– Кому нужны – тому нужны, – оборвал его дядя Херман с недовольным видом. – Все, пошли за стол. Чего еще говорить? Все сказано.

За столом старик про нас как будто забыл и с задумчивым видом начал жевать огурец.

Да и Хорхе заметно потерял к нам интерес – товар отодвинулся вдаль, чего на нас время тратить?

Впрочем, нас это устроило, мы посидели еще минут пять и откланялись.

И ведь что примечательно – на обратной дороге никто на нас внимания не обращал, не задирался и на рожон не лез. Вообще улица опустела.

– Что скажешь? – спросил меня Голд, когда мы покинули негостеприимный квартал.

– Много чего. – Я вытер со лба пот – полдень, солнце начинало припекать. – Но прежде всего то, что это очень опасные люди.

– А то я вам этого не говорил, – язвительно сообщил Оружейник, видимо все еще переживающий за свою оплошность.

Вот такая у него натура, что тут сделаешь. Свою вину сроду публично не признает, хотя и будет по этому поводу терзаться. Удивительно, что он перед тем, как мы в дом зашли, что-то похожее на извинения произнес.

– Не говорили, – неожиданно возразила ему Фрэн. – Я такого не слышала.

Лев Антонович удивленно глянул на нее, но спорить не стал. Вместо этого он сказал:

– Ладно, давайте все обсудим на ходу. Нам осталось только посетить «Азиатский блок» – и обязательная программа выполнена. А свои впечатления Сват нам по дороге расскажет.

– У нас посещение азиатов тоже на определенное время назначено? – поинтересовался я у Оружейника. – Не люблю о серьезных вещах говорить на ходу. И еще – надо бы перекусить. Бодрость-то не бесконечна.

– Я за, – поддержала меня Фрэн, и следом за ней Азиз закивал своей лысой башкой. Уж кто-кто, а он никогда от «перекусить» не отказывался.

– Вы странные люди, – всплеснул руками Оружейник. – Я им про бизнес, они мне про еду. Утро – время дел, вечер – время еды.

– У вас, Лев Антонович, любое время для бизнеса предназначено, – с легкой ноткой иронии произнесла Фрэн.

– Сват, кто эта девушка? – возмутился старый еврей. – Я ее среди наших даже не видел, когда уезжал. Откуда она взялась?

– Это Фрэн, – миролюбиво ответил ему я. – И ее тебе представили еще вчера. Не сходи с ума.

– И не вымещайте зло на других людях, – попросила его Фрэн. – Вы беситесь от того, что не совсем верно оценили людей из «Латинского квартала». Вам немного стыдно, вот вы и ищете, на ком сорваться. Если вам станет от этого проще, так накричите на меня. Я не обижусь, я же все понимаю.

– Фрэн… – задумчиво произнес Лев Антонович, глядя на переводчицу. – Это сокращенное от «Фрейда»? Или, может, от «Эсфирь», чтобы с нашим рыжим живчиком не путать? И как звали вашего папу?

– «Фрэн» – это сокращенное от «Франческа». – И она взяла Оружейника под руку. – А папу моего звали Эдвард. Я не еврейка, Лев Антонович, нет во мне этой крови.

– Ой, что вы мне рассказываете? – Было видно, что наш главный делец уже остывает, не успев закипеть. – При той глобализации, что была последние три века, говорить о чистоте крови просто глупо. Сначала две большие войны в двадцатом веке, когда огромные толпы людей мотались по всему евразийскому континенту, да и не только по нему, туда-сюда, кто с оружием, кто в качестве пленного, а кто и в качестве раба. Потом безобразие в следующем веке, когда Черный континент разорвало на две части и толпа предков нашего Азиза хлынула в Австралию и Новую Зеландию, я уж молчу о войнах и беженцах. А что было потом… Так что в каждом из нас есть по паре эритроцитов от всех наций, которые создал Творец.

– Золотые слова. – Я остановился у небольшого здания с вывеской, на которой был нарисован какой-то бородатый мужик с пивной кружкой в руках и красовалась надпись «Капитал». – Так как насчет чего-нибудь съесть и чем-нибудь это запить? Полчаса дела не решат, как я думаю.

Мне невероятно захотелось пива. Вот не знаю почему. На «том свете» я не был его любителем, но сейчас, только представив себе запотевшую кружку с шапкой пены и янтарного цвета терпкой влагой, я сглотнул слюну.

– Азохен вей, пивная, – сморщился Оружейник. – Тут неподалеку есть очень милое заведение, там хорошо кормят. И недорого!

– Пиво, – проворчал Азиз. – Пиво – хорошо. Азиз люби пить пиво и есть мясо.

– Ай, делайте что хотите, – сдался Лев Антонович.

Внутри «Капитала» было прохладно и приятно пахло какими-то копченостями.

– Вон хороший стол, в углу, – сказал Голд, осмотревшись. – И удобно, и уши греть никто не будет.

Впрочем, подслушивать нас было особо и некому – час был довольно ранний, и посетителей в этом заведении находилось не так уж и много, буквально пара человек.

– Что будете заказывать? – подошел к нам официант сразу же после того, как мы уселись за столик.

– Пива. – Азиз улыбнулся. – Большой кружка. Три. Мне. И, это… Ребрышка свиной есть? Много. Десять.

– И это тоже только ему, – пояснил я.

– Кто хорошо ест, тот хорошо работает, – с уважением произнес официант. – А вы что пожелаете?

– Тоже пива, – переглянулся я с Голдом. – И… Что у вас там так славно шкварчит? Не колбаски ли?

– Они, – с достоинством произнес официант. – Желаете?

– Желаем, – кивнул я. – На всех.

– А чего-то другого нет? – поинтересовалась Фрэн. – Не такого жирного?

– Есть оленье копченое мясо, есть бастурма. – Официант отчего-то напрягся. – Брускетта есть. Но ее я вам не советую.

– Почему? – Фрэн явно стало интересно, в чем тут дело. – А что входит в ее состав?

– Возьмите бастурму, она дивно хороша, – как-то жалобно сказал официант. – Что вам в этой брускетте?

– И все-таки, – упорствовала наша переводчица. – Что в ней?

– Рулетики и рулетики, тесто, мясо и ягоды, – натужно улыбнулся официант, явно уже жалеющий о том, что вообще упомянул это блюдо.

– Не мучь парня, – попросил я. – Тащите пиво, ребрышки и колбаски.

– Я тоже буду колбаски, – сказала Фрэн. – Не надо брускетты.

– Чем платить будете? – ошарашил меня вопросом официант.

А правда, чем? Я как-то и не задумывался об этом.

– Что принимаете? – перехватил инициативу Оружейник.

– Векселя «Азиатского блока», патроны, короткоствольное оружие, – заученно протараторил официант. – Патроны – с наценкой, сами понимаете – риски со старым порохом.

– А сводики? – с живым интересом спросил Лев Антонович.

– Сводики неделю как не принимаем, – покачал головой официант.

– Ага, – удовлетворенно кивнул Оружейник.