— Кто дожидается? — удивился сержант. — Какого парня?

— Да вон его. — Старик с некоторым высокомерием кивнул на велита. — Эй, Юний, к тебе твой дружок ланиста пришел. Не стыдно же позорить визитом таких знакомых столь уважаемый дом! Приглашал бы его куда-нибудь… в более подобающее ему место!

— Вовсе не я его сюда пригласил, — ухмыльнулся юноша. — А наш господин, центурион Марк Сульпиций. Зря ты разорался, Варгин.

— Я? Разорался? — Управитель удивленно моргнул. — А наш Квинт Юний в походах набрался наглости! Раньше он держался куда скромнее и не смел перечить старшим!

— Еще бы, он же теперь воин непобедимого легиона, а не прихлебатель клиент. — Тессарий гулко захохотал. — Так что правильно Юний обнаглел, так и положено настоящему легионеру! Так где, говоришь, ланиста?

— Проходите за мной в сад. Ах нет… Сперва рабов — в эргастул. Не всех… ланиста там кого-то упоминал.

— Вот этого. — Юний осторожно взял Виталия за локоть. — Я уже про него Валерию говорил.

— Валерию, ах да… — Старик сделал вид, что только сейчас вспомнил имя ланисты. — Ну что же, проходите.

— Коморий, Марцеллин, Тит! — обернувшись, Луций махнул рукой. — Идите за нами, вы же были свидетелями пари.

— Да мы все были!

Войдя в дом, легионеры и пленник миновали просторный вестибюль с бассейном и дырой в крыше — атриум, после чего свернули направо, где располагался ларарий с изображениями домашних богов-покровителей, а через него вышли в сад, начинавшийся сразу за домом. В саду, на узкой скамеечке под раскидистым вязом, сидел сероглазый и светловолосый молодой человек в нескольких туниках, надетых одна на другую. Это был самый последний провинциальный шик — немногие еще так одевались. А в придачу позолоченные кальцеи, ногти, покрытые перламутровым лаком, серебряное ожерелье. Он бы производил приятное впечатление, если бы не кричащие цвета наряда: верхняя туника была пунцовой, из-под нее торчала ядовито-желтая, а из-под нее выглядывала самая нижняя и самая длинная — ярко-синяя. Попугай да и только.

Завидев легионеров, молодой человек тут же вскочил.

— Ну, дружище Юний, и где же твой обещанный гладиатор?

— Да вот он! — Велит широко улыбнулся и кивнул на Виталия. — Зовут Беторикс.

— Беторикс? А что, звучит неплохо. Для арены подойдет. Еще бы к этому звучному имени содержание не хуже. Что он умеет?

— Цветочные гирлянды, блин, плести! — Юний издевательски хлопнул себя по коленкам. — Драться он умеет, дружище мой Валерий, драться, как и все гладиаторы.

— В таверне по пьяни кулаками махать все мастера, но для арены этого мало.

— Он владеет мечом.

— Сейчас испытаем, чем он там владеет. Только дождемся сначала центуриона… Ага! Вот он как раз идет.

Виталий повернул голову: по усыпанной белым песочком аллее меж густых акаций, в сопровождении рабов и юркого юноши секретаря неторопливо шагал всадник Марк Сульпиций Прокул, недавно назначенный центурионом. Походную одежду он уже сменил на ослепительно-белую тогу с узенькой красной каймой, что служило, между прочим, знаком сенаторского звания. Этот черт еще и сенатор? Или кайма пожалована за воинские заслуги?

— Ну вот, любезнейший Марк Сульпиций, — улыбнулся щеголь Валерий. — Теперь можем приступать. Я, кстати, захватил с собой своего человечка для испытаний.

— Ну конечно, захватил, — усмехнулся центурион. — Не сам же будешь с ним драться!

Этот кудрявый парень и был тем самым ланистой, которому Виталия собирались продать. Впрочем, он не удивился: ведь Юний говорил, что Гай Валерий Флакк — его ровесник.

