– Я никогда не предам Марка. – Его ноздри расширились. – Он знает это. И все же есть те, кто не верит в мои устремления, кто не доверяет моей… смешанной родословной. – Печаль окрасила его последнее заявление. – Я завоюю принцессу Эсильту для Марка и тем самым закрою любой вопрос о моей преданности.

Бранвен всегда считала Керныв единственным врагом Ивериу; она никогда не думала, что в этом королевстве были свои внутренние конфликты. Подумав, она сказала:

– Тебе нужно завтра победить, чтобы обеспечить мир для жителей Лионеса.

– Да. – Он кивнул с серьезным лицом. – Как хочет Эмер.

Итак, брак Эсси – больше, чем просто мир для Ивериу.

Еще одна мысль пришла на ум Бранвен, и она решилась ее озвучить:

– А если бы я была принцессой, ты бы все же передал меня своему дяде?

Сомнение омрачило глаза Тристана.

– Марк – хороший человек. Гораздо более благородный, чем некоторые из так называемых дворян, собирающихся принять участие в турнире.

Любовь, с которой он говорил о своем короле, внушала Бранвен надежду, что тот может стать хорошим мужем, но все, о чем она могла думать, так это о том, что ее маленькая кузина должна быть вынуждена выйти замуж за одного из этих «так называемых дворян». Эсси принесет в жертву Ивериу свое счастье, и Бранвен опасалась, что ее кузина не выдержит этого бремени. Она хотела найти способ, чтобы обеспечить кузине радостное будущее.

Тристан неправильно истолковал ее молчание.

– Леди Бранвен, клянусь тебе, мне было бы больно завоевать тебя для кого-то другого. Но ради того, чтобы ты была в безопасности, я пошел бы даже на это. Даже если это означало бы, что каждый день меня будет мучить твое присутствие, и я никогда не смогу отдать тебе мое сердце. Я рад, что это не так, моя леди, – глухо произнес Тристан.

– А если бы это было так?

Он долго смотрел на нее. У нее онемели руки и ноги.

– Мир превыше всего, – ответил он.

Любовники тянулись к Бранвен во сне. Они были огненными тенями. Ее охватило пламя. Стоя в самом его центре, девушка знала, что именно она породила его.

Бранвен проснулась, задыхаясь. Ее волосы цвета ночи были мокры от пота. Она стянула простыню с груди и обнаружила, что и та промокла. Даже кожа у нее была горячая, воспаленная. Что Древние пытались сказать ей? Предыдущий сон, столь же яркий, предупредил Бранвен, что Тристан в опасности, но ее родители были давно мертвы. Она не могла им помочь.

Отирая пот со лба, Бранвен соскользнула с постели. Каменный пол охладил ее ступни. Лучи утреннего солнца, золотые и обнадеживающие, струились через окна башни.

Проснулся ли уже Тристан? Готовится ли к турниру?

Она все еще не могла поверить, что он спасен, что он жив и что вернулся в Ивериу. Что он находился здесь, в замке Ригани.

Бранвен мечтала об этом тысячу раз, но когда оно случилось, все произошло совсем не так, как она себе представляла.

Как правило, Бранвен не верила во второй шанс. Ее сердце не было достаточно сильным. Тем не менее, самое короткое прикосновение его руки захватывало ее – так же точно, как и его дыхание. Однако она также не могла игнорировать реальность: Тристан был принцем и правителем, и у него имелось много причин для возвращения в Ивериу. Мужчина с глазами-звездами не должен ей ничего.

Несмотря на заявления в обратном, Тристан мог захотеть принцессу для себя…

В груди Бранвен жгло, когда она выполняла утренние ритуалы и мысленно готовилась встретиться с Эсси и помочь ей подготовиться к турниру. Она не могла вспомнить такой большой ссоры между ними, даже во времена детства. Обе кузины высказали то, что должно было остаться недосказанным. Девушка вспомнила самодовольное выражение лорда Диармайда, когда она передавала ему носовой платок. И как ей хотелось от ярости ударить кулаком в стену. Или, может быть, в нос северянина. С другой стороны, взгляды, которыми чужеземные бойцы окидывали Эсси – не как личность, а как ценный приз, – побуждали Бранвен к тому же. Или, быть может, поразбивать носы им всем.

В дверь ее спальни постучали. Сердце подпрыгнуло. На мгновение Бранвен решила, что это может быть Тристан. Она сжала зубы. Ему никогда не разрешат войти в южную башню, и она вовсе не хочет, чтобы это был он. Вероятно, это Кин.

Открыв дверь, Бранвен почувствовала, как ее губы сами собой расплылись в изумлении. Это было нечто.

– Доброе утро, Бранни.

На лице ее кузины была улыбка раскаянья. Бранвен не могла вспомнить ни одного случая, чтобы принцесса проснулась и оделась прежде, чем она сама не вытащила ее из постели.

Бранвен сделала реверанс, все еще ощущая внутри колкую занозу обиды.

– Доброе утро, ваше высочество.

Она никогда еще не приветствовала Эсси таким образом.

– О, Бранни. Не надо. – И принцесса протянула букет из жимолости и других диких цветов.

Только тогда Бранвен заметила, что глаза Эсси были мокрыми от слез. Ее плохо заплетенным волосам не хватало обычного блеска. Она выглядела так, будто вовсе не спала.

– Я собрала их для тебя, – сказала она.

Бранвен попыталась сдержаться, но ее сердце растаяло.

– Бранни, я в ужасе. – Голос принцессы дрогнул, и она почесала макушку. – Я в ужасе, когда думаю о том, кто сегодня победит.

И Бранвен не могла ее винить – даже Тристан рассматривал принцессу как решение политической проблемы.

Нижняя губа кузины дрожала, когда Эсси сказала:

– Пожалуйста, Бранни. – Она вложила букет в руки Бранвен. – Пожалуйста, давай просто забудем вчерашнее. Ты нужна мне.

Бранвен приняла букет. Она поднесла его к лицу: роса щекотала ноздри, – и вдохнула сладкий аромат жимолости. Этот аромат всегда был связан с ее кузиной. Она сделала еще один глубокий вдох. Возможно, она опасалась, что Тристан получит второй шанс, потому что Эсси так много значила, и Бранвен не могла этого отрицать. Только не сегодня.

– Они прекрасны, Эсси, – сказала она. – Спасибо.

Принцесса чуть улыбнулась. Бранвен простерла руки, и кузина нырнула в ее объятия. Она гладила плохо заплетенные косы Эсси, а принцесса всхлипывала, уткнувшись ей в шею.

– Тише, тише, – сказала Бранвен. – Я буду рядом с тобой.

– Обещаешь? – Эсси подняла глаза, всматриваясь в лицо кузины. – Ты единственный человек во всем мире, которому я действительно могу доверять. Обещай мне, что ты никуда не уйдешь.

Слезы кололи глаза Бранвен.

– Никогда.