Я моргнул. "Откуда ты знаешь это?"

"Источники в теневом мире. Достоверные источники".

Я молчал несколько минут, обдумывая это все доконца. Очевидно, если источники отца были корректны, мне пришлось бы придумать новый план игры. Ситуация приобретала новый вес, новую серьезность, которая могла потребовать всех моих навыков, как Сикера. Отец добыл эту информацию для меня. Он рисковал своим собственным здоровьем — не для непреодолимого искушения вызвать мою мать — а чтобы помочь мне в этом случае.

Наконец, я поднял глаза. "Хммм".

Отец изучал мое лицо. "У меня есть подарок для тебя. Чтобы помочь тебе".

"Да?"

Он подошел к небольшому комнатному письменному столу и достал лист бумаги. Медленными, обдуманными жестами он написал руны в центре бумаги. Затем, сосредоточившись, он окружил руны семью различными символами — древней формой музыкальных нот, печатями, означающими цвет и тон, и необычную примитивную пунктуацию, которая использовалась только в одном случае. Отец писал истинное имя. И в конце он поставил символ, который определял имя, как принадлежащее человеку.

Я прочитал его, мысленно расшифровывая его так, как меня учили, слушая оттенки в своих мыслях, видя цвета. Это было красивое имя, сильное. Взглянув вверх, я встретил глаза отца.

"Она является более опасной, чем кажется. Возможно тебе понадобится это".

Бумага в моей руке вызывала у меня вдохновение. За свою жизнь, я знал только пять истинных имен людей. Одно было моим собственным, три принадлежали ведьмам, которых я лишил сил, исполняя свой долг как Сикера, и теперь это. Это была огромная, огромная вещь, мощная вещь. Мой отец сделал это для меня.

"У меня есть идея" сказал я, чувствуя себя как будто бросался в поток речных гонок. "Я думаю, тебе необходимо уехать из Сэнт Жером Дю Лак — далеко. Это место имеет неприятные воспоминания для тебя. Не только это, но и то, что Канада является также чертовски холодной. Ты должен начать все заново. Я думаю, ты должен вернуться в Видоуз Вэйл со мной. У Скай и у меня есть комната, и я знаю, что она была бы рада видеть тебя. Или мы могли бы найти тебе твое собственное место. Ты мог бы быть вокруг других ведьм, вернуться в общество. Ты должен присоединиться к жизни, не зависимо от того, насколько ты думаешь, что не хочешь."

Долгое время отец сидел, глядя на пустое место на стене. Я молился, чтобы он услышал меня, потому что не думаю, что я смог бы повторить предложение.

Но в конце концов сухой каркающий голос моего отца сказал, "Может быть ты прав. Я не знаю, как долго я бы смог противостоять притяжению бит деарк. Я не хочу обижать твою мать больше. Я не могу. Но мне нужна помощь".

Я был удивлен и поражен, во что я только что себя втянул. Я хотел иметь с этим дело теперь, когда это произошло. "Хорошо, тогда", сказал я, "мы уедем завтра, после того, как я решу несколько вопросов с Жюстин Корсеау." Я взглянул снова на истинное имя и запомнил его. "Мы остановимся в Сэнт Жером Дю Лак, заберем то, что тебе надо, из дома и будем в Квебеке к сумеркам".

Мой отец кивнул и лег на свою кровать неуклюжими, резкими движениями старика.

Не так часто кто-то действительно меня удивляет, но сегодня утром Хантеру удалось это. Сначала он удивил меня смехотворным докладом совету, а затем сбежал как испуганный кролик, после того, как я его поцеловала. Я совсем не понимаю его. Я знаю, он хочет меня, всю неделю он смотрел как влюблённый щенок, понимал он это или нет. Руководствовался ли он тем, что он сиккер, а я одно из его расследований? Конечно, я уверена, что существует протокол с неодобрением моих действий. Но в соответствии с кем? Глупый совет! Я не признаю их власти надо мной, так почему они послали Хантера остановить меня? И я безусловно хочу его. Он такой неотразимый, такой образ контрастов. Он выглядит молодо, его действия гораздо старше. Воздух наполняется им так, как если бы его можно было увидеть и не в состоянии забыть это. И этот интригующий шрам на его шее, почти как ожог. Я хочу знать его историю.

Он кажется сдержанным, но он смешной, страстный в том, во что верит, достойный и равный противник. У него глубокие, с тлеющей чувственностью глаза. Я хочу разжечь эти тлеющие угли во взгляде. Одной из проблем является его преданность совету, показалось ли мне это или действительно эта преданность дрогнула? Учитывая его возраст, он не мог быть сиккером давно. Я уверена, что ещё не слишком поздно, чтобы показать ему, каков совет на самом деле, как они коварны, насколько ядовиты. Только в моей семье они лишили трёх женщин их сил, и это только за последние пятьдесят лет. Они никому и ничему не угрожали, они лишь пытались установить равновесие. Если Хантер поймёт это, он не захочет быть частью них.

Хантер. Он вернётся. Он не из тех, кто оставляет дела незавершёнными. Я хочу его так, ка прежде никого не хотела. Я хочу его в моей постели, в моей жизни, в моей магии. Представляю это- две сильные кровные ведьмы, такое большое скопление чистых, красивых знаний. И использовать их лишь изредка, что бы уничтожить тех, кто нанёс нам обиду.

— Ж. К.

Следущим утром, после завтрака в В and В, мы с отцом отправились к дому Жюстин. Наш багаж был уже упакован и погружен в автомобиль, сегодня я с отцом хотел бы вернуться в нашу хижину и подготовить отъезд в Штаты. Я испытывал сильное чувство нежелания, а настоящее имя, котороя я запомнил, казалось горело в моей голове.

Вероятно это будет последний раз, когда я увижу Жюстин. И это хорошо. Но я должен был прояснить вопрос, относительно поцелуя, и что более важно, я должен был стать свидетелем того, как она уничтожит список истинных имён. А это означает, что сначала я должен убедить её сделать это. Я никогда не встречался в ведьмой, которая так открыто бросила бы вызов совету, даже Кьяран МакЭван, будучи злым, признал, что совет имеет законную власть.

"Хорошо, время покажет", сказал я, открывая свою дверь.

"Хантер", сказал мой отец, и я повернулся, чтобы посмотреть на него. "Удачи".

Поддержка отца. Я улыбнулся. Мы вышли из машины.

Жюстин открыла на мой стук и одарила нас лёгкой улыбкой. Если она и была расстроена нашим вчерашним поцелуем, то не показала этого. Сегодня она была одета в тёмно-красный свитер, В котором она была живой и роскошной. Я старался не думать об этом.

"Бонжюр", сказала она." Я только что налила себе кофе. Может вы тоже хотели бы?"

Мы оба согласились и она оставила нас в гостиной. На полу перед камином стоял большой деревянный ящик, который был приоткрыт. Я бесстыдно заглянул внутрь: она была полна книгами в кожаном переплёте, потрёпанными журналами, даже некоторыми ежемесячными изданиями. Всё о Викке, ремесле, Семи Кланах. Дополнение к её библиотеке.

"Я вижу ты рассматриваешь мою последнюю погрузку", весело сказала Жюстин, подавая каждому из нас кофе. Он был с ароматом корицы, но кроме этого я не обнаружил ничего магического, никакого заклинания, наложенного на него. Я сделал глоток.