— Давай-давай, зови сюда своего человечка. — Усаживаясь на поспешно притащенное рабами сиденье типа кушетки, Сульпиций нетерпеливо махнул рукой.

— А что, они прямо здесь сражаться будут? — Валерий задумчиво почесал голову.

Сражаться? У Виталия екнуло сердце. Интересно, испытательные бои тут проводят на тренировочном оружии или точеном? К точеному-то он, скажем так, не привык. Порежут еще…

Отойдя в сторону, ланиста что-то шепнул слуге; кивнув, тот подбежал к ограде, замахал руками, закричал. Калиточка в заборе отворилась, и в сад вошел мускулистый молодой человек в короткой тунике и лацерне — легкой светло-зеленой накидке, застегнутой на правом плече узорной бронзовой пряжкой. Красивое, несколько хмурое лицо его не выражало никаких чувств.

— Красавчик Апис! — разом ахнули все. — Вот это-да! Надо же, кого ты привел.

— Ну да, — скромно улыбнулся ланиста. — Своего лучшего гладиатора. А кто же еще проверит новичка?

— Логично. — Центурион кивнул и покосился на тессария с воинами. — Ну, что рты пораскрывали? Живого гладиатора не видели?

— Такого, как этот, — нет! — восхищенно прошептал Луций. — Сам Красавчик Апис! Рассказать кому — не поверят! Разреши пожать твою руку, Красавчик!

— Да пожалуйста. — Гладиатор скривил губы в улыбке, и пришедшие с сержантом воины тут же выстроились в очередь.

— И мне, и мне можно пожать?

При всей своей показной скромности, Красавчик Апис держал себя как настоящая суперзвезда: улыбался дежурной неискренней улыбкой, за которой сквозило тайное равнодушие и даже презрение к поклонникам, руку протягивал с холодной надменностью, с этакой скучноватой ленцою — будто знаменитый футболист или певец, раздающий автографы верным фанатам. К футболисту он по роду занятий, пожалуй, был ближе.

— Надеюсь, у вас найдется пара мечей, господин Сульпиций? — поинтересовался ланиста.

— А ты что же, не захватил своих? — удивленно хмыкнул центурион.

— Ну, я подумал, зачем таскать лишнюю тяжесть? Уж оружие-то в доме столь славного воина непременно найдется!

Виталий усмехнулся, вдруг вообразив развешанные по всему дому мечи, щиты и копья: в атриуме, в спальне, на кухне вперемешку с посудой… Да, еще пулемет под кроватью нужен.

Марк Сульпиций сделал знак слугам, и те тотчас же притащили два гладиуса в узорчатых ножнах с круглым наконечником.

— Ну? Что стоите? Раздевайтесь! — Вытащив мечи, ланиста вручил их каждому из бойцов, уже успевших стянуть туники.

Пленник остался в браках, Красавчик Апис — в набедренной повязке, которую обычные люди использовали как нижнее белье, а гладиаторы — в качестве одежды для боя. Еще на нем был широкий кожаный ремень, украшенный сверкающими драгоценностями — пожалуй, не имитацией, как Виталий поначалу подумал, а настоящим жемчугом и золотыми бляшками. Стоило такое дорого, но ведь знаменитые гладиаторы, даром что рабы, были людьми далеко не бедными, могли себе многое позволить.

— Вот там подходящее место, — показал Сульпиций, азартно потерев руки. — Где больше песка.

— Ну, нам сейчас все равно, — ухмыльнулся Валерий. — Начинайте!

Красавчик Апис нанес удар первым. Виталий опомниться не успел, как тяжелый клинок взметнулся стремительной разящей молнией и раскровянил ему плечо. Скорее оцарапал, но взял бы чуть левее и ниже — попал бы прямо в сердце. Убивать сразу его не собирались, но и стоять неповоротливой чуркой что-то не очень хотелось.