Как я уже упоминал, господь видимо был в веселом расположении духа и потому выпнул из-за поворота мусоровоз с контейнерами, полными бытового мусора. Ведь не попалась же идиоту ни бутылка, ни палка, ни какая-нибудь коряга, ничего травмоопасного! Банальные кухонные отбросы и прочее гуано многоэтажного скворечника. Кот с протяжным «Га-а-а-аа-а..!!!» снайперски вошел ногами в один из контейнеров.

Замедленными движениями он снимал сейчас с рукава прилипшие картофельные очистки, какие-то бумажки, яичную скорлупу и окурки, но мыслями был далеко-далеко…

– Поехали в лечебницу, отрок!

– Зачем? У меня все нормально!

– Поищут у тебя следы головного мозга! Вдруг встряхнулось чо…

– Не, не поеду!

– Не возражай, личинка Гагарина. Ты попал в цепкие лапы здравоохранения. Выбирай – или к ментам отвечать на вопросы о хулиганстве, или в травматологию разговаривать с добрым, но любопытным невропатологом и пялиться на медсестер.

– Да я ж весь в говне!

– Не волнуйся! На меня ты произвел неизгадимое впечатление!

Дорога в больницу добавила впечатлений. Видимо от стресса бурно заработал кишечник воздухоплавателя. Впечатленный его утробным воплем «Выпустите, а то я вам тут!!!», водитель совершил противоторпедный маневр и мастерски пришвартовался к обочине в непосредственной близости от густых кустов. Кот рванулся из машины, на ходу спуская штаны. Инверсионный след убегающего пациента состоял в основном из «морепродуктов» – оне изволили откушать давеча макароны по-флотски. Несколько случайных прохожих с уважением проводили взглядом бегущего пациента. Оценив, видимо, качество помощи скорой. «С носилок спрыгнул и бежит, как рысак! Вот до чего наша медицина дошла!»

* * *

– У кошечки – боли! У собачки – боли! У нашего Васечки – не боли! – ехидно приговаривала докторша, накладывая транспортную шину на руку фельдшеру. Тот умудрился навернуться на свежевымытом полу перед «аквариумом». Ему, видите ли, надо было незаметно проскользнуть под окном диспетчеров. Да так, чтобы Старший врач смены не увидел праздношатающийся организм и не припахал в соответствии со своей богатой рабовладельческой фантазией. Скользил неудачник в позе атакующего гуся, на корточках. Удерживая в одной руке кружку с горячим чаем. Облился, сломал запястье, порвал штаны и перепугал диспетчерш неожиданным диким матом. Взгляд Старшего в свирепом молчании придал понимание, что теперь он будет должен родному коллективу как свинья колхозу.

Вот так, медленно переваливаясь на ухабах больших и маленьких трагедий людей, мимо проплывала жизнь. Грустный фельдшер, баюкая перевязанную руку и разглядывая зверски порванные джинсы, ощущал терпкий вкус навсегда утраченных ста долларов. Старший врач, заваривая очередную термоядерную смесь в персональном чайничке, придумывал бюрократически приемлемую формулировку «травмы на рабочем месте». Пожилой водитель, спрятавшись за газетой с кроссвордом подсчитывал недели до пенсии. А где-то плавно приближалась к телефону рука: «Скорая?» – «Скорая. Что случилось? Возраст? Адрес? Этаж?»

Было это давно, очень давно, еще в допармезанную эпоху. Когда люди разговаривали с людьми, а не с телефонами, колбаса была колбасой, по улицам (говорят!) бродили мелкие динозавры, и слово «писюк» имело совсем иное значение, нежели сегодня. Праздники были праздниками, а если их не хватало широкой русской душе, то недолго было их и создать…

Два соседа по гаражу, а это, считай, почти дальние родственники, решили отпраздновать неожиданный, но всенародный праздник освобождения трудящихся от работодателей – пятницу. Водка была заранее припрятана, банка с помидорчиками-огурчиками из погреба извлечена. Ожидался официальный визит делегации из соседнего гаражного комплекса. Коллеги пришли не с пустыми руками и принесли на дегустацию пару литров продукции местного подпольного самогонного магната. Магнат стеснялся и радовался искреннему восхищению друзей. Сегодня вниманию знатоков предлагалась новая версия спотыкача с реактивной тягой более 70 градусов. Слегка потренировавшись прозаической «казенкой» и подготовив печень к насилию, джентльмены перешли к основной части банкета. Слегка расплескав при розливе «натюр продукт» на руки и одежду, вмазали понемножку. И, не особо торопясь, но и не замедляя темпа, еще по одной и еще… Наконец, кому-то пришла в голову идея заценить чистоту напитка и его градусность путем поджигания, а потом собственную крутизну – путем употребления горящего напитка вовнутрь. Один из употребляющих в момент пития закашлялся и фыркнул… Дракона огнедышащего видели? Нет? Я тоже нет. А вот они увидели!

Не вызов, а передача «В гостях у сказки». Напротив сидели три черта или трое леших. В общем, три физиономии были одинаково поджарены «огнеметом» до состояния «легкой хрустящей корочки», остатки волос и шапочек стояли декоративной икебаной, глаза были широко открыты, в них плескался мрачный океан пролетарской мести.

Сидели и молчали. Ибо всё, и даже более, было сказано в первые минуты события.

– Наф-наф, Нуф-нуф и, стесняюсь спросить, Ниф-ниф?

Вопрос не был случаен. В момент обжарки к их мужественным лицам приближались стаканчики. И не обожжеными остались четко очерченные «пятачки», прикрытые рукой и стаканом.

– Вот жеж сссссцука, а… – наконец проскрипел один из пострадавших и осторожно шмыгнул носом.

– Это что? Имя, фамилия или ученая степень?

– Адрес, мля!

– О! Уже хорошо. Хохмить пытаешься, значит жить будешь! Давайте-ка я вас хотя бы пантенолем побрызгаю, чтоль…

Белая пена спрея легла маской, радикально оттенив границу ожога. Пациенты, превратившись в сборную Гаити по вуду, невнятно переругиваясь, полезли в машину. «Дракон» пытался что-то сказать, подбодрить недожаренных камрадов, но получил в ответ многообещающие взгляды и пожелания улететь в теплые края до их возвращения в составе первого же косяка гусей или лебедей. Я толком не расслышал.

* * *

Педиатрический вызов. Пациент – пятилетний ветеран обструктивного бронхита, ларингоспазма и бесконечных соплей. Сценарий всегда один и тот же. Иммунитет трусливой тенью сидит под лавкой, напрочь зашуганный широтой применения антибиотиков участковым айболитом. Бациллы весело организовывают каждый раз новую агитбригаду и незваными приезжают к клиенту на домашних обитателях из уличного инкубатора. Ребенок радует окружающих сухим лающим кашлем и приступами удушья. Чаще всего ночью. Сегодня ситуация не критическая, чтобы аж до госпитализации. Но все равно придется колоть инъекцию, так как таблетки чадо глотать отказывается категорически. Впадал в истерику и начинал задыхаться. Собственно он и от уколов отбивается, как Брюс Ли от хулиганов. А в терапии уже применяются гормоны. И без них, к сожалению, сегодня – ну никак!

– Иди ко мне, герой. Слушать буду слушалкой.

Перед осмотром и аускультацией был подвергнут грамотному обыску на предмет коварно припрятанного в рукаве шприца. После чего суровый и свистящий на каждом вдохе-выдохе пацан задрал рубашонку и мужественно выпятил пузо.