Любому грамотному технологу понятно, что, даже если бы советская делегация в полном составе, с Микояном во главе, сплясала джигу в цехах Rolls-Royce и вернулась бы в СССР облепленная стружкой с головы до пят, это делу бы не помогло[162]. Спектральный состав образца — это далеко еще не технология. А вот годик на доставку нужного оборудования, установку, настройку, отладку, адаптацию к местным условиям, обучение персонала — в самый раз. И можно отчитаться перед коллегией МАП:

«Внедрена технология обработки всех деталей РД-500[163], в том числе наиболее сложных:

а) лопаток газовой турбины;

б) диска газовой турбины;

в) направляющих агрегатов — бустеров;

г) двухсторонней крыльчатки компрессора;

д) лопаток соплового аппарата;

е) рабочих и сопловых форсунок»[164].

Не «разработана», не «создана», а «внедрена технология» в 1948 году. Значит, было что внедрять. А технология обработки деталей из сплава NIMONIC 80A, получившего в СССР индекс ЭИ-437, предполагала использование специализированного алмазного инструмента. Нужны были алмазные круги на керамических и органических связках, алмазные ролики, алмазные выглаживатели[165]. Ничего из этого в СССР тогда не производилось:

«Высокопрочные, жаропрочные и другие труднообрабатываемые материалы получают все большее применение в важнейших отраслях техники, между тем алмазные круги для их обработки, а также для шлифования и доводки инструмента, оснащенного твердыми сплавами, не изготовляются. Доводка алмазными кругами повышает стойкость инструмента до трех раз и в несколько раз сокращает расход твердых сплавов»[166].

Это цитата из переписки 1956 года Министерства станкостроительной и инструментальной промышленности СССР с Госпланом о создании централизованного производства алмазного инструмента. Даже в 1956 году алмазного инструмента для обработки жаропрочных сплавов в СССР не производилось, что уж говорить о 1948-м!

Инструмента не производилось, а турбореактивные двигатели Nene I и Nene II под индексами РД-45 и РД-45Ф и двигатели Derwent V под индексом РД-500 выпускались тысячами. С 1948-го по 1954 годы на заводах № 16, 19, 24, 26, 45, 478, 500 было выпущено свыше 50 тыс. этих двигателей (включая ВК-1 — модернизацию Nene). Этими двигателями оснащались серийные истребители МиГ-15, МиГ-17, бомбардировщики Ил-28, торпедоносцы Ту-14, а также крылатые ракеты КС и многочисленные экспериментальные самолеты ОКБ Яковлева, Туполева, Ильюшина, Сухого[167]. Благодаря сотрудничеству с Rolls-Royce СССР в кратчайшее время из аутсайдера гонки современных вооружений превратился в обладателя самого большого в мире (!) парка реактивных истребителей, не уступавших лучшим зарубежным образцам. Это и был, употребляя терминологию современных авторов, «реактивный прорыв» Сталина.

Вопрос, откуда же брался алмазный инструмент для такого масштабного производства, можно уверенно отнести к категории риторических. Оттуда, откуда и рекордные поставки технических алмазов в начале 1950-х годов, — с берегов туманного Альбиона[168].

F9F Panther в небе Кореи

«Подарок» Rolls-Royce пришелся как нельзя вовремя. Осенью 1950 года в небе Кореи начались воздушные бои между советскими истребителями и самолетами войск ООН. 64-й истребительный корпус СССР имел на вооружении МиГ-15 (с двигателем ВК-1 — модернизация Nene). Его главными оппонентами были истребители North American F-86 Sabre и палубные истребители ВМС США Grumman F9F Panther. Весьма примечательно, что последний имел двигатель Pratt & Whitney J42, который представлял собой лицензионную копию все того же Nene. Успешные действия советского истребительного корпуса сорвали надежды США и их союзников на завоевание господства в воздухе. Вот как оценивал результаты воздушных боев в Корее непосредственный участник событий Герой Советского Союза С. Крамаренко:

«Важнейшим нашим достижением я считаю то, что летчики дивизии нанесли существенный урон стратегической авиации США, вооруженной тяжелыми бомбардировщиками В-29 „Суперфортресс“ („Сверхкрепость“), их наша дивизия сумела сбить свыше 20… Всего же за три года войны в Корее было сбито около ста бомбардировщиков В-29. Еще более важным было то, что стало ясно, что в случае войны с Советским Союзом несущие атомные бомбы „Сверхкрепости“ не достигнут крупных промышленных центров и городов СССР, ибо будут сбиты. Это сыграло огромную роль в том, что третья мировая война так и не началась… 64-й ИАК вел боевые действия почти 3 года (32 месяца). За это время корпус сбил 1252 самолета, из этого количества зенитная артиллерия корпуса сбила 153 самолета, а летчики — 1099 самолетов. Потери корпуса составили 319 самолетов МиГ-15 и Ла-11, в боях пали 120 летчиков. Нужно сказать, что летчиками корпуса было сбито гораздо больше самолетов, но многие из них падали в море или разбивались при посадках в Южной Корее, а многие прилетали с такими повреждениями, что их просто списывали, так как отремонтировать их было невозможно»[169].

Таким образом, СССР убедительно продемонстрировал, что его военно-промышленный комплекс обладает самыми современными технологиями, позволяющими выпускать вооружения на уровне лучших мировых образцов. Но если бы не сделка с Rolls-Royce, в небо Кореи поднялись бы поршневые Ла-11 и практически небоеспособные Як-15 и МиГ-9, которые не могли конкурировать не только с F-86 и F9F, но и с американскими реактивными истребителями первого поколения F-80 и F-84. При таком раскладе результат воздушных боев, а скорее всего, и результат войны в целом был бы совсем иным.