— так нет. Значит все, что было между ними — просто короткое приключение, которое останется в памяти на какое-то время, постепенно утрачивая детали, вкус, аромат…

Внезапный звонок мобильного помешал Илоне наговорить всякой чепухи, вертящейся на языке, типа «Я буду скучать по тебе» или «Мне было так хорошо с тобой…» Зачем это озвучивать? Оно и так ясно…

Звонила Лара. По рыданиям в трубке Илона сразу поняла: случилось непоправимое, и Лару обязали сообщить всем печальную новость.

— Илона… Сергеевна… — рыдания. — Николай… Петрович… Он… Он… — рыдания. — Ну вы поняли…

— Лара, что произошло? Николай Петрович скончался? — Илоне нелегко дались эти слова.

— Да… Надежда… Яковлевна… Позвонила… Сегодня… ночью его не стало… В больнице.

— Спасибо, Лара. Какие печальные новости…

Илона медленно убрала телефон и взглянула на Диму.

— Ну, вот и всё…

Он снова крепко обнял ее, прижав к себе.

— Мне жаль, — проговорил он. — Соболезную.

Как же так, думала Илона, уткнувшись в Димину грудь. Как же так? Почему? С ним же все было в порядке. Она видела его пару дней назад. Сердечный приступ? Инсульт? Тромб? Что могло вызвать такую внезапную смерть? Уж точно не гастрит!

Мысли бешено метались в голове. Что ей нужно сделать в данный момент? Позвонить Надежде Крыловой, принести свои соболезнования и спросить, что же все-таки случилось? Или же ехать по своим делам и за это время еще раз все спокойно обдумать?

Илона выбрала второе. Она подняла глаза на Диму и встретилась с его немигающим взглядом:

— Куда ты сейчас? — спросил он.

— В поликлинику. Мне нужно закрыть больничный, — Илона вздохнула. — А потом не знаю… Мне бы хотелось выяснить, что случилось с Крыловым.

— О себе тоже подумай, — Дима ласково коснулся ее щеки. — Все же я считаю, тебе пока не стоит возвращаться домой. Хочешь пожить в этой квартире несколько дней? Я могу договориться с хозяином.

— Спасибо, Дима, — ответила Илона, выдавив благодарную улыбку, — но не стоит.

На самом деле она осталась бы. Но не одна, а с ним. Однако он уезжает, а ей находиться там совершенно бессмысленно. Поэтому лучше уж идти домой, да к тому же Кристина скоро вернется от отца.

Подъехало такси. Они, изрядно замерзшие, забрались на заднее сиденье. Илона назвала водителю адрес поликлиники, а Дима ободряюще сжал ее руку.

— Холодно. На следующей неделе снег обещали, — бросил водитель через плечо, выруливая из двора. — Вам только туда, на Некрасова?

— Нет, — ответил Дима. — Сначала на Некрасова, потом на старое кладбище.

— На кладбище? Да еще и на старое? — водитель нервно усмехнулся. — Что-то народ туда зачастил. Говорят, там снова хоронить начали…

Он продолжал непринужденно болтать, пытаясь перекричать музыку из приемника, а Илона думала о Диминой руке, державшей ее пальцы, наслаждаясь ее теплом. Последние минуты вместе. Вот светофор, еще один…

— А вы видели там что-нибудь подозрительное? — голос Димы проник в ее сознание словно откуда-то издалека.

— Что? Призрак отца Иннокентия? — снова смешок.

— Отца Иннокентия? — переспросила Илона, мгновенно включаясь в беседу.

— Ну да. Того священника, который в больнице работал, а потом исчез. Говорят, его мучили, а потом порешили и где-то закопали, — ответил таксист. — Неужто вы, жители Старославля, эту городскую легенду не слышали?

Илона не слышала, Дима — подавно. Но имя Иннокентий снова внезапно всплыло в истории, связанной с заброшенным кладбищем. Кто и зачем его пытал и убил? Что такого знал этот отец Иннокентий? Может, все дело было в книге, в которой он отметил имена пациентов, умерших в больнице? А что, если тот, кто повинен в смерти несчастных, очень не хотел, чтобы эта информация стала доступна кому-то еще?

Смерть пациентов «от замёрзнутия» в больнице, символ богини Мары… В памяти всплыло суровое лицо врача Коновалова со старой архивной фотографии. А что, если?.. Страшная догадка заставила Илону замереть. Коновалову было известно, что Иннокентий не только в курсе его дел, но еще и фиксирует это в метрической книге. Поэтому он желал ее заполучить!

Но кому она понадобилась сейчас?!

— Ну вот, приехали. Некрасова, тринадцать, — объявил таксист, останавливаясь напротив серого кирпичного здания поликлиники.

— Илона, с тобой все в порядке? — Дима с беспокойством взглянул на девушку.

— Д-да… В порядке, — она кивнула и распахнула дверь машины.

— Подождете пару минут? — обратился Дима к водителю и вышел на улицу вслед за Илоной.

Взяв ее руки, он прижал их к своей груди — совсем, как вчера, на балконе.

— Спасибо за все, Дима, — проговорила она дрогнувшим голосом.

Он молча смотрел на нее, улыбаясь одними уголками губ, затем медленно поцеловал сначала в одну щеку, потом в другую. Так у них в Москве, видимо, принято прощаться.

— Я позвоню тебе вечером, — неожиданно пообещал он. — Надеюсь, все будет хорошо. У обоих.

— Я буду ждать… — прошептала она и, дабы избежать дальнейших долгих и ненужных прощаний, быстро зашагала к поликлинике.

Она слышала, как хлопнула дверца машины за ее спиной, как такси тронулось с места, увозя блогера Масленникова навстречу опасным приключениям. А она снова оставалась одна.

В регистратуру, как обычно, стояла длинная очередь. Пожилые дамы обсуждали сериалы, новости, повышение пенсии и цены на лекарства.

— Вот бы попробовать эту криотерапию, — говорила одна из старушек в белом пуховом платке. — Которую сейчас по всем каналам рекламируют…

— А чем она хороша-то? — спросила другая.

— Ну как чем! Говорят, останавливает старение! — заявила первая. — И здоровье укрепляет!

— Ой-ой, что-то не верится в такие чудеса! — усмехнулась третья собеседница.

— Да будет вам! Последняя разработка нашего старославского ученого, доктора Вильнета Андрея Олеговича! — не унималась первая. — Но стоит она ого-го… Не с нашими пенсиями…

«А этот Вильнет, видать, популярен в определенных кругах! — подумала Илона. — Пожилые женщины мечтают о его чудо-терапии, а в нашем университете уже трижды меняли аудиторию для проведения пленарного заседания, чтобы вместить всех желающих слушателей… И надо же, у такого именитого доктора накануне столь масштабной конференции умирает пациент. Не очень-то хорошо для репутации».

— Сколько это стоит?.. — задала вопрос одна из женщин.

Но узнать цену чудодейственной терапии Илоне не удалось. Подошла ее очередь. Работник регистратуры с равнодушным видом влепила печать и отдала девушке бюллетень. Завтра снова на лекции.

Мысль о работе вернула ее к переживаниям о Николае Петровиче. Она до сих пор не могла поверить и принять его смерть. А вдруг это какая-то ошибка? Вдруг Надежда что-то напутала? Впрочем, так наивно успокаивать себя подобным. Если человек умер — с этим не шутят!

И все же непонятная, необъяснимая тревога вкупе с сомнением не давала ей покоя.

«Поеду в больницу, поговорю с этим Андреем Олеговичем!» — решила