Одна минута. Одна минута до того, как наконец прозвонят эти проклятые колокольчики и он сможет спокойно отправиться спать. А если он умрет, что тогда? Тогда отправится к дьяволу.

Ничего такого не случится.

Это был просто сон. Пьяный кошмар, приснившийся в карете.

И кажется, он знает причину: в тот вечер он ужинал в совершенно закрытом клубе в Бишопсгейте[11]вместе с подпольными театралами. Сэр Джордж — известный театральный меценат (кто в этом усомнится? Посмотрите хотя бы, как он помогает труппе «Коппелиус» из портсмутского театра «Милосердие», знаменитого своими благотворительными спектаклями), и это покровительство открыло ему самые потаенные двери. Сэр Джордж знаком, в частности, с теми, кто покупает и продает артистов.

И в ту ночь в Бишопсгейте он, как бы невзначай, поинтересовался, сколько бы ему дали за одну из его дочерей.

Ангелочки, он готов испробовать ЛЮБЫЕ способы. Он, если потребуется, даже и вас продаст.

Все — ради того, чтобы не изгваздать в грязи свое имя и имя своего семейства.

Разговор оказался очень и очень неприятным. Театральные дельцы сражаются за молодых отпрысков разорившихся семей. Сэру Джорджу рассказали, что иностранная публика буквально на вес золота ценит возможность увидеть, как девочки из старинной аристократической семьи, ныне впавшей в бедность, выступают в театре марионеток, на арене, в фарсе, водевиле или в черном спектакле. Но бывают вещи и похуже. Спектакли «One Day Only»[12] — их называют просто ODO. Сэр Джордж постеснялся спрашивать причину такого названия. Но один из подпольных театралов пояснил, что после ODO актрису уже нельзя использовать по новой. Но сэр Джордж мог бы обогатиться всего лишь за этот день, если бы продал, например, свою младшую дочь — Венди, двенадцать лет, — необычайно похожую на девочку, выступавшую в тот момент на сцене подпольного ресторана, в котором происходил разговор. Театрал произвел подсчет. После ODO с Венди сэр Джордж смог бы переждать бурю почти без всяких дополнительных затрат. Конечно, он больше не увидит свою дочь… но жизнь вообще полна трагедий, а эта трагедия еще и сделает тебя богачом, Джордж. Двадцатидвухлетняя Виктория облегчила бы ему жизнь на более короткое время, зато с ней было бы проще: девушка всегда мечтала стать актрисой. Последний вариант, Гарриет, — самый сложный: она замужем и подарила сэру Джорджу двух прелестных внуков. Один из театралов намекнул, что выгодная сделка на Гарриет — в комплекте с внуками — могла бы принести даже большую прибыль, чем продажа Венди. Это же настоящий клад! Он снова станет богатым. Услышанная им сумма осталась витать в темноте отдельного кабинета. Это было как яблоко перед Танталом: манит, а схватить невозможно (да, ангелочки, невозможно).

По крайней мере, сейчас.

И не было ничего необычного в том, что после этого разговора (сугубо ознакомительного, не больше) сэр Джордж возвращался домой пьяный, в неурочный час и по дороге заснул. Тогда-то ему — по понятным причинам — и приснилась сцена с черными кулисами, на которой двигалась прекрасная незнакомка… словно в танце. А потом голос (откуда он звучал? со сцены?) объявил ему: «Джордж, у нас для тебя новость: завтра ночью, в двенадцать, с последним ударом…» С первым или с последним? Что говорил этот голос?

Динь.

Начинается.

С первым — уже не может быть. Ха-ха, ангелочки.

«Генри Марк» на столе красного дерева запускает механическую музыку колокольчиков. С первым или с последним? Как было сказано? Ангелочки тоже, кажется, ждут, пуча глаза. Джордж. У нас. Для тебя. Новость. Для тебя. Джордж. У нас. Новость. Для. Тебя.

…Одиннадцать. Последний…

Динь.

Время как будто остановилось. Удары сердца. Дыхание.

Потом наконец сэр Джордж кашляет.

И начинает хохотать.

Он смеется довольно долго, глаза его затуманены. Суеверный? Ну конечно! А еще доверчивый. Смех приводит его в хорошее настроение. Он шумно вздыхает. Он успокаивается.

Роковой час миновал. Не сегодня. Сегодня ничего не случится. Все сомнения позади. Разумеется, остается еще вопрос с банкротством, но даже это поправимо — правда, ангелочки? Ему не придется прибегать к крайним мерам. Он никогда не продаст ни одну из своих любимых (дочек) печенюшек. Уж этот рубеж он никогда не переступит.

Сэр Джордж, ты можешь уже отправляться спать. Объявленный срок миновал, и ничего не случилось.

На лице сэра Джорджа Эрпингейла довольная улыбка: он остался жив. Вот он встает со стула. Большие внимательные глаза детей с плаката продолжают следить за ним, точно чего-то ждут. Их розовые рты (он никогда их не продаст, ни с чем не расстанется) как будто переполнены зубами. Мальчики как будто обезумели и вопят: Джордж, у нас для тебя новость:

МЫ СЧАСТЛИВЫ, ПОТОМУ ЧТО ТЫ УМЕР,

НО ЕЩЕ ОБ ЭТОМ НЕ ЗНАЕШЬ!

Облачный день; в остальном — никаких отличий от дней предыдущих. Впрочем, одно отличие есть: это он. Потому что в тот день мистер Икс вел себя еще хуже, чем до этого. Утром, когда я вошла в его комнату, глаза мои зажмурились от яркого света.

Раздвинутые шторы. Первая необычная деталь.

Вторая — сам мистер Икс. Он сидел, вцепившись в потертые подлокотники кресла перед прямоугольниками окна, как будто на фоне доски с белыми клетками. Брови насуплены, глаза глубоко запали. Он не ответил на мое приветствие и на мои вежливые вопросы о самочувствии. Вместо этого он сам задал вопрос:

— До сих пор ничего?

— Простите, сэр?

— Труп.

И тогда я вспомнила. Прошло три дня с последнего появления Дойла; наступило утро, намеченное мистером Икс для обнаружения новой жертвы. Вот почему он раздвинул шторы. Он ждал, когда его огольцы принесут ему очередного покойника.

Я ответила, что пока ничего нового (в данном случае — ничего мертвого). Мистер Икс вновь погрузился в молчание, но с течением часов настроение его все больше портилось. Он как будто дремал, уткнувшись подбородком в грудь. Время от времени мой пансионер испускал глубокие вздохи, от которых сотрясалось все его тельце. Мне было его жаль, но как можно утешить такого человека? «Не волнуйтесь, скоро непременно отыщется еще один выпотрошенный бродяга»?

Мистер Икс уделил мне лишь несколько слов — он попросил (умолял) вызвать к нему Джимми Пиггота. Джимми пришел, и Джимми ушел. Позже мистер Икс сообщил мне, что Джимми получил задание пролистать вечерние газеты. Мистер Икс всегда просил, чтобы я оставляла их наедине, однако не требовалось особой проницательности, чтобы угадать все новости (точнее, их отсутствие) по лицу юного клерка, выходящего из комнаты.