серьезные… такие… а ты! Ха! Главное, он мне нравится! Ты что думаешь, если я из жалости писала тебе эти эсэмэски, так я уже и по уши в тебя втрескалась? Да мне на тебя… ты прости, конечно, для Ксении ты, может быть, еще и сойдешь, но вот мне… для меня…

Каратов уже пыхтел паровозом. Непонятно отчего его самые благие намерения были так освистаны. Да еще и выяснилось, что мужик он какой-то захудалый! Видишь ли, только для Ксении!

– Знаешь что, Лерочка, я, в общем-то, и не напрашиваюсь на твою любовь, – с явной обидой проговорил он. – Я просто видел, как ты вчера ревела, когда уходила к своей машине, вот и подумал…

– Да нет! Ты не подумал! Ты себе наворотил невесть чего! – кипятилась Лера. – С чего ты взял, что я ревела из-за вас? Да мне как раз позвонил… мой знакомый, мы с ним поссорились, вот и все. Он… Он приревновал меня… ну, что я в ресторан пошла, а он меня дома ждал…

– Ну что ты врешь? Какой на фиг знакомый? Да если бы не мы, ты бы весь вечер возле телевизора просидела! Знакомый у нее!

– Ах, ты мне еще и не веришь?! – вытаращилась на него Лера и решительно притащила телефон. – Ольга, дай телефон Михайлова, я знаю, у тебя есть!.. A я говорю… Не спорь с начальством! Уволю на фиг!.. Ага… запомнила… нет, погоди, запишу…

– Хорош знакомый, – осторожно усмехнулся Каратов. – Телефон через десятое колено узнает.

– Не твое дело! – огрызнулась Лера. – Просто это он мне всегда звонит, а не я ему… Как твоя Ксения!

Лера быстро набрала номер, и в ухо полились гудки. Когда взяли трубку, она еще не знала, о чем будет говорить, но господин Михайлов тревожил ее меньше всего.

– Господин Михайлов? Это вам Валерия звонит, – тягуче проговорила она и включила громкую связь.

– Ва… Валерия! – задохнулся от счастья Егор Романович. – Не зря мне с утра так светило солнце!

Лера показала Каратову язык, а тот, в свою очередь, скривился, изображая, как радуется собеседник Леры.

– Вот, хочу узнать, как ваши дела? – вовсю кокетничала Лера.

– С этого момента мои дела великолепны! Валерочка! A мы… мы могли бы с вами где-нибудь увидеться? – Михайлов будто знал, что ему нужно говорить. – Может быть, какой-нибудь ресторан?

– Ресторан? Это как-то… мелко… Для глупеньких девушек… – ехидно посмотрела Лера на Каратова. Тот опять скорчил рожицу. – Если бы… Париж…

– Очень хорошо! – тут же согласился Егор Романович. – Я сам очень люблю этот город… На следующей неделе вы сможете?

– Нет, лучше… Америка! Да, я не была в Америке! – уже почти издевалась Лера. – В Америку хочу.

– В-в-в… в Америку сложнее, но я договорюсь, нам сделают вызов.

– В общем, я еще подумаю, хорошо? Определюсь и вам позвоню.

– Валерочка, я буду каждый час ждать вашего звонка. Каждую минуту.

– Ну зачем уж так-то?… Я лучше… позвоню неожиданно… – Леру уже даже растрогала такая самоотдача. – До связи. И не ищите со мной встречи. Я позвоню сама.

Она отключила телефон и с вызовом посмотрела на Каратова.

– Ну кру-у-уто… – медленно захлопал в ладоши Глеб. – A кто он такой?

– Да уж не наемный батрак, будь спокоен… И даже не владелец клиники.

– Это я понял…

– Так… Один знакомый… миллионер.

– Обалдеть… У нее знакомый миллионер, а я тут пришел ей слезы утирать… Дурак.

– Да, у меня миллионер, а ты дурак, – беспечно мотала ножкой Лера.

Каратов вдруг неожиданно разозлился.

– Так чего ж ты тогда… Чего вчера ревела? – набросился он на Леру. – Я тут испереживался весь, думал, обидел девчонку, а она! Развела тут мужиков! То к ней один приперся, замучился его выгонять, то теперь другой нарисовался!

Лера удивленно захлопала глазами.

– A чего ты разошелся-то? Чего ты разорался тут? Пришел, главное, кофе еще требует! Все кружки у меня перепачкал, еще и орет тут! Я чего-то твоих баб не считаю!

– A у меня и считать некого! У меня одна! Да! Любимая и ненаглядная, вот!

– Вот и катись к своей ненаглядной! A я… а мы… в Америку! A вы… в захудалых столовых пляшите!

– A я… Я, если хочешь знать, тоже… если захочу, то Ксению… я ее тоже в Америку отправлю!

– Ну и отправляй! И вообще!

– И отправлю! – Каратов вскочил и полетел к двери. – A то она не хочет в Париж! Америку ей подавай!.. A наш город, значит, ее уже не устраивает! Королевишна! Красавица!

– Да! И красавица! A у твоей Ксении… у Ксении… У нее ноги кривые, вот! И… и зубы у нее вставные! И еще она вся крашеная!

Каратов вытаращил глаза, грудь его вздымалась, а слова просто не находились.