В организации лечения с 1936 г. также произошли значительные перемены. Введены новые методы лечения шизофрении: метод лечения инсулиновыми шоками и вызыванием судорожных припадков вначале камфорой и кардиазолом, а в дальнейшем электрическим током. Относительная простота методики и получаемые прямо на глазах сдвиги в состоянии больных настолько увлекли некоторых врачей, что они успокоились в поисках объяснения физиологического действия активной терапии.

Мы не хотим сказать, что совсем не было работ, изучавших действие шоковой терапии: многое, как мы увидим ниже, говоря о научной разработке вопроса о патогенезе шизофрении, делалось в этом направлении. Надо упомянуть работы московских клиник[151], работы проф. Серейского в Центральном институте психиатрии РСФСР, работы Украинского психоневрологического института[152], Свердловской клиники[153]. Однако и до настоящего времени, несмотря на то, что лечению подверглись многие тысячи психически больных, мы не имеем длительно прослеженных катамнезов, нет работ, разбирающих, в каких случаях лечение не дает результатов, несмотря на энергичное его проведение, нет объяснения, какие же случаи дают прочное длительное выздоровление и чем отличается выздоровление после шокового лечения от выздоровления без проведения этого лечения. Эти вопросы ждут своего разрешения.

Что касается трудотерапии, то этот вопрос в последний раз разбирался перед Великой Отечественной войной на особом совещании в Москве в марте 1941 г.[154]. На совещании выяснилось, что за последнее время был создан ряд новых организационных форм трудовой терапии: в Харькове занимались трудовой переквалификацией больных и стремились создать специальные цехи для психически больных в кооперации инвалидов [трудовой профилакторий Наркомсобеса (зав. проф. А. М. Вегер)], в диспансере Киевского района Москвы стали обеспечивать больных работой на дому; в Ленинграде трудовой профилакторий ставил перед собой задачу приучения больных к максимальной самостоятельности в быту и на работе, выдавая им сдельную плату за труд.

На совещании был сделан ряд ценных докладов (Д. Е. Мелехов, А. Л. Альтман и др.) о типах работоспособности дефектных шизофреников, а также о механизме и видах трудовой компенсации болезни. Совещание правильно подчеркнуло «исключительно возросшую роль трудовой терапии как могучего психотерапевтического фактора, дополняющего и углубляющего эффект активно-биологической терапии», и указало, что «искусство врача заключается в том, чтобы, следя за трансформацией болезни, все время включались в лечение новые мероприятия, адекватные структуре данного периода».

Последний раз перед Великой Отечественной войной доклад «Об организационных формах построения основных видов стационарной психиатрической помощи» Г. Г. Карэновича был заслушан 31 октября 1940 г. правлением Всесоюзного общества психиатров и невропатологов[155]. В этом докладе указывалось на достигнутые успехи в расширении стационарной помощи в СССР.

Выдвигая в качестве основной установки лечение остро заболевших и организацию психиатрических лечебниц с небольшим радиусом обслуживания[156], Общество правильно указало, что советская психиатрия не снимает при этом вопроса о помощи хроникам путем соответствующего лечения в специальных учреждениях, позволяющих сочетать лечебную помощь с социально-трудовой компенсацией и трудоустройством.

Общество предложило следующую ступенчатость психиатрических учреждений: 1) диспансер; 2) лечебница для первично заболевших на 100 коек, близкая к населению; 3) психиатрическая больница для затяжных форм; 4) трудовая сельскохозяйственная колония для работоспособных хроников и 5) инвалидные дома в системе Наркомсобеса.

Принципы советской психиатрии наиболее полно были осуществлены в Московской области и Москве.

Опыт Московской области показал, что система децентрализации и ступенчатости психиатрической помощи действительно осуществима и полезна.

* * *

Обозревая весь путь реорганизации психиатрической помощи в Советском Союзе, мы видим, какие исключительные сдвиги произошли здесь в самих принципах, положенных в основу организации: то, что достигнуто, является мало сравнимым с имевшимся раньше. Прежде всего вся помощь является государственной, бесплатной, построенной по единому плану. Благодаря широкому развитию диспансеризации, врачебное наблюдение за динамикой болезни и надлежащая своевременная помощь обеспечиваются всем заболевшим; широкое развитие домов отдыха, санаториев служит профилактикой заболеваний, а развитие трудовых профилакториев дает возможность больным с некоторым дефектом не только сохранить, но и развить остаточные трудовые способности и применить их с пользой для общества, причем заботы о трудоустройстве также обеспечиваются диспансерами.

Число больничных коек увеличилось в несколько раз против бывшего в царской России, учреждены больницы на окраинах, в союзных и автономных республиках. Это очень важно, так как коечный фонд царской России был крайне недостаточен, а больниц на окраинах, можно сказать, совсем не было. Но не число коек только определяет удовлетворение потребности населения в медицинской помощи, а многообразие и диференциация ее форм, все время меняющихся сообразно характеру обращаемости населения за помощью.

Возможность оказания помощи в самые первые моменты болезни, широко развитая помощь детям, широкие профилактические мероприятия — все это стало основными моментами советской психиатрии, в этом состоит ее главнейшая особенность и этим обусловливается ее успех.

В организации внутренней жизни всех видов лечебных учреждений сделано все возможное для ее улучшения: больницы обставлены всеми необходимыми лабораториями, лечебными кабинетами, приняты все меры к активизации соответствующей терапии (все виды физиотерапии, усердное искание новых видов терапии, трудотерапия); приняты радикальные меры к лучшей подготовке кадров врачебного, среднего и младшего персонала и повышению их квалификации; введена постоянная консультация нужных высококвалифицированных специалистов.

Вся история организационной психиатрии до советского периода полна трагизма прежде всего потому, что ее формы диктовались не потребностями больного, а интересами господствующих классов: вся история психиатрии наполнена напряженной борьбой врачей-гуманистов за отношение к психически больному как к больному, за признание необходимости дать ему хоть какую-нибудь возможность улучшения здоровья, за отмену жестокостей по отношению к нему. Дорога к признанию психически больного обычным больным усеяна сначала жертвами инквизиции, изуверства, затем полицейским принудительным помещением всех больных в приюты, чтобы они не мешали спокойной жизни собственников всех рангов, а фашизм показал[157], что и в наши дни психически больные в подпавших под власть фашизма странах стали одной из первых жертв варварского истребления.

Только в установках попечения о психически больных в нашей социалистической стране от начала до конца проявляется признание за этими больными не только всех прав больного человека, но и права на труд, на место в обществе, насколько позволяют остающиеся способности больных к общеполезной работе.

Организация помощи психически больным вступила в нашей стране на новый путь, невозможный в капиталистических странах. В этом главный успех советской психиатрической организации, и это такой успех, о котором другие страны могут разве только мечтать. Истинная профилактика психического здоровья возможна только в том случае, когда «окружающий человека мир устроен так, чтобы человек получал из этого мира достойные его впечатления чтобы он чувствовал себя человеком, — говорил Маркс[158]. —…Если человеческий