Счастливо оставаться…

Я смотрел вверх, тонул в непрекращающейся боли и думал: всё же, она и правда оставила мне звёзды. Так себе утешение, конечно — но лучше, чем вообще ничего.

Не то чтобы я удивился такому исходу.

Всё к этому шло с самого первого дня, с того момента, как серьёзный дядя забрал меня из пилотной учебки и сообщил, что теперь мне предстоит послужить стране в качестве шпиона. На моё мнение, конечно, любимая Родина при этом клала большой и жирный болт.

Собственно, я догадывался, что этим всё кончится, если (когда?) о моих способностях псионика станет известно. Потому-то надеялся проскочить. Благо подпольная лаборатория, где мне в своё время подкрутили гены, давным-давно сгорела синим пламенем. Кстати, действительно синим: Коля Коршунов, пирокинетик, мой сосед по палате и “самая успешная разработка”, напоследок устроил им именно такое фаер-шоу.

Сам сгорел тоже, правда. Но освободил остальных.

Теперь, спустя пару недобрых десятков лет, я чувствую себя идиотом. И, хуже того, предателем. Потому что должен был оценить жертву единственного на тот момент друга, который сдох ради моей свободы. Мне стоило использовать свои способности, чтобы навсегда исчезнуть со всех радаров и прожить обычную жизнь. Не знаю, какую. И как её живут. Разводить рыб? Программировать обучающие игры для детей? Менять богатых покровительниц, как перчатки? В общем, что угодно, кроме военной службы. Но… я был самонадеянным малолетним идиотом, привыкшим к насилию и категорически не приспособленным к мирной жизни. Военка тогда казалась единственным выходом; и я самонадеянно верил, что смогу легко скрывать свои “особенности”.

Говорю же, как есть — дурак. Наивный малолетка, воображающий себя персонажем из раритетных комиксов, считающий себя самым умным… И не представляющий, насколько жизнь сложнее.

Обламывать такой вот оборзевший молодняк — одно из главных развлечений кураторов из разведшколы.

Когда я туда попал, я понял довольно быстро, что это во многом билет в один конец. Некоторые выплывают, понятное дело… Но обычно — те, кто сделаны из соответствующего, хорошо плавающего при любых обстоятельствах материала.

Мне не светило, в общем-то.

Началась война, и вместе с ней — моя работа. Первые несколько лет я развлекался, курируя диверсионные отряды и устраивая подрывную деятельность. Пару раз чуть не преставился, но в целом это было даже весело. Порой даже удавалось подгадать и пересечься с Кат… Весёлые были деньки, и работать с крылом “Вихря” за спиной всегда проще и удобнее. Что уж там, они лучшие.

Честно говоря, тогда мне даже начало казаться, что война — не так уж плохо. Как минимум для таких, как я. В любой момент можно помереть, конечно, но это всегда было делом привычным. А в остальном это было именно то, что нужно…

Но потом я получил предписание явиться на одну из секретных баз. На переобучение. И одно это уже настораживало, учитывая творящийся вокруг трындец. А уж когда стартовала программа, и в меня принялись вливать знания альданских столичных наречий, традиций, политических течений и прочего… Тогда я понял, что мне предстоит операция под прикрытием. С предсказуемым финалом — потому что отправляли туда многих, но ни один ещё не вернулся.

Я шёл получать своё направление, как идут на казнь: с улыбкой, с похмелья и с полным принятием смерти.

Но всё оказалось куда сложнее.

— Присядьте, — капитан Х, человек без лица и отпечатков пальцев, указал мне на кресло. Никто не знал, как его зовут, каков его возраст и даже пол: каждую неделю он примерял новую голомаску. Называл это “постоянно быть в тонусе”.

Что же, учитывая карьеру, которую он сделал в разведке… Думаю, он знал, о чём говорит.

Я сел напротив.

— Вы достаточно умны, чтобы понимать, к чему всё идёт, агент Самойлов, — сказал Х. — Так что я не вижу, с чего бы мне нужно было пускаться в пространные объяснения. Вам стоит знать, что через неделю вы отправляетесь к Коалицию Альдо, чтобы занять открывшуюся вакансию. Очень заманчивую вакансию в ближайшем окружении Канцлера. Также вы наверняка знаете: ни один агент, посланный нами, не вернулся.

— Да, — ответил я. — Я понимаю расклад. Вы думаете, тут могут помочь мои способности? Альданцы примут меня за своего, потому что я псионик?

— Нет, — покачал головой Х. — Разумеется, ваши способности станут дополнительным кирпичиком в фундамент легенды. Но видите ли, последний агент, посланный нами, всё же успел передать кое-что. К тому же, базируясь на информации, предоставленной выжившими в сражениях, на основе перекрёстного анализа вероятностей мы можем сделать вывод: у Коалиции Альдо есть псионики, чей уровень превышает отметку в тридцать пси-показателей. Учитывая обстоятельства, этих псиоников корректно бы было именовать телепатами.

— Что?! — поразился я. — Но это же миф! Глупые сказки про альданских колдунов! Я сам боролся с подобными бреднями среди рядового состава. И теперь вы говорите мне об этом?!

Х коротко улыбнулся.

— Миф, говорите? Наши предки считали мифом полёты в космос. И позднее, уже в космическую эру, вера в пси-энергетические связи долгое время была частью псевдонауки и служила преимущественно мошенникам и экзальтированным фанатикам. Тем не менее, существование пси-энергетики, пусть и в несколько иной форме, чем её воображали последователи разных мистических учений, было открыто и подтверждено. Тут, судя по всему, мы имеем дело со схожей ситуацией. Нравится нам смотреть этой правде в глаза или нет, но Коалиция Альдо сумела воплотить миф в реальность. Канцлер Эласто располагает телепатами, способными, как сказочные колдуны, читать чужие мысли. А ещё он располагает достаточной паранойей, чтобы проверять каждого в своём окружении с помощью этих телепатов. И в контексте этого работа под прикрытием становится практически невозможной.

— Пси-устойчивость? — уточнил я. — Редкая способность, но случается…

— Верно. Случается, — хмыкнул Х. — Вам ли не знать. Но в данном случае пси-устойчивость вызовет лишние вопросы. И подозрения.

Я понимал всё меньше и меньше.

— Значит, речь идёт о самоконтроле? Управлении собственными мыслями?

Х усмехнулся.

— Я знаю много агентов, — сказал он, — которые хороши, очень хороши или даже невероятны в своей работе. Они могут контролировать дыхание и сердцебиение, выражение лиц и микромимику, слёзы и смех. Но ни один из них, даже самый лучший, не способен день за днём контролировать собственные мысли. Слышали анекдот “Не думай о розовом слоне”? В этом контексте он актуален, как никогда.

— Но тогда я в растерянности. Вы предлагаете просто пойти и умереть?

— Существует вероятность такого исхода. В нашей работе она всегда существует… Но я скорее подвожу вас к одной мысли: обмануть телепата может только тот, кто не знает об обмане. Тот, кто верит, что говорит правду.