– Что-то, безусловно, привело. Великолепный «Даймлер». Но нетолько он.

– У вас была… информация?

– Едва ли в том смысле, какой вы подразумеваете. Ничеготакого, что можно было бы считать уликой.

– Но что-то, наводящее на… след?

– Да.

– Понимаете, мсье Пуаро, история имела продолжение.

Инспектор подробно описал происшествие с отравленнымсвадебным пирогом.

Пуаро со свистом втянул в себя воздух:

– Изобретательно, весьма изобретательно… Я предупреждалмистера Энтуисла, что за мисс Гилкрист нужно присматривать. Покушение на неепредставлялось вполне возможным. Но должен признаться, я не ожидал яда. Скорееопасался повторения топора и потому считал неразумным, чтобы она бродила водиночестве по пустым улочкам после наступления темноты.

– Но почему вы опасались покушения на нее? Мне кажется, мсьеПуаро, вам следует рассказать мне об этом.

Пуаро медленно кивнул:

– Хорошо, расскажу. Мистер Энтуисл не станет ничего вамговорить, потому что он юрист, а юристы не любят рассказывать о предположенияхи выводах, сделанных на основании характера жертвы или нескольких опрометчивыхслов. Но он не будет возражать, если я расскажу вам об этом, – напротив,почувствует облегчение. Мистер Энтуисл не желает выглядеть глупым или склоннымк фантазиям, но он хочет, чтобы вы знали то, что может – только может –оказаться фактами.

Пуаро умолк, так как вошел Джордж с наполненным пивомбокалом.

– Угощайтесь, инспектор. Нет-нет, я настаиваю!

– А вы не присоединитесь ко мне?

– Я не пью пива. Но выпью бокал черносмородинного сиропа,который, как я заметил, не жалуют англичане.

Инспектор Мортон с признательностью посмотрел на свое пиво.

– Все началось на похоронах, – сказал Пуаро, потягиваятемно-пурпурную жидкость. – Точнее, после похорон.

Он пересказал историю, поведанную ему мистером Энтуислом,сопровождая ее колоритными подробностями и выразительными жестами, которыхтребовала его пылкая натура. Можно было подумать, что Эркюль Пуаро личноприсутствовал при описываемой сцене.

Инспектор Мортон обладал цепким умом и быстро фиксировалважные для него моменты.

– Этого мистера Эбернети в самом деле могли отравить?

– Не исключено.

– Но тело кремировали, и доказать ничего невозможно?

– Вот именно.

Инспектор задумался.

– Интересно. Хотя расследование обстоятельств смерти РичардаЭбернети было бы пустой тратой времени.

– Пожалуй.

– Но люди слышали слова Коры Ланскене, и один из них могподумать, что она в состоянии повторить их, снабдив подробностями.

– Она, несомненно, так бы и поступила. Как вы вернозаметили, люди ее слышали. Теперь вы понимаете, почему я присутствовал надознании и почему меня заинтересовало это дело, – меня всегда интересуют люди.

– Значит, покушение на мисс Гилкрист…

– …было вполне возможно предвидеть. Ричард Эбернети побывалв коттедже, говорил с Корой и мог назвать имя. Единственным человеком, которыймог слышать или подслушать что-то, являлась мисс Гилкрист. После того как Кораумолкла навеки, убийца мог продолжать беспокоиться. Знает ли что-то еекомпаньонка? Конечно, если бы он был благоразумен, то оставил бы все как есть,но убийцы, инспектор, редко бывают благоразумны. К счастью для нас. Онинервничают, подозревают, стремятся обрести полную уверенность… Наконец, онигордятся своим умом – и в результате, так сказать, высовывают голову из норы.

Инспектор усмехнулся.

– Попытка заставить замолчать мисс Гилкрист сама по себебыла ошибкой, – продолжал Пуаро. – Ибо теперь вы должны расследовать два дела.Вы располагаете почерком на карточке из коробки с пирогом. Жаль, что оберткусожгли.

– Да, в противном случае я бы точно знал, прислали пирог попочте или нет.

– У вас есть причины предполагать последнее?

– Так думает почтальон – хотя он не уверен. Если бы пакетпрошел через деревенское почтовое отделение, десять против одного, чтоначальница обратила бы на него внимание, но сейчас почту доставляет фургон изМаркет-Кейнс, и парень объезжает множество домов. Он думает, что доставлялтолько письма, и не припоминает посылки в коттедж, но не может быть полностьюуверен. К тому же у него неприятности с девушкой, и он не в состоянии думать нио чем другом. Я проверил его память – на нее нельзя полагаться. Если он доставилпосылку, мне кажется странным, что ее не заметили до ухода этого мистера… какего… Гатри.

– Ах да, мистер Гатри.

Инспектор улыбнулся:

– Мы проверяем его, мсье Пуаро. В конце концов, Гатри ничегоне стоило явиться под благовидным предлогом дружбы с миссис Ланскене. МиссисБэнкс не могла знать, правда это или нет. Ему не составило бы труда подброситьмаленький пакет и создать впечатление, будто его прислали по почте. Размазаннаяна марке сажа вполне походила бы на штамп. – Помолчав, он добавил: – Есть идругие возможности.

Пуаро кивнул:

– Вы полагаете?..

– Мистер Джордж Кроссфилд побывал в коттедже – правда, наследующий день. Собирался присутствовать на похоронах, но по дороге у негозабарахлила машина. Вы что-нибудь знаете о нем, мсье Пуаро?

– Да. Но не так много, как хотелось бы знать.

– Насколько я понимаю, завещание покойного мистера Эбернетиобогатило небольшую компанию. Надеюсь, это не означает, что мы должнызаниматься всеми, кто в нее входит.

– Я собрал кое-какую информацию. Она в вашем распоряжении.Естественно, у меня нет полномочий задавать вопросы этим людям. Фактически смоей стороны было бы неразумно так поступать.

– Я буду действовать осторожно. Не следует вспугивать птичкураньше времени. А когда настанет момент ее вспугнуть, лучше это сделать какследует.

– Впечатляющий метод. Значит, вам остается рутинная работасо всеми возможностями, которыми вы располагаете. Процедура медленная – новерная. Что касается меня…

– Да, мсье Пуаро?

– Что касается меня, то я отправлюсь на север. Как я ужеговорил, меня интересуют люди. Да, немного подготовительного камуфляжа – иможно ехать. Я намерен приобрести деревенский дом для иностранных беженцев вкачестве представителя ОПБ ООН.