такое изменения в Кирилле, в тот день, когда он выгнал меня из своего дома, не поверив в своё отцовство.

- Меня уверяли в этом больше десяти лет, - произносит ровным, холодным голосом, - я верил словам врачей, да к тому же я не был монахом до встречи с тобой, все мои партнёрши были чисты, поэтому я никогда не предохранялся, и не одна из них не заявила о беременности! Потому твои слова о беременности я воспринял, как предательства! Как, по-твоему, я должен был тогда отреагировать? Да я до последнего думал…

- Что я лживая сука, которая предала тебя! – шиплю змеёй, перебивая мужчину, - предала, нагуляла ребёнка и пришла просить спасти его! Ведь именно так ты думал? Но ты даже не подумал, что поставленный диагноз может быть ошибочным! Или же случилось чудо, и твоё бесплодие прошло! Ты не стал этого проверять, просто взял и растоптал меня, лишил работы, лишил возможности жить в родном городе! Заставил бежать, чтобы выжить! – нервы сдают, и я срываюсь на крик, пугая свою кроху.

Арина вздрагивает и заходиться громким плачем, меня, что волной цунами накрывает обида, боль, несправедливость! Меня выворачивает от его жалкого оправдания, не хочу их слышать, не хочу слышать его голос, видеть его не хочу. Крепче прижимаю к себе дочку, принимаюсь качать её, чтобы успокоить.

- Не кричи, те, кто утверждал о моём бесплодии, обязательно ответят за свою халатность, - не понятно зачем произносит Кирилл, поднимаясь из кресла.

В голосе зазвучала угроза, но направлена она не в мою сторону. Но мне всё равно! Всё равно, что будет с теми врачами. Для меня главное, чтобы этот мужчина ушёл, исчез из нашей с Ришей жизни. В его помощи мы больше не нуждаемся.

- Уходи Кирилл, - пристально наблюдаю за его приближением, и медленно отступаю назад, спиной упираюсь… в закрытую дверь.

Чёртов механизм, что автоматически закрывает двери в этой больнице!

- Я хочу познакомиться и пообщаться с дочерью, - продолжая наступать, заявляет мужчина.

- Нет! – выкрикиваю, пытаясь заведённой за спину рукой нащупать ручку двери.

- Да, Карина! Ты не можешь этому препятствовать, я её отец! И Арина единственный мой ребёнок…

- Попроси свою жену тебе родить! А к моей дочери даже не смей приближаться! – кричу, вновь перебивая мужчину, и наконец нахожу ручку двери, рывком нажимаю её вниз, и буквально вываливаюсь в коридор.

Пятка тапочка цепляется за порог дверной коробки, и я чувствую, как начинаю падать. Сильнее прижимаю к себе свою кроху, готовлю к удару о плитку пола, готовлюсь к боли, но неожиданно моё тело оказывается в крепких тисках рук Кирилла. За секунду до этого, я успела увидеть, как мужская фигура метнулась в мою сторону.

Всё тело пробирает дрожью, широкие ладони обжигают кожу спины через ткань пижамной рубашки. Тяжёлое, горячие дыхание опаляет лицо, мой судорожный вдох, и лёгкие наполняются запахом мужчины - вырывая из глубины моей души воспоминания, что больно скручивают нутро.

Зажатая между нашими телами Риша недовольно кряхтит, что приводит меня в чувство.

- Отпусти! – требую с дрожащим голосом, пытаюсь твёрдо встать на ноги.

Но у меня не получается! Мы с Ришей буквально висим в воздухе, в руках Кирилла.

- Отпусти! – повторяю, смотря в почерневшие глаза мужчины.

Он смотрит неотрывно, и не спешит нас отпускать, но следом кряхтения Ришы переходят в хныканье! Кирилл переведя взгляд чуть вниз, смотрит на белобрысые, пушистые волосики малышке, аккуратно ставит меня на ноги, ослабляет свой захват, вот только ладони с моей спины так и не убирает.

Перехватываю Ришу, и как можно аккуратнее прижимаю к своей груди, применяю попытку высвободиться – делая шаг назад. Так хорошо знакомые ладони скользят вниз по спине переходя на талию, и наконец-то отпускают меня.

- Нам нужно поговорить, - севшим голосом произносит мужчина, поднимая руку вверх, пальцами пронзает свои волосы.

- О чём ты хочешь поговорить? – смотрю настороженно на незваного гостя, понимаю, что просто так от него не избавиться.

- О нашей дочери, о её лечении, о том, как мы будем её воспитывать, - отвечает Кирилл.

- МЫ?! – давлюсь воплем возмущения, - о каких «МЫ» ты говоришь? Опомнись Кирилл! Воспитывать Арину буду только Я! Тебя нет в НАШЕЙ жизни, как и нас в ТВОЕЙ! - качаю головой, - к тому же в твоей помощи мы больше не нуждаемся, лечение Рише уже оплачено, это сделал Хайнц! Он предложил мне помощь сразу, как только услышал, что мой ребёнок нуждается в дорогостоящим лечении! Чужой мужчина пришёл на помощь в то время, как ты с пеной у рта при сотнях гостей отказался от родного ребёнка! Я уверена, если бы не случайная встреча с давним другом, то ты и твой отец вышвырнули бы нас из ресторана! Я жалею о своём поступке, жалею о том, что согласилась на этот чёртов тест и доказала, что в моей крохе течёт твоя кровь! Сейчас я впервые сожалею, что была тебе верной, сожалею, что именно ТЫ подарил мне мою малышку! – меня прорвало, и если бы на моих руках не было Арины, то обязательно бросилась бы на подонка с кулаками.

Меня колотит, дышу надрывно, смотрю, как от моей пламенной речи лицо мужчины мгновенно меняется, оно становиться хищным, недобрым. Губы Кирилла искажаются в зловещем оскале, все мышцы его тела напряглись, от чего он стал шире в плечах.

- Сожалеешь значит? – пугающе-спокойным тоном, задаёт вопрос, - воспитывать дочь будешь только ты? – делает маленький шаг в нашу сторону, - меня нет в ВАШЕЙ жизни? – выделяет интонацией «вашей», и делает ещё шаг, - и в помощи вы больше не нуждаетесь? – склоняет слегка голову набок, щурит глаза.

- Нет, - не так твёрдо, как хотелось бы отвечаю на последний вопрос и облизываю пересохшие губы.

- Ты же понимаешь, что я не отступлюсь и не брошу единственного ребёнка? Она….

- Ты его уже бросил! Ты отказался от него! – перебиваю мужчину.

- Я не знал, что